На всякий случай с третьей бутылкой я встал в очередь в другую кассу. На предыдущей меня предупреждали, что не стоит лететь в США с алкоголем в ручной клади. А эта кассирша ничего не сказала, безразлично отсканировала посадочный талон и попросила вставить карточку. Я вводил пин-код, поэтому прослушал начало объявления. Когда выходил из торговой зоны, обратил внимание на прозвучавшие в безбожном искажении фамилии: «…Счиербиткоу, Симийонов, Зилберштайн, Питросиян». «Это же наши! …Щербитко, Семёнов, Зильберштейн и Петросян». На мою удачу, – а Санчес поручил мне отслеживать всякие уведомления о посадках или задержках рейса, – диктор стала повторять объявление на английском языке. Возможно, первое было на немецком. В переводе оно звучало так: «Внимание пассажирам рейса эл-эйч номер такой-то Франкфурт-Орландо. Просьба перечисленным пассажирам срочно подойти к выходу на посадку номер такому-то…» и дальше список всех наших подопечных, ну и нас с Сан Санычем. Я со всех ног помчался к назначенному месту.

Моё появление было встречено круглыми глазами сразу трёх дам в униформе авиакомпании и одного мужчины в синем костюме с бэджем, на котором я различил логотип аэропорта. Они словно потеряли дар речи. Первым нашёлся мужчина и вместо приветствия задал мне вопрос на английском, пальцем указав на пакет в моей руке:

– Что это, мистер?

– Это покупка.

– Покупка?

– Да, покупка в магазине беспошлинной торговли, – я ответил прилежно, как на уроке иностранного языка, полным завершённым предложением.

– А что за покупка в этом пластиковом пакете?

– Бутылка шотландского виски.

– Мы так и думали, – прозвучала первая реплика от женского состава официальных лиц.

– Сэр, – подчёркнуто вежливо обратился ко мне мужчина в костюме, – правильно ли мы понимаем, что вы – одна группа в составе девятнадцати человек?

– Да, правильно.

– Меня зовут Штефан Грюбер, я отвечаю за безопасность полётов. Будьте добры, соберите всю группу вот здесь. – И он пальцем ткнул вертикально вниз, сбоку от себя.

– Хорошо, сейчас, – ответил я, напуганный словами «безопасность полётов», и бросился исполнять.

В этот момент я был благодарен клиентам, что они не разбрелись по всему терминалу, а скучились вокруг трёх сведённых столиков в кофейне. Но это чувство быстро сменилось раздражением, потому что, решительно не понимая, о чём я, и не желая подчиняться, они отмахивались от моих попыток вытащить их из-за этих столиков.

– Есть подозрение, что это… ж-ж-ж… неспроста, – со знанием дела и с высоты своего опыта оценил ситуацию Санчес. Он встал, закинул свой рюкзак за спину и скомандовал: – Детсад, всем построиться по двое, взяться за ручки и за мной.

Все разом вскочили, схватили свой багаж и, несмотря на степень нетрезвости, почти стройной колонной потянулись за мной и Санчесом. Но последний вдруг остановил меня:

– Закрой счёт.

– И не скупись на чаевые, – не поленился сделать шаг назад Серж и всучить мне несколько монет евро. Он это сделал так, будто оставил подачку.

Я успел расплатиться с многословной официанткой и догнать группу у выхода на посадку, где нас ждал Штефан – уже без свиты. Он ещё раз представился: Штефан Грюбер, – и прочитал вслух по списку все наши фамилии. Каждый из нас поднял руку, после чего он пригласил всех зайти в дверь напротив. Обычно в аэропортах все помещения, где пребывают пассажиры, располагаются в открытой зоне либо за стёклами. Здесь же была отдельная комната, просторная, но без окон и с глухой дверью. Стулья были сдвинуты к стенам справа и слева от входа. У стены напротив двери нас ожидали три десятка человек, одетых в костюмы пилотов и стюардесс «Люфтганзы».

Впустив всех нас, Штефан прошёл на середину комнаты так, что по одну руку стояли люди в униформе, а по другую – мы, и церемонно обратился к нам:

– Дорогие пассажиры, перед вами экипаж сегодняшнего рейса Франкфурт-Орландо. Уважаемые члены экипажа, перед вами группа туристов, которая направляется из Москвы в Лас-Вегас.

Представленные почти в один голос приветствовали нас на немецком. Мы ответили вразнобой, кто на русском, кто на английском, а кто-то даже повторил их «гутен таг»7.

– Этот разговор происходит из-за того, что экипаж рейса Москва-Франкфурт пожаловался нам на… – Штефан сделал паузу, словно подбирая правильное слово: – …на ваше поведение. После общения с капитаном судна и старшей стюардессой мы приняли решение снять вашу группу со следующего рейса. Полёт в Орландо занимает несколько часов, а, принимая во внимание, что вы… – и тут он показал на пакет из «дюти фри» в моих руках: – …продолжаете употреблять спиртное, мы опасаемся за безопасность других пассажиров.

Тут должно было наступить неловкое молчание, после чего мы начали бы оправдываться или просить или ещё как-то реагировать на шокирующее сообщение. Но Сан Саныч сделал два шага вперёд и встал рядом со Штефаном, подозвал меня к себе со словами «Сынок, переводи» – и зычно объявил:

– Уважаемый Штефан, уважаемый экипаж рейса Франкфурт-Орландо, позвольте представиться самому и представить вам нашу группу, с которой я уже объездил около двадцати стран за неполные двадцать лет.

Откашлявшись для проформы, шеф продолжил:

– Меня зовут Александр, я основал агентство экстремального туризма в тысяча девятьсот девяносто третьем году. Многократный чемпион мира по рафтингу, гребле на байдарках и каноэ.

– Мой помощник, Михаил, аспирант филологического факультета, полиглот, свободно владеющий несколькими европейскими языками, профессиональный переводчик. – Я аж зарделся, хотя всё было правдой, кроме последнего факта. Работа переводчиком в компании Сан Саныча должна была стать моим первым опытом.

– Виктор, – и Санчес сделал знак, чтобы тот показал себя: Тор отвесил лёгкий поклон, – бессменный директор по финансам одного из крупнейших банков России. Больше пятнадцати лет точно.

– Сергей Семёнов, основатель и глава старейшей аудиторской компании России.

– Ещё один Сергей, до недавних пор был директором по информационным технологиям в банках, а сейчас – основатель финтех-стартапа. – И Санчес театральным жестом обратился к Сержу: – Верно я выразился: фин-тех-стар-тап?

И так далее. К моему великому удивлению, делегация аэропорта и авиакомпании терпеливо выслушала представление каждого из нас, девятнадцати, ни разу не перебив. Санчес не дал им слово вставить и по завершении, продолжив свою речь:

– Каждый из стоящих перед вами несёт колоссальную ответственность перед своим коллективом, вышестоящим руководством, акционерами и клиентами, – я удивился, откуда у Сан Саныча, славившегося своими простонародными шутками-прибаутками, такой официоз, – и только один раз в год они могут себе позволить расслабиться. Не когда отправляются в отпуск с семьёй, потому что и тогда они несут ответственность, в первую очередь, за своих детей, а вот когда мы собираемся в наши путешествия. Понимаете, они просто отключаются от своей жизни, от реальности и становятся… мальчишками и девчонками, которым только исполнилось восемнадцать лет, и им разрешили пить и гулять.

Только я перевёл последние слова, как уже появились улыбки на лицах немцев и даже послышались смешки. Короче, всё закончилось тем, что Сан Саныч жал руки пилотам и стюардессам, те даже извинялись за недоразумение, однако братание прервал Штефан, который пошушукался с капитаном корабля и главной стюардессой:

– Мы приняли решение допустить вас к полёту, но при следующих условиях: первое, весь алкоголь, который имеется у вас в ручной клади или был приобретён тут в аэропорту, – снова указательный палец был направлен на пакет в моей руке, – должен быть сдан при посадке в самолёт, вам его вернут в Орландо. На борту вы можете обращаться к персоналу, вам будут приносить спиртные напитки, но дозированно. Второе: вы будете рассажены в салоне таким образом, чтобы не сидели рядом. Третье: вам будет запрещено собираться больше, чем по двое. Если двое из вас уже стоят в очереди в уборную, третьему придётся потерпеть или занять место в другую кабинку. Всё понятно? Вы согласны с данными условиями?