Быстро доделав остальные дела, я на следующий день выехал в Сен-Назер. Пришла телеграмма, что вернулась «Одесса» и должна будет выгружаться в Нанте. Выехали на двух машинах. Старый, но уже покрашенный новой краской ситроен я решил перевезти и продать в СССР на всякий случай. В Сан-Назере же уже находился и заказанный мной паровоз с пятью вагонами.

— Пошлина в Египте составляет восемь процентов на ввозимый товар — рассказывает мне Одовский, пока я медленно просматриваю его отчёт. Всё вроде неплохо, можно и торговать. Но смущают две причины. Первая, это командующие англичане, которые всячески пакостят другим странам. Хоть Египет и считается формально независимым с 1922 года, но фактически так и остался английской колонией. И вторая, это в основном преимущественно кустарные и полукустарные мастерские. Значит, чтобы успешно торговать, и не простаивали мои корабли, нужен свой местный представитель. Придётся обращаться к Акиль Аббасу. У него там давние связи.

— Что такой хороший урожай фиников, что отдают почти за бесценок? — переспрашиваю я.

— В этот году да. Да я и сам захватил пару тонн. Вы же просили набрать самой распространённой продукции — Одовский.

— Значит так. Пока я буду договариваться с Вильдье о продаже остального что вы привезли, подготовьте «Одессу» к продаже. Не хмуритесь. Продадим «Одессу» купим вам «Евфрат», раз вы уж такой поклонник бывших пароходов. Дальше обговариваем ещё разные нюансы, и я направляюсь к Вильдье.

— Месье Вильдье не объясните мне, почему так много разных представителей непонятно кого на моём эсминце? Что за экскурсия, что они там все делают? — непонятные французы облепили мой эсминец после ходовых испытаний, как тараканы.

— Это из военного ведомства. Я ничего не могу сделать — отводит глаза француз и разводит руками.

— Зато я могу. Сейчас прикажу команде чтобы выгнали всех — злюсь.

— Не делайте этого, господин Манос — замахал руками Вильдье. После получасового торга мы расстались довольные друг другом. Каждый считал, что надул другого. Вильдье получил разрешение на более продолжительные испытания «усовершенствованного» по моим прихотям эсминца-сухогруза. Я же выгодно продал ему все небольшие партии образцов с Египта. Договорился и о продаже весной мне парового экскаватора с верфи с угольным грейфером, с работниками на шестимесячный контракт.

Дальше новую машину со Станиславом загрузив египетскими подарками, отправил в Париже. Созвонился с Жаком Лефебвруа, он обещал подготовить купленные Москвой самолёты и направить их в Марсель. Я хоть и очень не хотел идти зимой в Россию, но придётся. На «Огни Смирны» все вагоны не влезли, пришлось догружать на «Святого Филиппа». Туда же поместился и наш «ситроеновский броневичок», хорошо побегавший по дорогам Франции. Туда же пошло две небольшие однопарусные рыбацкие лодки с сетями. «Святой Филипп» это один из двух купленных мной французских сухогруза. Второй через три дня пойдёт в Марсель, и будет ждать нас там. Опять перетасовав экипажи и взяв несколько новых членов экипажа, отправились в путь. Мой путь лежал в Африку, а «Огни Смирны» пошли догонять караван Олафа…

— А вы точно доставите нас к Земле Обетованной? — спрашивает меня габбай в Сиди-Ифти.

— Давайте заключим официальный контракт. Какие проблемы? — удивляюсь я такому недоверию к себе. Вроде повода я не давал.

— И что вас остановит от невыполнения контракта? — теперь уже раввин.

— Ну, вы же не все сейчас уйдёте на пароходе? Передадите контракт через Марокко сухопутным путём. Зачем мне сорится с вашим народом, когда всё честно и всех всё устраивает? — не пойму я, что им надо? — Затем мне надо официально снять этот корабль с баланса своей фирмы в Марселе и подтвердить его продажу.

— Может всё же лучше взять его в аренду? Зачем нам покупать пароход? — докапываются иудеи.

— А вы сейчас такой толпой придёте и найдёте там жильё? А ваши вещи? Где хранить будете? Вы в этом уверенны? Зато потом пароход можете и дальше эксплуатировать. Наймёте команду и будете возить груз — надо признаться, переговоры о продаже парохода проходили очень тяжело, но всё же я смог их дожать.

После проверил, как там дела у Орешкова. Согласовал с ним общие направления развитие фактории. Подвели финансы. Фактория всё так же приносит мне пока ещё убытки. Слишком много надо ещё вкладывать, чтобы получить с неё доход. Зато местные караваны стали приходить чаще, что меня очень радует. Загрузив в «Святой Филипп» африканские товары, которых, к моему сожалению, было очень мало, мы направились обратно в Марсель.

В Марселе сошёл Одовский с семью членами экипажа, чтобы договориться о покупке парохода «Евфрата». Сам капитан Одовский стоически цеплялся за прошлое, несмотря на все мои попытки убедить его пересесть на более новый пароход. Саму «Одессу» я всё-таки сумел очень выгодно продать, правда туда и включается проводка парохода до Палестины. В Сиди-Инфи осталось и несколько семей евреев, но большей частью стариков. Я хоть и пытался избавиться от этих наблюдателей, но не получилось. Идти на открытый конфликт я не хотел. Саму «Одессу» сразу же заблокировали на дальнем рейде. Последнее время власти Франции крайне негативно относились к различным эмигрантам.

В порту «Святой Филипп» догрузили двумя самолётами «Потэ» 25 с радиостанциями, инструментами для их ремонта и несколькими дополнительными приборами. Их я буквально выбил из Лефебвруа ещё в Париже. Но это уже заказ из Таганрога. Так же на военном складе докупил пятьдесят пистолетов Steyr Hahn M1912 M.12 с патронами и разной формы всех времён и народов. Взял и двадцать бочек вина от Мишеля Мареном, куда уж тут деваться.

В Марсель приехал и Станислав, привез несколько комплектов срочно заказанной мной зимней одежды, пошитую Ламановой. Сообщил, что пошивочная мастерская начала работать. Самой Ламановой приходится часто ругаться Агриропуло из-за работников. Конечно, я ведь сильно «накрутил» его на счёт секретности и порядка. Сейчас понимаю, что сделал ещё одну ошибку. Надо было проектировать отдельный вход только для пошивочной фабрики. Срочно сажусь и пишу письмо нашему архитектору Пьера Жаннере. Представляю, как он опять будет ругать меня на все лады и языки.

Наш морской караван с «Огнями Смирны» мы нагнали в порту Куарту-Сант, Элена в Сардинии, где они отдыхали и пополняли запасы. На удивление на острове оказалась дешёвые металлы, такие как цинк, медь и серебро. Золото тоже было, но цена не отличалась от материка. Пришлось мне немного задержаться для коммерческих дел. Всё что можно, даже старенький ситроен, я тут продал. Даже полиция купила все пистолеты с патронами, но с условием закупки на все эти деньги местного товара. Кроме металлов, которых было не много, купил много овечьего сыра Пекори́но, молодого дешёвого вина и изюма. Себе же прихватил пару малых бочек хорошего десертного вина около 50–55 литров, которые в Италии называют «карателли».

Я и Олаф перешли на «Огни Смирны», а караваном остался командовать Ларс Хансен. Тоже датчанин, который уже приехал с Олафом и ходил у него старшим помощником. Три корабля, захватив на буксир французский кораблик, сделав перегруз ему на корму, отправились к берегам Палестины.

Ходить зимой и летом по Средиземному морю две большие разницы. Пришлось пару дней прятаться в западной части Крита, от средиземного шторма.

Недалеко от Тель-Авива, который сейчас больше напоминал деревню, чем город повстречали английское сторожевое судно. Пришлось поругаться с капитаном, доказывая, что мы «мирные и пушистые» и просто сопроводили судно, сбившееся с курса. Еле удрали. Теперь мне в английскую зону Палестине лучше не соваться в ближайшее время, точно…

— Вот кем был я раньше — жаловался мне Акиль Аббас в своём доме на достархане. — Я был уважаемым человеком. Продавал специи, сладости и редкие лакомства. А сейчас я занимаюсь неизвестно чем и всего боюсь.