Эта книга не предназначалась специально для пандемии – это руководство для повседневной жизни. Пандемия лишь обострила будничные проблемы и подчеркнула их злободневность. Учитывая недавний экономический спад и возобновленный поиск смысла жизни, в совсем недалеком будущем нашему обществу придется справляться с суровой реальностью. Были установлены новые нормы; в дальнейшем будут вводиться и другие. Некоторые из нас попытаются цепляться за прошлое, «вернуться к нормальному», но это все равно что пытаться удержать в руках кусок льда: как только он растаял, назад его не вернуть. Как-то меня спросили: «Когда все вернется на круги своя?» Но «возвращение на круги своя» означает, что нам придется вернуться в прошлое, к «нормальному», которое не принесло никакой пользы, для большинства по крайней мере. Хотя я не знаю, что уготовано нам в будущем, уверен, мы сумеем выйти из этой неразберихи с новым «нормальным», тем, что базируется на преднамеренности и обществе, а не «доверии потребителей».

Чтобы это свершилось, нам следует еще раз упростить жизнь.

Нам необходимо расчистить завалы, чтобы отыскать путь вперед.

Мы должны обрести более глубокое понимание за горизонтом.

В разгар коронавирусного кризиса у меня состоялся разговор с одним из моих персональных менторов, бизнесменом Карлом Вайднером, который познакомил меня с китайскими иероглифами, обозначающими слово «кризис»: один переводится как «опасность», а второй как «возможность». Хотя лингвисты спорят о том, действительно ли второй иероглиф означает «возможность», аналогия все равно остается весьма меткой: кризис существует на стыке опасности и возможности.

Со временем нас, без сомнения, ожидает еще больше кризисов. Даже сейчас, когда я пишу эту книгу, в воздухе витает острое ощущение опасности. Но в воздухе витает также возможность. Окруженные опасностью, мы можем, как выразился мой друг Джошуа Бекер, «использовать эти дни для переоценки всего на свете».

Может быть, для нас это послужило тревожным звонком. Давайте не упустим возможность переоценить все что можно, отпустить ненужное, начать заново. Оптимальный момент упростить жизнь – десять лет назад. Второй оптимальный момент – сейчас.

Джошуа Филдс Милберн

Материальное имущество – это физическое отражение нашей внутренней жизни. Оглянитесь вокруг: тревожность, напряжение, беспокойство – все это проявляется в наших домах. В среднестатистическом американском доме содержится более трехсот тысяч различных предметов[2]. Можно было бы предположить, что с таким богатством мы будем вне себя от радости. Тем не менее многочисленные исследования доказывают обратное[3]: мы встревожены, подавлены и несчастны. Несчастнее, чем когда-либо, мы утешаем себя все новыми покупками, закрывая глаза на реальную стоимость потребления.

Бирка с ценой, болтающаяся на очередной новой безделушке, раскрывает лишь часть истории. Истинная стоимость вещи выходит далеко за рамки ее цены. Сюда входит стоимость хранения, обслуживания, поддержания чистоты, поливания, подзарядки, аксессуаров, заправки, замены масла, замены батареек, ремонта, перекраски, ухода, защиты. И, разумеется, в конце концов, стоимость ее замены. (Не говоря уже об эмоциональной и психологической стоимости наших вещей, которую еще сложнее выразить количественно.) Если сложить все перечисленное выше, фактическая стоимость владения вещью вырастает до неизмеримых масштабов. Поэтому нам стоит с большей тщательностью выбирать, какими вещами наполнять свою жизнь, поскольку мы не в состоянии позволить себе абсолютно все.

Серьезно, мы не можем позволить себе все – и в буквальном, и в фигуральном смысле. Но вместо того чтобы отложить удовольствие и временно обойтись без той или иной вещи, мы залезаем в долги. Среднестатистический американец держит в бумажнике три кредитные карточки[4]. У каждого десятого американца в ходу более десяти кредиток. Средняя задолженность по кредитным картам превышает шестнадцать тысяч долларов[5].

И ситуация только усугубляется. Даже до пандемии 2020 года более восьмидесяти процентов жителей США имели долги[6], при этом общая задолженность по потребительским кредитам превышала четырнадцать триллионов долларов[7]. Что ж, тому можно найти правдоподобные, пусть даже и печальные объяснения. На туфли, украшения и часы мы тратим больше, чем на высшее образование[8]. В домах, которые за последние пятьдесят лет вдвое увеличились в размерах[9], больше телевизоров, чем людей[10]. В среднем каждый американец в год выбрасывает около тридцати семи килограммов одежды, несмотря на то что девяносто пять процентов ее можно было бы переработать или повторно использовать[11]. В городах больше торговых центров, чем средних школ[12].

Говоря о средних школах: вы знали, что девяносто три процента подростков называют своим лучшим развлечением походы по магазинам?[13] Разве походы по магазинам вообще можно считать развлечением? По всей видимости, да, учитывая, что каждый год на товары не первой необходимости мы тратим 1,2 триллиона долларов[14]. Просто чтобы прояснить: мы тратим свыше триллиона долларов в год на совершенно ненужные нам вещи.

Вы знаете, сколько времени требуется, чтобы потратить триллион долларов? Если вы станете тратить по доллару каждую секунду – один доллар, два доллара, три доллара, – у вас уйдет больше девяноста пяти тысяч лет. По сути, если бы вы тратили по миллиону долларов каждый божий день, начиная с рождения Будды, то к сегодняшнему времени у вас все еще оставались бы деньги.

Учитывая подобные масштабы трат, стоит ли удивляться тому, что примерно половина всех домохозяйств в Соединенных Штатах не имеет никаких накоплений? Таким образом, свыше пятидесяти процентов семей не располагают свободными деньгами даже в размере месячной зарплаты[15], у шестидесяти двух процентов не отложено даже тысячи долларов[16], а почти половина из нас в экстренной ситуации не наскребет и четырехсот долларов[17]. Это проблема не столько доходов, сколько расходов, затрагивающая и малоимущих, и тех, кто зарабатывает шестизначные суммы. Почти двадцать пять процентов семей с доходом от ста до ста пятидесяти тысяч долларов в год заявили, что в течение месяца им было бы сложно выкроить дополнительные две тысячи[18]. Все эти долги особенно пугают потому, что шестьдесят процентов домохозяйств испытают «финансовый шок» в ближайшие двенадцать месяцев[19]. Все это имело место еще до экономического краха 2020 года; тот кризис просто подчеркнул, насколько не по средствам мы живем.

И при этом мы все равно продолжаем тратить, потреблять, увеличивать. Размер среднестатистического нового дома стремительно приближается к тремстам квадратным метрам[20]. И при таких пространствах по всей стране функционирует свыше пятидесяти двух тысяч объектов для хранения[21] – в четыре с лишним раза больше, чем Starbucks!