Дальнейшее путешествие в поисках Фэй успеха не принесло. Мир оказался слишком большим и густонаселённым, а способы связи в нём несовершенными. Сибилл обнаружил, что может в любой момент вернуться обратно в пещеру, в которой впервые появился тут. Оттуда отчего-то он лучше чувствовал окружающий мир, но всё также не находил Фэй.

Однажды ему посоветовали попросить помощи в поисках у Верховной богини. И не успел Сибилл зайти в храм, как с небес ему наперерез спустился крылатый змеечеловек в богато украшенных одеждах. Ощущения от него были странные, словно от пылающего костра и бурлящего котла разом.

Застывший взгляд змеечеловека упёрся в Сибилла.

— Вы… бог?.. — вдруг выдал он и, спохватившись, склонил перед Сибиллом голову в низком поклоне. — Этот недостойный просит прощения, если был неучтив.

— Всё в порядке. Как тебя зовут? — как только Сибилл ответил, образ зверочеловека стёк с него, словно вода.

— Шисяйсан… Великий, — разглядывая его, неуверенно добавил тот.

— Почему ты решил, что я бог?

— Этот недостойный — жрец и понял, кто вы, только взглянув на вас.

— Ты жрец Верховной богини? Мне посоветовали обратиться к ней за помощью, чтобы найти одного человека… или зверочеловека?..

— Вы зря потратите время, Великий. Верховную богиню ничто не интересует, кроме её гарема, — горько усмехнулся Шисяйсан.

— Вот как, — не смог скрыть разочарования Сибилл.

— В свою очередь этот недостойный хотел бы спросить у Великого, как можно возвысить свой народ?

— Процветание народа зависит от богатых природных ресурсов и урожаев, развитости животноводства и общего благосостояния, — уверенно поделился Сибилл тем, чему его когда-то научили. — Высоких урожаев можно добиться, если сажать семена самых лучших овощей и фруктов, а за растениями во время их роста ухаживать. В животноводстве — оставлять на племя лучших животных.

— Возможно, Великий сможет сам найти того, кого ищет. Этот недостойный предполагает, что сила бога зависит от количества храмов и верующих. Если ваш совет поможет змеелюдям получить лучший урожай, чем у других рас, этот недостойный будет повсюду прославлять Великого. Позволит ли Великий этому недостойному узнать своё имя?

— Меня зовут Сибилл.

Спустя полгода Шисяйсан построил храм Богу плодородия и стал его первым жрецом. С той поры Сибилла везде преследовали образы мужских гениталий. В мозг буквально ввинчивались настойчивые просьбы:

«Великий бог, ниспошли мне мужа одарённого по мужской части».

«Бог плодородия, позволь мне понести дитя».

«Молю, о Великий с самым большим мужским достоинством, поделиться этой радостью, чтобы у меня хоть чуть-чуть подрос, и Шанаса перестала надо мной смеяться».

Если бы Сибилл не знал, кому обязан своими слуховыми галлюцинациями, мог бы решить, что сходит с ума. Но Шисяйсан тоже бухтел внутри его головы: спрашивал совета, рассказывал о достижениях, молил о помощь. Приходилось отвечать, хотя Сибилл и просил не дёргать его по пустякам. Пока не догадался занять Шисяйсана поисками Фэй, и тот на время притих. Видимо, опасался сообщать о провале.

Своего первого жреца Сибилл слышал лучше других, прочие голоса практически сливались в общий гул, если не прислушиваться специально. Среди них, конечно, просьб о богатом урожае и приплоде скота было намного больше, чем всего остального, но такая банальщина почему-то запоминалась не так навязчиво. Подношения ему тоже приносили фруктами, овощами, зерном, забитым домашним скотом и птицей.

Чем больше росло число его храмов, тем сильнее становился Сибилл. Он прочесал весь мир смертных вдоль и поперёк, прежде чем убедился, что Фэй скорее всего, как и он тут, стала богиней, тем более что уж она-то богиня самая настоящая.

Как искать богов он не знал.

Сам став богом Сибилл не нуждался в пище и сне. Физическая усталость также покинула его. А чтобы отдохнуть ментально и морально он медитировал, в эти мгновения почти теряя связь с реальностью и переставая контролировать себя.

Закрытые глаза накрывают тёплые ладошки.

— Угадай кто? — шепчет Фэй, глубоким грудным голосом, который запомнился с разделённой на двоих течки в пещере.

Бесконечная нежность и обжигающая страсть накрывают с головой.

— Фэй, — отвечает Сибилл, кажется, и наяву.

— Угадал, милый, — выдыхает в ухо Фэй и прижимается к его спине грудью.

Сибилл судорожно вдыхает и, словно зверочеовек, чует запах возбуждения. Тело моментально откликается. Он сминает ханьфу на коленях в кулаки.

Ладонь Фэй ныряет за ворот ханьфу и, оглаживая грудь, спускается всё ниже.

В ушах грохочет кровь. Во рту сухо. Сибилла бьёт крупная дрожь желания, ещё и из-за необходимости сдерживаться, чтобы не спугнуть Фэй.

Её движения слишком смелые и настойчивые.

— Я сейчас… — предупреждает он, ощущая учащённое дыхание на своей щеке, а потом и быстрый поцелуй.

— Не сдерживайся, милый.

Кажется, он всё же дремал во время медитации. Видение столь реально, что кульминация настигает его и в действительности.

— Нужно искупаться, — вздохнул Сибилл и перенёсся к полюбившемуся подземному озеру, подсвеченному прозрачной породой покрывавшей дно.

Сон-фантазия о Фэй напомнил о том, что он давно ничего не ел. Фэй любила вкусно покушать, и еда всегда действовала на неё благотворно. Возможно, поэтому приготовление пищи ассоциировалось с чем-то хорошим. В дальней хорошо продуваемой части пещеры Сибилл устроил очаг с костром, на котором приготовил курицу в лотосовых листьях, но поесть не успел.

Трапезу прервало появление в его пещере целой толпы женщин.

— Приветствуем Великого Бога плодородия, — грянул хор мелодичных голосов.

— Нас отправил главный жрец Шисяйсан, чтобы мы стали гаремом Великого, — взяла слово женщина-змеечеловек с золотыми рогами, карими глазами и чуть коричневатой кожей, у которой оказалась особенно пышная грудь и бёдра, едва прикрытые полупрозрачным халатом.

— Какой ещё гарем? — сел голос Сибилла.

На вторгшихся к нему женщин даже смотреть было неловко от того, что их тела едва прикрывали тонкие ткани, лишь изредка закрывавшие стратегические места вышивкой или дополнительным слоем ткани.

— Главный жрец сказал, что у бога обязательно должен быть гарем, — хихикнула огненноволосая женщина из расы змеелюдей, на которой вообще не наблюдалось одежды, кроме каких-то цепочек и колец протыкавших острые пики сосков.

Сибилл гулко сглотнул, не представляя, что делать с толпой женщин и как в таких условиях искать Фэй. Его неловкость и скованность женщины, кажется, приняли за согласие на продолжение и, окружив, принялись стягивать одежду, что-то нашёптывая о его самой выдающейся части тела.

В панике Сибилл повторял имя Фэй, пока в голову не пришла странная мысль вызвать Верховную богиню.

Часть 6

Глава 4. Ревнивая богиня

Сибилл выпроводил свой гарем, отослав женщин прислуживать в храм к Шисяйсану и избавив Альфэй хотя бы от одного из раздражителей.

А их было не мало, потому что она не привыкла кого-то учить, да и не было у неё к этому призвания.

Сам Сибилл бесил неимоверно: любую информацию схватывал на лету. Пусть сотворять миры он не мог, но суть интуитивно улавливал, что и зачем нужно вложить, чтобы получить желаемый результат. Особенно тщательно Сибилл выспрашивал у Альфэй о методах маскировки и сокрытия в сотворённых мирах, о способностях богов, их слабых и сильных сторонах, чем изрядно напрягал. А соврать любознательному «ученику» у неё не выходило, ложь Сибилл чуял не хуже бога.  К ни го ед . нет

Альфэй готова была плеваться кровью, когда тем, чему она училась годами, наглый паршивец овладевал, казалось, за считанные мгновения. Приходилось признать, что она ужасно завидует и ревнует. Среди соучеников на Небесах она была лучшей. Самой сообразительной и успешной. Делить собственный негласный пьедестал, даже мысленно оказалось невыносимо.

Время в мрачных подземельях Сибилла пролетело незаметно.