— То есть вы все сговорились и пробили дополнительные заказы для верфей? — на всякий случай переспросил я.

— Ну, надо пользоваться моментом пока в Париже все согласны — засмеялся Вильдье.

Похоже, военные промышленники, воспользовавшись моментом стали наседать на президента и добились всё же своего. Раз его противник Пуанкаре стал раздавать обещания военным, то и президенту пришлось тоже идти на уступки. Ну что же очень хорошо.

Наконец закончив дела в Сен-Назере, я захватив капитана Васильева отправился в Париж. На «Одиссеи» я сделал частичную смену экипажа. Поменял большей частью русский экипаж. Командовать там теперь будет грек Василиос Спанидис, выходец из малоазиатских колоний с большим опытом. Самого Васильева, хоть он и обижался я забрал в Париж. Поставил конкретную задачу устроить мне встречу с Кутеповым и другими влиятельными русскими военными начальниками, проживающими в Париже. Временно забрал и капитана Франсуа Фурнье, которого я с моим адвокатом опять направляю в Англию на верфь. Хочу заказать ещё пару таких пароходов как «Тифон», но чуть изменить конструкцию. Мне нужны не только угольщики, но универсальные сухогрузы.

Часть кораблей, на которых я успел не только разгрузить и продать груз, но и загрузить купленной в Нанте дешёвой и прочной тканью, как и другим товаром, отправил в Марсель. Тут мне тоже немного повезло. Руководство знакомой ткацкой фабрики из-за кризиса решило выпустить бюджетный вариант ткани. Но грубая, хоть и прочная ткать у избалованных французов спросом не пользовалась. Партия зависла на фабрике. Зато она очень подошла мне. Вот и состоялся у нас обмен на высококачественный мексиканский хлопок, устроивший нас всех.

На мой счёт, наконец, поступило немало денег за проданный мех, поэтому с привезённым товаром я обходился очень аккуратно. Часть даже отправил в Париж к себе. Ведь у меня тоже там работает немало людей и есть свой ресторан. Тут на перевозку намеченного товара я поставил отвечать Станислава, которого и других работников вызвал с Парижа.

Зима, есть зима. И за прошедшую зиму «мои» родственники заскучали сильно. Особенно мне и моим подаркам была рада Александра. Ведь у неё появилось сразу много ярких и необычных вещей. А ещё, наконец, появился блудный дядя, который балует племянницу и катает её на своих плечах. Сама же Аспасия помня мои наставления, старалась говорить на приемах и «выездах в люди» о делах очень скупо. Поэтому самое большое их совместное развлечение было посещение нашей киностудии, где уже начал монтироваться фильм. Осталось снять только кадры с машиной, которая ещё не была готова. С ней нужно поторопить Ситроена. Зато фильм показывает встречу Нового года в Париже, что уж совсем отходит от изначального фильма «Красотка».

Дальше началась сумасшедшие дни проверки всего и вся. Надежда Петровна Ламанова, которая буквально «расцвела» после приезда мужа, меня очень порадовала. Мастерская работа на полную мощность. Не все наши модели оказались удачными, но я её успокоил. Объяснил, что такие удлинённые модели будут востребованы в России, и их всех я заберу. Пришлось ещё, и «бодаться» с чиновниками оформляя давальческую схему на меховое производство. Пользуясь безвластием в стране, они уж совсем «зажрались». Без взяток никак не обошлось. Но меня очень выручили разные ценности, которых у меня уже накопилось не мало. Часть даже пришлось поместить в банковскую ячейку, а уже в домусе буду мудрить большое специальное отделение с разными сейфами…

— Проходите. Я заказал нам всем ужин. Надеюсь, Вы не обидитесь, и не откажитесь — приглашаю садиться Кутепова, Васильева и ещё одного мужика с усами как у барона Мюнхгаузена. Я сам в своём ресторане организовал встречу с представителями Русского обще-войскового союза (РОВС). Тут я исходил из двух вещей. Во-первых, надо как-то налаживать диалог с РОВСовцами, иначе представители этой организации мне спокойно работать не дадут. А во-вторых, направить их энергию в полезном мне направление. Сам же ужин я организовал тоже не просто так. Даже многие русские генералы сейчас во Франции испытывали финансовые трудности и на халяву хорошо и вкусно поесть вряд ли откажутся. А значит, уже и они что-то с первых минут будут мне должны.

По приезду в Париж я сначала самому Васильеву, чтобы получился нормальный разговор с РОВС, выделил грузовик с продуктами. Большей частью он составлял из мексиканских дешёвых продуктов. Васильев до этой встречи вместе со Станиславом развёз их по русским нуждающимся эмигрантам. Это я особо предупредил. Дальше уже сам Васильев, чем меня удивил и обрадовал, попросил вместо его доли за рейс выдать продуктами и выделить машину. Видать нужда в продовольствии была очень и очень серьёзная. После ещё два дня развозил продукты. Так что белые генералы мне перед разговором и ужином уже должны… и немало. И вряд ли смогут собрать много недовольных мной.

— Позвольте вам представить русского генерала, бывшего командующего Северной Армией. Евгений-Людвиг Карлович Миллер — представил отставного генерала Васильев. А я, приподнявшись, пожал руку плотному мужику с усами Мюнхгаузена. Ну, понятно. Ох уж немецкая страсть к усам. Обычно этим страдает их старая аристократия. Пришлось и мне называться полным именем. Сам Миллер с внимательными чуть прищуренными глазами и редкими зачесанными назад волосами с первой же минуты понравился мне намного больше чем Кутепов. Сам Кутепов, при том, что он дворянин, показался мне несколько хамовитым и мало компромиссным. А с такими людьми очень уж очень тяжело договариваться. Да и часто они меняют свои решения. Сам Миллер оказался самым старшим из нас.

— Это мой заместитель и он в курсе всего — Кутепов и положил с краю стола какие-то газеты.

— Очень хорошо, Александр Павлович — мы усаживаемся, а я даю знак официанту. Как бы, не наоборот, хмыкнул я, присматриваюсь я к Миллеру.

— Позвольте Вас поблагодарить за оказанную нашим соотечественникам помощь — поблагодарил меня Миллер.

— Русские всегда тепло относились к грекам и оказывали им помощь в трудную минуту. Несмотря что и моим соотечественникам сейчас очень тяжело… но добро мы помним — немного наклонил я голову. Ох уж эти великосветские манеры. Всё ничего…но слишком они чопорны для меня.

Дальше полчаса треп был не о чём. Все наслаждались ужином и говорили об общих проблемах и о ситуации во Франции и в мире в целом. Выпили и за русско-греческую дружбу. Похаяли болгар. Каждый старался «прощупать» другого. И вот, наконец, под вино, кофе и сладости Кутепов передаёт мне газеты. В одной сообщается об убийстве в Лондоне некоего Игоря Зелинского. А вот во второй, о жестоком убийстве семьи русского писателя Пешкова-Горького и его самого на острове Капри.

— С предателем понятно. Но, а писателя, зачем было убивать? — удивился я. Не то чтобы Горький мне нравился или не нравился. Да безразличный он мне. Но вот убивать его точно не следовало.

— Тут как посмотреть. У него действительно при нашем обыске оказалось много фамильных драгоценностей наших дворян. Во-вторых, интересные личные записи и его переписка. Оказывается он сотрудничал с Урицким, той ещё сволочью и подонком. На нём немало крови русских дворян. Ну и переписку мы сейчас очень внимательно изучаем — ответил мне Кутепов.

— Парни просто не выдержали когда нашли много фамильных драгоценностей, причём женских. Некоторых владелец они знали и лично. Их никак не могли продать. Только если сняли с трупов. Поймите нас правильно — стал сглаживать ситуацию и бестактность Кутепова Миллер.

Я взял в руки бокал красного вина и откинулся на спинку стула. Надо подумать. Может быть, их подключить к убийству одного из немецких учёных? Нет. Тут опасно и не как это не объяснишь. Разве придумать какую-нибудь историю.

— Вас это коробит? А говорят, вы служили — Кутепов, в своей несколько хамоватой манере.

— Меня больше беспокоит не соблюдение договорённостей Александр Павлович — причём слово Павлович я растянул с ударением. Пора поставить его на место. — Так серьёзные люди себя не ведут.