Пресмыкающиеся мелового периода; на суше мегалозавр нападает на игуанодона

Перед ним промелькнул ряд и других животных, сошедших с лица земли к началу кайнозойской эры. Вот новое пресмыкающееся мозазавр — «морской змей» чудовищного вида, достигавший 10 и более сажен длины; вот крупнейший из летающих ящеров птеранодон, с размахом крыльев до 4-х сажен^[11]; вот новый представитель динозавров трицератопс — совсем сказочное чудовище с саженною головою, двумя громадными рогами на лбу, тупым клыком на носу и острым клювом на верхней челюсти; вот игуанодон, бронтозавр и другие травоядные динозавры; они медленно двигаются в чаще растений, спугивая бродящих здесь с важным видом птиц — зубастых гесперорнисов; вот, наконец, исполинская птица бронторнис, нападающая на одного из динозавров. Она достигала 2-х сажен вышины, и голова ее значительно превосходила голову лошади.

Трицератопс

Череп зубастой птицы

Ландшафт мелового периода; на переднем плане мозазавр

Профессор наблюдал далее, как земля покрывалась зеленью настоящих пальм и современных растений. Рядом с исчезнувшими видами он узнал живущие поныне ивы, клены, вязы, дубы, фиги, магнолии и многие другие деревья. Но животные заметно не изменились. Только там и сям рядом с ихтиорнисами, зубастыми птицами величиною с голубя, замечал он и настоящих, беззубых птиц.

Гесперорнис (плавающий и стоящий) и ихтиорнис (летящий)

Но вот показалась группа маленьких, жалких мешковатых животных из породы сумчатых, и затем все исчезло…

Бронторнис, нападающий на одного из динозавров

Профессор изумленно протер глаза. Со всех сторон его окружал глубокий мрак. Он ничего не видел, не слышал, и мысль его, невольно возвращаясь к игре его воображения, остановилась на только что виденных во сне животных, родственных нашим кенгуру. Это были млекопитающие мелового периода, весьма несовершенные, жалкие в сравнении с позднейшими, но все же превосходившие по устройству своего тела тогдашний мир позвоночных, кладущих яйца. Род их, благодаря все возраставшей сухости воздуха, постепенно укреплялся, тогда как созданным для влаги пресмыкающимся каждая незначительная перемена в этом направлении приносила неминуемую гибель. Выживали лишь наиболее выносливые; но и те в конце концов вырождались. Некоторые же, благодаря неистощимой жизненной силе, дремавшей в них, еще раньше приспособились к новым условиям и примкнули к крылатому царству.

Археоптерикс

В нынешней пестрой пернатой толпе трудно узнать потомков самой древней птицы с огромным хвостом, появившейся еще в юрском периоде и известной под названием археоптерикса. Эта «первоптица» является как бы переходною ступенью между ящерами и птицами; она полуптица, полупресмыкающееся подобно тому как находящийся с ней в родстве компсогнат, скачущий динозавр юрского периода, — еще пресмыкающееся с признаками птиц, а ихтиорнис и гесперорнис — уже птицы с признаками пресмыкающихся.

Скелет компсогната

В меловой период были, вероятно, и другие млекопитающие, так как в эоцене, которым начинается кайнозойская эра, мы их видим уже очень много. Профессор, однако, не видел этих других; но он знал, что и никто пока не находил их в меловых пластах.

Грезы наконец рассеялись, и профессор вернулся к действительности. Он проспал весь меловой период.

XVIII

ЭОЦЕН. РАЗНООБРАЗИЕ МИРА МЛЕКОПИТАЮЩИХ

Открыв глаза, профессор Допотопнов увидал кругом себя магнолии, камфорные и коричные деревья. Великолепная драцена пряталась в тени огромного дуба, за которым зеленели акации и можжевельник. Здесь было смешение всевозможных растений, свойственных в настоящее время разным климатам. Здесь были растения Италии, Гренландии и недоступных нам полярных областей. Солнце сильно жгло. В воздухе не было ни малейшего ветерка, на небе ни единого облачка.

— Где лорд? — спросил профессор Станислава.

— Он ушел в лес, ушел очень грустный и недовольный.

— Что с ним?

Скелет фенакодуса

— Он выследил стадо каких-то пасущихся животных и из себя выходит, что не захватил с собою ружья.

— Это меня ничуть не удивляет. И не такие храбрецы, как лорд, возымели бы здесь охотничьи наклонности. Ведь здешние животные не знают еще человека, не станут убегать от него и потому окажутся совершенно бессильными и беспомощными перед тем, кто пожелал бы их убить.

— А как же вы говорили, что тупоумные гады уступили место разумным млекопитающим?

— Конечно. Земля совершенно обновилась и усовершенствовалась, — недаром эпоху эту называют эоценом, то есть «зарей новой жизни», — но все же здешнему миру млекопитающих еще очень далеко до «нашего». Правда, благодаря постепенным изменениям, они отлично приспособились к новым условиям жизни; тем не менее, не забудь, что это первые млекопитающие, и мозг их немногим больше мозга гадов.

Профессор был совершенно прав. В сравнении с нынешними млекопитающими это были жалкие существа, очень медленно подвигавшиеся по пути развития. Но все же с каждым тысячелетием мозг их увеличивался, и, что важнее всего, увеличивались полушария так называемого большого, или переднего мозга, — а в связи с этим, значит, и ум животного, — за счет малого мозга, или мозжечка.

Сумчатые в эпоху эоцена занимали уже второстепенное место. Их отодвинули на задний план другие млекопитающие, которые все, за исключением нескольких переходных форм^[12], принадлежали к существующим и поныне отрядам этого обширного класса животных.

Особенно многочисленны были копытные, причем в начале эпохи преобладали непарнокопытные, а к концу парнокопытные^[13].

Палеотерий

Непарнокопытные представляли огромное количество видов и паслись на тогдашних пышных лугах, в лесах и дубровах целыми стадами. Некоторые из этих животных были небольших размеров, некоторые же величиною с вола и даже больше. Строением тела и нравами большинство из них напоминало нашего тапира, которого смело можно считать последним представителем вымершего рода палеотериев.

В средние века эоцена условия для развития млекопитающих были в Европе не вполне благоприятными, но в Америке последние представляли в то время уже большое богатство видов. В Северной Америке жили тогда самые интересные животные, которых когда либо знала земля — диноцеры. По величине они мало уступали слонам, но отличались исключительным среди позвоночных строением. Мозг их был очень мал, и они были олицетворением глупости, дикости и неуклюжести.

Диноцер

В конце эоцена млекопитающие появились в больших количествах и на наших материках. К первым хищным, креодонтам, из которых некоторые достигали внушительных размеров и являлись сильными и жадными животными, присоединились представители семейств, известных и теперь, а именно: представители собак, хорьковых и вонючек, а также кошек, хотя последние играли еще второстепенную роль. Предки полуобезьян (лемуров) и обезьян, так называемые пахилемуры, нарушали порой ночной покой обитателей лесов. Но господствовали на материках парнокопытные, и из их многочисленных родов и видов добрая половина принадлежала к роду аноплотериев и ксифодонтов. Первые представляли неуклюжих созданий с большим хвостом и равнялись по величине оленю; вторые, напротив, были необыкновенно стройны и изящны и напоминали газель.