Охрану выставили заранее и люди дежурили круглосуточно. Пронести на поле взрывчатку было невозможно. И всё же каждые несколько часов всё поле обследовали бойцы с металлоискателями и обходили проводники с собачками. Кругом была установлена просто прорва видеокамер слежения. Особое внимание уделялось трибуне, с которой будет толкать свою приветственную речь госпожа губернатор. Каждый сантиметр здесь обследовали, буквально ползая на четвереньках. По всему периметру вокруг сцены на круглосуточной вахте стояли несколько проверенных бойцов.

Все мы раз за разом приходили к однозначному решению, что пронести взрывчатку и взорвать губернатора было невозможно. И тем не менее Дмитрий не успокаивался и продолжал таскать нас по территории завтрашней праздничной сходки. Китаец мрачнел с каждым часом, и оттого, что ничего подозрительного обнаружить не удавалось его уверенность, что мы что-то упустили, только увеличивалась. Но к вечеру, наконец, и он сдался и все мы отправились отсыпаться перед завтрашним непростым днём.

И тем не менее ранним утром Дмитрий опять всех нас потащил на поле для гольфа. С утра поле не казалось таким привлекательным и гостеприимным. Наверное, потому, что лично мне оно уже успело основательно осточертеть. Я, Брюс Тернер и полковник уже даже глядеть на окружающее не желали, и только тупо топали следом за Дмитрием, который шастал вокруг как голодный волк.

И вдруг он замер!

Мы поневоле тоже остановились и вертели головами, пытаясь понять, что привлекло его внимание.

Дмитрий стоя, уставившись на сцену остекленевшими глазами.

— Оттенок другой! — наконец произнёс он.

— Какой ещё на хрен оттенок? — поразился полковник Макгрегор.

— Воздушные шары другого оттенка, — пояснил Китаец.

Брюс Тернер страдальчески закатил глаза. Видимо, он решил, что нашему общему другу уже мерещится всякая чертовщина от перенапряжения. И я был с ним полностью согласен.

Но на Дмитрия наша скептическая реакция ничуть не подействовала, и он потащил нас к злополучной сцене. Подойдя вплотную к сцене, Китаец остановился в напряжённой позе, крылья его носа слегка шевелились, как будто он к чему-то принюхивался.

Затем, к нашему удивлению, Дмитрий полез на сцену и подошёл к одной из весёлых гирлянд воздушных шариков. Неизвестно откуда в его руке материализовался стилет, и он очень осторожно обрезал ниточку одного из воздушных шариков. Затем, бережно держа его на вытянутой руке, спустился со сцены, причём не стал спрыгивать, а обошёл сцену по более длинному пути и аккуратно спустился по лесенке.

Затем пошёл в сторону от сцены, мотнув нам головой, чтобы мы следовали за ним. Отойдя на достаточное расстояние, он поинтересовался, нет ли у кого-либо из нас клочка бумаги. У Тернера была с собой кожаная папка с различными документами и он, покопавшись в ней, выудил один из листов бумаги, на котором, видимо, не было никакой ценной информации.

Далее Дмитрий попросил оторвать от листа широкую длинную полоску и завязать её вокруг соска воздушного шарика, так чтобы концы свешивались по сторонам и получились достаточно длинными. Тернер, глядя на него как на идиота, тем не менее не стал спорить и выполнил его просьбу.

Дмитрий, удерживая шарик одной рукой, попросил у полковника зажигалку, так как тот был единственным из нас курящим. Затем поджёг концы, привязанной к шарику бумажной ленты, и отпустил шарик. Воздушный шар рванул в небо, быстро набирая высоту. Пламя от горящей бумаги добежало до поверхности шарика, и безобидный шарик вдруг с грохотом полыхнул вспышкой неслабого взрыва.

— Сука! — не сдержался Дмитрий. — Эта стерва, просто гений!

— Что это за хрень сейчас была? — изумлённо вопросил, совершенно обалдевший Брюс. Да и я, наверное, со стороны выглядел достаточно нелепо, застыв с широко раскрытым от изумления ртом.

— Гремучий газ! — пояснил Дмитрий. — А тюлевая драпировка наверняка пропитана горючим составом. Стоит её поджечь, и она мгновенно заполыхает. А дальше воздушные шары рванут почти одновременно.

Все дружно уставились на сцену, украшенную сотнями взрывоопасных воздушных шаров. Я, конечно, не ссыкло какое-нибудь, но когда представил себе мощность такого взрыва и глубокую воронку на месте праздничной сцены, то ноги у меня неожиданно ослабли и я чуть не сел на задницу. Это была поистине дьявольская задумка.

Дальше Дмитрий с Брюсом Тернером остались заниматься вопросами безопасности торжественного мероприятия, а мы с Дугласом Макгрегором отправились готовиться к тому, ради чего я, собственно говоря, и приехал в эту чёртову Америку.

Место для огневой точки было выбрано полковником со знанием дела. Расстояние от неё до сцены, с которой будет вещать госпожа губернатор, составляло чуть больше двух километров. От бывшего поля для гольфа мы были отделены довольно широким и длинным озером.

Местность здесь немного приподнималась относительно уровня поля на противоположном берегу, и обзор был просто отличный. Люди полковника установили большую армейскую палатку, одна сторона которой, обращённая к озеру, была открыта. Внутри была оборудована снайперская позиция и приготовлена, укреплённая на сошках, экспериментальная модель винтовки под гиперзвуковой патрон. Честно говоря, винтовка особо меня не впечатлила. Она мало чем отличалась от обычной крупнокалиберной модели Barrett M82. Разве что несколько массивней и ствол чуть длиннее.

Сама палатка была напичкана электронным оборудованием и на множестве мониторов транслировались картинки, как со стационарных видеокамер, расположенных в зоне проведения мероприятия, так и с разведывательных дронов. С помощью высококлассной оптики контролировались все окрестности и подходы к зоне поля для гольфа, и вся территория вокруг сцены, с которой будет выступать госпожа губернатор.

Любая информация о подозрительной активности немедленно транслировалась охране мероприятия и Брюсу с Дмитрием, находившимся на постоянной связи с пунктом управления.

Но у всей этой электронной системы слежения была и другая цель. Операторы должны были засечь Алисию и сопровождать её, чтобы я мог видеть все её передвижения не через оптический прицел. Так вероятность того, что она своим сверхъестественным чутьём засечёт наше внимание к её особе, была минимальна. У меня же будет всего пара секунд, чтобы увидеть её в прицел винтовки, провести необходимую корректировку для прицеливания и произвести выстрел.

В палатке тихо гудели системные блоки компьютеров, светились многочисленные мониторы, переговаривались между собою операторы, было душновато. Но мне пока не было необходимости торчать внутри. К винтовке и самому лежбищу я уже примерился, да и благодаря моему таланту всякие мелочи мало влияли на точность моей стрельбы. Поэтому я просто валялся на траве и глазел в почти безоблачное небо. Что я ощущал, готовясь к ответственному выстрелу? Да, в общем-то, ничего. Ни мандража, ни нервного напряжения. Наверное, это одна из граней моего специфического таланта. Снайпер должен отрешиться от всего, ничто не должно отвлекать его от цели.

Время двигалось к трёхчасовой отметке, когда должно было начаться торжественное мероприятие. Примерно за пятнадцать минут до контрольного времени Макгрегор окликнул меня. Это означало, что в поле зрения операторов появилась наша рыжеволосая красотка. Алисия прибыла под видом переговоров, но манила её сюда совсем другая цель. Её порочная натура требовала своими глазами увидеть момент гибели намеченный жертвы.

Женщина на экране монитора была дьявольски красива. Причём в отличие от девушек, обладающих даром эффекта суккубы, это было что-то другое. Этот эффект не работал на таком расстоянии, особенно через экран монитора. Здесь было нечто иное. Божественное или дьявольское? Решайте сами. Совершенная красота и женственность. Поэтому я испытывал необъяснимую печаль от того, что мне предстояло сделать. Как будто я собирался убить саму Любовь!

Напряжение нарастало. На сцене появилась госпожа губернатор и торжественное мероприятие началось. Я тщательно следил за перемещениями цели на экранах мониторов, и время от времени смотрел через оптический прицел, но не на саму Алисию, чтобы не насторожить её, а на окружающих её людей. При этом мой внутренний баллистический вычислитель рисовал воображаемую траекторию прицеливания.