– Блок.

Алистеру сложно держать оружие в руках, пусть даже это лишь тренировочный меч. Его руки дрожат, а костяшки пальцев белеют, когда он судорожно цепляется за рукоять. Да и ноги ставит неправильно. Если толкнуть его плечом, он тут же потеряет равновесие и рухнет в траву. Добить его, перевернувшегося словно черепаха, будет совершенно не сложно.

Моргана закрывает глаза, тянет носом воздух. Хватит думать о битвах. Она приехала домой для того, чтобы отдохнуть, восстановить силы и душевный покой. Каждому время от времени нужно побыть вдали от суеты.

Почти настало время возвращаться, а покой она так и не обрела.

Алистер вскрикивает. Деревянный меч выпадает из его рук, глухо ударившись о землю. Тренировка окончена.

Прислонившись к ограждению, окружающему тренировочное поле, Моргана выдыхает и открывает глаза. Молодая трава щекочет ее босые ступни, а по-весеннему теплый ветер треплет волосы. Астерия пробуждается после долгого сна. Эта зима выдалась долгой и холодной, а солнечного света было так мало, словно его и вовсе больше не осталось. Только вот фермеры радовались. Говорили, что раз зима холодная, то и год будет урожайный.

Мысли сменяют одна другую в ленивом хороводе. Моргана и сама словно ускользает куда-то, но заставляет себя сосредоточиться на брате и отце.

Алистер тяжело дышит. Его руки дрожат, а на лбу блестит испарина. Он смотрит на отца и поджимает губы, стараясь справиться со слезами, наворачивающимися на глаза. Ему обидно и горько от каждого поражения. Моргана знает об этом по себе: ей тоже было больно каждый раз, когда рыцарь-командор безжалостно выбивал меч из ее рук.

– Прости, отец.

Ивес кладет тяжелую ладонь на плечо сына – отцовская ласка вынуждает Алистера чуть согнуть колени под ее весом – и сдержанно улыбается:

– Все в порядке. В этот раз почти получилось.

Ложь. Не получилось, и вряд ли однажды получится. Кости Алистера слишком хрупкие, его тело слабо и едва сдерживает натиск болезней, что терзают с младенчества. Военное ремесло ему не дается, и все же лорд Ришар не оставляет попыток его обучить. Алистер и сам к этому стремится. Превозмогая боль и усталость, он снова и снова берет в руки тренировочный меч и выходит на поле.

Его упрямство восхищает. Но одного упрямства недостаточно. К тому же оно мешает смотреть на положение вещей трезво. Алистер талантливый стратег, его умение находить выход в абсолютно любой ситуации – настоящий повод для гордости. В свои четырнадцать он обыгрывает в шахматы каждого игрока Хоукастера, и даже леди Эстель ему удалось сразить.

Но, цепляясь за попытки освоить владение мечом, он оставляет без внимания свои таланты. Леди Ришар пытается привить сыну интерес к учебе, а он предпочитает бороться за недостижимые мечты. Лучшие учителя, богатая библиотека, самые достоверные карты и даже телескоп, изготовленный в Асреласе по приказу короля специально для него, – ничто из этого не интересует Алистера. Только деревянный меч и соломенный манекен.

Остается надеяться, что с возрастом он поймет: здраво оценивать свои силы куда важнее, чем непоколебимо стоять за ложные идеалы.

Подойдя ближе, Алистер улыбается, смотря на нее ясными голубыми глазами. Он кладет ладони на ограждение рядом с бедром Морганы, вглядываясь в ее лицо.

– Ты видела? Правда, получилось лучше, чем в прошлый раз?

Улыбка выходит несколько вымученной. Моргана не любит лгать, пусть даже ложь эта во благо. Но сейчас, когда Алистер смотрит на нее с такой надеждой, она просто не может сказать «нет». Положив ладонь на его светлые волосы, проводит с лаской по мягким прядям:

– Правда.

Улыбка Алистера становится ярче. Он смотрит на отца, приближающегося к ним, и весь светится от восторга:

– Ты слышал, отец? Моргана тоже считает, что вышло куда лучше!

– Разумеется. – Лорд Ришар останавливается возле них, прислоняясь к ограждению, и переводит взгляд на дочь. Алистер тут же оказывается рядом, и, подхватив сына под мышки, рыцарь усаживает его между ними. – Что-то ты вся так и разомлела на солнце. Не желаешь размяться?

Они не устраивали тренировочных сражений с тех самых пор, как Моргану приняли в ряды Белого Ордена. И какой бы соблазнительной ни казалась эта мысль, ленная нега никак не желает ее отпускать. Когда еще выдастся такой спокойный день? Вернувшись на службу, она успеет помахать мечом. Интересно, как быстро устанет?

Продолжая поглаживать Алистера по волосам, она качает головой:

– Благодарю, но нет. Я предпочту млеть и дальше.

Командор усмехается и смотрит строго. Будь Моргана юной девчонкой, непременно бы испугалась этого взгляда. Но сейчас перед ней отец, а не военачальник, и потому она лишь прикрывает глаза, наслаждаясь легким порывом ветра, бросившего в лицо ее же волосы.

– В Асреласе, должно быть, уже совсем тепло.

– К ним весна приходит куда раньше, – соглашается Ивес. – Ничего, через несколько дней и мы будем нежиться под ярким асрелийским солнцем.

Наслаждаясь покоем родных мест, она думает о том, что не хочет уезжать. Будучи младше, Моргана только и мечтала о том, как бы уехать и показать всему миру, на что она способна. Разве не об этом мечтают все незаконнорожденные дети? Дети, одним своим существованием позорящие знатный род, в котором им не посчастливилось появиться на свет.

Ей удалось. И уехать, и доказать, чего она стоит. Не без вмешательства наследницы королевской семьи, конечно. Ей Моргана многим обязана.

Рыцарь Ришар, подумать только! Вступить в ряды Белого Ордена в юном возрасте – большая честь. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда король наградил ее титулом и золотым венком.

Только вот жители столицы смотреть на нее иначе не стали. Даже в блестящих белоснежных доспехах для них она остается в первую очередь гидерийским бастардом.

Здесь, в Хоукастере, все иначе. Местные жители любят ее, видят в ней просто Моргану, а не символ супружеской неверности своего лорда. Если бы в четырнадцать она знала, что к чему, то не оставила бы этот безмятежный край. Ходила бы босиком по влажной от росы траве, скакала бы верхом по полям, присматривала бы за братом… Жизнь была бы счастливее.

Но назад дороги нет. Она добилась слишком многого, и ответственность, возложенная на нее, ничуть не меньше. От нее не скрыться.

– Птицы летают низко. Будет гроза.

Придерживая алую шаль на плечах, леди Ришар приближается к ним неспешным шагом. Последние лучи солнца танцуют в ее темно-рыжих волосах, делая их похожими на пламя свечи, дрожащее на ветру.

Обладателей таких волос называют хранителями огня. Говорят, после того, как дракон Дэодат отнял у астерийцев власть над пламенем, лишь у немногих остались ее отголоски. Именно им астерийцы обязаны своими рыжими волосами.

Это все, что у них осталось. Сейчас огонь подвластен только гидерийцам.

Эти мысли заставляют Моргану посмотреть на свою ладонь и потереть друг о друга грубоватые подушечки большого и указательного пальцев.

Ивес протягивает супруге руку. Она вкладывает свои пальцы в его ладонь, и он привлекает ее к себе. Алистер с улыбкой наблюдает за родителями, проявляющими нежность по отношению друг к другу. На фоне мужа Эстель кажется невероятно хрупкой. То, как они выглядят вместе, очаровывает.

– Любовь моя, ты уверена? На небе ни облачка.

Эстель улыбается ему:

– Ты никогда не умел распознавать знаки.

Запрокинув голову, Моргана рассматривает небо, по цвету напоминающее персики в молоке. В самом деле, ни намека на скорую непогоду. Последовав примеру сестры, Алистер смотрит вверх и, не сводя с небосвода взгляда, наклоняется ближе к Моргане и доверительно шепчет:

– Я ничего не вижу.

Так же склонив к нему голову, она складывает руки на груди и шепотом отвечает:

– Я тоже. Но в словах твоей матери можно не сомневаться.

Она никогда не говорит о леди Ришар как о своей родительнице. Несмотря на ее доброту, Моргана явно чувствует возведенную между ними стену. Сложно представить, как чувствует себя женщина, видя перед собой доказательство измены любимого мужчины.