Инспектор взволновался и вновь присел на край кресла, попросив уточнить про Стивена ‒ супруга Деборы.

‒ Она говорила, что ее муж работал на фабрике Левингтона, хозяин частенько задерживал оплату и заставлял работать больше положенного, а ещё Стивен выполнял для него тёмную работу ‒ ездил закупать контрабандную кожу, ‒ огорошила речью леди.

«Ничего себе! Да там связь будет покрепче, нежели знает Терри, причем о собственном муже…» ‒ с удивлением подумал Бэйтс.

‒ И покинула вас Дебора три года назад, верно? ‒ заключил инспектор.

Леди кивнула. Бэйтс встал и перед уходом спросил последнее ‒ имя преподобного, который написал рекомендательное письмо. Когда он вышел в холл, то увидел неподалеку служанку. Это определённо она подслушивала у гостиной. Возникла мысль, что вором мог быть кто-то другой из дома, а не Дебора. Ведь Терри поделилась, что Дебора сказала при покупке дома о продаже кого-то, а не чего-то… И почему тогда она не украла больше, а только два украшения?.. Мыслей было очень много.

Инспектор отправился к тому преподобному по адресу, данному леди. Это была церковь Святой Марии. Но каково было его удивление узнать, что рядом располагается школа Тимми.

Бэйтс заметил за деревьями крышу школьного здания, церковь находилась левее, и он направился к ней. Двери стояли закрытыми, но не запертыми. Внутри никого не видно, царила тишина, лишь горели свечи возле центрального распятия и статуи Девы Марии. Энтони не был особо верующим, скорее его даже отталкивали идеи и наставления, что несли люди в подобных «заведениях». Присутствовало внутреннее недоверие.

Пока он рассматривал вокруг, открылась одна из дверей. Внезапно раздался возглас. Это появился служитель церкви, судя по его одеянию. Он нёс в руках зажжённые свечи и испугался, увидев человека. Реакция смутила Бэйтса, здесь ведь церковь, двери которой открыты всегда.

Служитель поставил свечи и обратил взор на пришедшего.

‒ Служба и исповедь уже закончились. Вы опоздали, сэр. Могу я вам ещё чем-то помочь? ‒ заговорил он, уже будто бы изначально недовольно, судя по всему, пропуском службы.

Бэйтс подметил его настрой, это пришлось не по нраву, и он сразу ответил:

‒ Можете. Я служитель закона, а не прихожанин. Мне нужно задать вам вопросы.

Речь инспектора прозвучала уверенно и с настойчивостью, намекая служителю церкви приспустить пыл. Он так и сделал. Натянул улыбку и сказал:

‒ О, я вас понял, сэр. Какие у вас ко мне вопросы?

Бэйтс доставал из кармана пиджака свой мятый блокнот, пока за этим наблюдал собеседник. А сам же инспектор ненароком наблюдал за ним ‒ исподлобья. Он уловил на его запястье странный красный след, напоминающий кровь. Показалось, священник нечто заподозрил и тотчас опустил руки, прикрыв запястья, до этого держав их вместе на весу.

‒ Преподобный Томсон ‒ это, случайно, не вы? ‒ спросил Бэйтс.

‒ Именно я. И не случайно, ‒ ответил таким образом служитель церкви.

Вероятно, ему инспектор не приглянулся. Самому же преподобному было не больше сорока. Бэйтс тонко ощущал витающее напряжение, преподобный даже стоял, точно вкопанная статуя. Последовала лёгкая ухмылка, затем Энтони задал вопросы:

‒ У меня есть информация, что вы три года назад дали рекомендательное письмо женщине по имени Дебора, которая направлялась работать в дом леди Вайолет Фрай. Это так? Вы помните Дебору?

Внезапно преподобный занервничал, пытаясь скрыть состояние и спрятав ладони за черную сутану. Бэйтс также обратил внимание, что одежда на священнике верхняя, носимая вне богослужений. А значит, он мог куда-то собраться уйти. Эту тонкость инспектор познал ещё в детстве, когда родители водили его на службы.

‒ Я жду ответа, преподобный, ‒ напомнил Бэйтс.

Служитель произнёс «кхм», вслед осведомил:

‒ Простите, но я не выдаю никаких рекомендательных писем, это не по моей части. Скорее всего, произошла какая-то ошибка…

Инспектор кивнул, однако не доверял.

‒ Среди прихожан была женщина с таким именем? У неё ещё был муж по имени Стивен, ‒ уточнил далее он.

‒ Не припомню таких имен, инспектор.

Очевидное нежелание идти на контакт доказывало Бэйтсу, что преподобный темнит. Он не стал настаивать или продолжать задавать вопросы, а вместо всего ‒ попрощался.

Однако сам затаился за углом церкви и решил подождать. Преподобный запер парадные двери. Бэйтс смекнул о втором выходе и направился к другому углу здания. Оттуда он выглянул и увидел, как открылась дверь. Преподобный вышел, посматривая по сторонам, и куда-то поспешил. За ним последовал инспектор.

Преподобный прошмыгнул в школу через заднюю дверь. Это и удивило, и разом было ожидаемо. Бэйтс догадывался, что существует некая связь со школой Тимми. Пришлось затаиться.

Вскоре преподобный вышел и не направился назад, а пошёл ещё куда-то, спотыкаясь из-за длинного одеяния и волнения.

Бэйтс решил проследить дальше. Путь привел к некоему дому. По виду жилище было обычное, небогатое. Преподобный постучал три раза, ему открыли, и он вошёл. Инспектор не стал ждать и поспешил туда, куда давно хотел ‒ в школу.

Встретив пару ребят в коридоре, он спросил у них, как пройти к кабинету заведующего. Они объяснили. Бэйтс постучал в нужную дверь, однако последовала тишина. Оглядевшись, он насмелился приоткрыть и заглянуть. Внутри никого не было. А вот сам кабинет обставлен, словно дорогая гостиная, а не рабочее место в школе. На столике возле соф даже стояла бутылка виски и два стакана.

‒ Надо же… как интересно… ‒ произнёс озадаченный Бэйтс.

На письменном столе находилось много бумаг, папок, книг, листы неаккуратно валялись даже под столом.

‒ Похоже, будто заведующий устроил здесь пьянку… ‒ не довольствовался инспектор.

Позади раздался голос.

‒ Вы что-то хотели? ‒ громко спросила дама.

Бэйтс резко повернулся, отпустив ручку приоткрытой двери.

‒ Простите, мэм, я из Управления, хотел бы задать пару вопросов…

Первым делом дама поправила:

‒ Я ‒ леди Оливия Малкольм.

Инспектор исправился. Дорого одетая в бархатное платье и увенчанная изумрудами дама прошла мимо незваного гостя в кабинет, затем пригласила его. Бэйтс понимал, что перед ним супруга лорда Малкольма, о котором говорила Терри.

‒ Не желаете? ‒ вдруг предложила леди угоститься гостю виски.

Бэйтс метнул взгляд на бутылку, мимолетно вспомнив, как пил беспробудно около десяти дней после убийства девочки, перед матерью которой извинялся.

‒ Я не пью, леди, тем более на службе, ‒ твёрдо ответил он.

‒ Понимаю. Но в силу того, что некоторые посетители нашей школы пропускают по стаканчику, я решила предложить и вам. Признаться, мне очень не нравится, что такое повелось здесь, но у богатых свои причуды… ‒ пояснительно ответила дама.

«Любопытно, какие же причуды у твоего мужа…» ‒ подумал Бэйтс, а вслух уточнил:

‒ И кто же здесь пропустил стаканчики?

‒ Приезжал один из родителей ученика и привозил своего друга, у которого сын готовится к школе и они выбирают, в какую лучше отправить.

Инспектор в понимании кивнул. Но беспорядок на столе его продолжал смущать. Выпили и потанцевали? Какие ещё причуды у этих богатых?

‒ Леди Оливия, я бы хотел спросить, какое было отношение у учеников и взрослых к пропавшему три года назад Тимми Левингтону, ‒ произнёс инспектор.

Леди на вдохе моргнула, это показало ее осведомлённость и неравнодушие к услышанному.

‒ Кроме единичного случая драки между ребятами, ничего плохого не было. К Тиму Левингтону относились так же, как к другим ученикам, ‒ пояснила она сдержанным тоном, даже сухим.

И это смутило Бэйтса. Как только леди услышала имя, то показала озабоченность, однако дала ответ уже без этой эмоции. А значит, у нее есть ещё какая-то информация, которая не для ушей инспектора, и по-настоящему волнует ее не сам ребёнок.

‒ Вы, верно, говорите о потасовке с сыном Деборы и Стивена, которые присвоили чужую фамилию. Что вы о них знаете?