Леди вздохнула, не размыкая губ, затем ответила:

‒ Да, собственно, ничего… Мы ‒ школа, мы не наводим справки о родословной родителей и не лезем к ним домой. Они привели к нам ребёнка, наша школа принимает всех детей, вы, верно, знаете, что она бесплатная. Поэтому в школьных документах они числились, как Дебора и Стивен Фрай, пока мы не узнали об их лжи.

Похоже, леди пыталась ненароком бросать в инспектора колкости, используя в речи его слова, как например ‒ верно. Бэйтс не подавал виду и спросил далее:

‒ Как вы узнали о лжи?

‒ В школу прислали анонимное письмо, в котором рассказали. Узнать правду нам помог преподобный из церкви рядом, его прихожанкой когда-то была леди Вайолет Фрай. Он побеседовал с ней, и она подтвердила, что у нее нет племянника по имени Стивен.

Бэйтс убедился, что преподобный солгал ему и теперь ясно, что он так или иначе замешан.

‒ И вы отчислили их сына за это? ‒ уточнил инспектор.

‒ Нет. За потасовку с Тимом Левингтоном. Собственно, эти события произошли одно за другим.

‒ Если бы вы отчислили их сына раньше за этот обман, то потасовки можно было избежать… ‒ в прищуре добавил Бэйтс, ощущая некий подвох.

Леди не понравилось сказанное инспектором, который возомнил себя очень умным и лезет не в свои дела.

‒ Инспектор, ‒ выдавила из себя леди Оливия, аж свело ее скулы. ‒ Мы ‒ школа, мы заботимся в первую очередь о детях, а не их родителях. Эта ложь не касалась ребёнка, в отличие от драки.

‒ Конечно. Я понимаю, ‒ вынужденно подыграл Бэйтс. ‒ Леди Оливия, могу я взглянуть на класс, где проходили уроки у Тимми? Для моего успокоения…

‒ Конечно. Я понимаю. Я объясню вам, где его класс, и уж простите, не пойду с вами, у меня много работы, ‒ крайне неискренне ответила леди с тяжелой, натянутой приветливостью.

Инспектор вновь уловил повторение его слов, будто дама вежливо измывается. Но ему пока было не до высокомерной богачки, поэтому он попрощался и вышел.

Как только инспектор удалился, леди начала звонить. Бэйтс уловил звук телефонного аппарата.

Он нашёл класс Тимми и стал ходить вокруг школьных парт. Ему нужно было узнать, за какой именно сидел мальчик, однако спрашивать леди он не стал.

Бэйтс вернулся к тем же ребятам, которых встретил внизу, и поинтересовался у них. Двое отрицательно покачали головами, а вот третий обладал информацией и согласился показать.

Они вернулись в класс, мальчик указал на вторую парту слева, а также добавил, что в соседнем коридоре располагаются маленькие кладовые для учеников, там есть и та, которую занимал Тимми, под номером двадцать три. Бэйтс великодушно поблагодарил ребёнка за ценную информацию. Когда тот направился на выход, то вдруг повернулся и произнёс:

‒ Я всё ещё жду, что мой друг вернётся…

Инспектор был занят просмотром парты, но отвлёкся и в прищуре уточнил:

‒ Тебя зовут Саймон?

Мальчик кивнул.

‒ Ты замечал что-нибудь странное перед тем, как Тимми исчез? ‒ не мог не спросить Энтони.

Саймон ответил отрицательно.

‒ Нам запретили общаться и дружить, Тимми перевели в другой класс, я почти с ним не виделся. Но иногда мы оставляли друг для друга записки в кладовых…

‒ Когда была последняя записка от Тимми?

Мальчик задумался.

‒ Я точно не помню, недели за три до его исчезновения.

‒ Что он тебе написал тогда?

На этот вопрос Саймон встревожился. Бэйтс немедленно уловил его состояние и ожидал ответа, но в коридоре послышались голоса. Саймона звал по имени мальчик и сообщал, что за ним приехал водитель. Ребёнок так и не смог дать ответ, молча выбежав из класса. Инспектор надумал вскоре навестить его дом.

А пока он продолжил осматривать парту. Смекалка подсказала заглянуть под стол. Ближе к углу был выцарапан кривоватый крест или же крестик, понять было непросто, но изображение однозначно выглядело в виде сей фигуры. Бэйтс потрогал рисунок, определить, чем именно его выцарапали, не представлялось возможным, однако это нечто острое и тонкое. Вряд ли это ручка и тем более карандаш.

‒ Зачем Тимми это сделал… ‒ принялся пытливо рассуждать взволнованный инспектор.

В голову полезли мысли о церкви, неоднозначном преподобном, который вхож в школу, о леди Малкольм, которая также нечто скрывает, и о многом другом.

Размышляя, инспектор начал вставать и опёрся рукой о стул, который вдруг упал от натиска. А с нижней стороны сиденья тоже нечто оказалось. Энтони обнаружил выцарапанную чем-то очень тонким надпись: «Они хотят забрать». Далее могло быть ещё что-то, но остановилось на одной вертикальной царапине.

‒ Тимми не успел дописать или у него не получилось… ‒ думал вслух инспектор. ‒ Кто и что хотел забрать… его? Тимми пытался сообщить? ‒ беспокоился Энтони.

Поставив стул на место, он направился к кладовой номер двадцать три. Она стояла запертой на маленький засов. Бэйтс открыл. Внутри располагался соединённый со стеной прямоугольный предмет в виде сундука, туда дети могли складывать вещи. Кабинка была пуста. Инспектор открыл сундук, там тоже ничего не лежало. Внутрь слабо попадал дневной свет, тогда Бэйтс зажег лампу, располагающуюся на стене между кабинок. Задумчивый инспектор взялся водить ладонями по стенам внутри и ощупывать каждую часть.

Внезапно показалось, что в углу, где соединяется сундук, образовалась трещина, а в ней что-то может быть. Нужно было больше света, Бэйтс достал спички и зажег одну. Огонь позволил убедиться, что внутри расщелины выглядывает часть, судя по всему, от бумаги. Пальцы Энтони были толще и больше, чем у маленького Тимми, поэтому он не мог залезть туда и достать рукой. Суетливо обдумывая, инспектор взял спичку, но она была коротковата и тоже не доставала.

‒ Что же делать… ‒ вымолвил в озадаченности он, протерев вспотевший лоб.

Возникла мысль, и инспектор ринулся в тот же класс. На основном письменном столе стояли подставки, в одной из них находилась указка. Схватив ее, он вернулся в кабинку и полез в расщелину. Наконец удалось достать. Но это не была бумага, находкой оказался лёгкий карманный платочек из шёлка светлого окраса. В нём обнаружилась завёрнутая странная вещица.

Где-то неподалеку хлопнула дверца подобной кабинки, Бэйтс поспешил выйти. На свету у выхода из здания он глянул на найденную вещь. Ею был цветок, состоящий из пяти округлых лепестков, изготовлен из золота. На подвеску похоже не было, так как отсутствовало крепление. Просто небольшой цветок.

Недоумевающий Бэйтс убрал изделие в карман и вышел. У крыльца подметал дворник.

‒ Вы работали здесь три года назад, когда пропал ученик по имени Тим? ‒ решил спросить у него инспектор.

Пожилой, сгорбленный мужчина замедлил работу и поднял голову. Бэйтс представился, тогда дворник сказал:

‒ Я уже отвечал вашим коллегам ещё тогда ‒ три года назад. Этот мальчуган не появлялся, я бы его увидел, почти каждое утро я подметаю у парадного входа, то бишь прямо здесь.

Инспектор огляделся. Перед зданием была территория, выложенная плиткой, а вокруг деревья и кусты. Похититель ребёнка вполне мог затаиться где-то в округе.

‒ Ваши констебли проводили обыски по всем здешним кустам, но ничего не нашли, ‒ добавил старик, понимая, куда смотрит Бэйтс.

‒ Тогда лучше провести ещё раз. И они не мои констебли… ‒ ответил с лёгким недовольством инспектор, вновь вспомнив нынешнего начальника Престона.

Затем Энтони вдруг решил сказать:

‒ Значит, вы видели, кто недавно приезжал к леди Оливии, это были два мужчины…

Дворник быстро взглянул куда-то вверх, видимо, на окно кабинета леди, затем ответил:

‒ Почему два… один. Приезжал лорд ‒ ее супруг.

Услышанное весьма удивило инспектора. Получается, в кабинете всё-таки хлопнули по стаканчику супруги, и теперь стало понятно о беспорядке на столе. «Ну и ну…» ‒ закатив глаза, подумал Бэйтс о непристойном поведении якобы приличных людей прямо в храме науки.

Он направился за пределы школы к своему автомобилю. Дворник взглянул ему вслед.