1. Всё, что сказано выше в этом параграфе по поводу трудовой теории стоимости как «первопричине всего» в Советском проекте, не является великим открытием – это положение было не просто хорошо известно, а банально для советских политэкономов. Оно может стать открытием только для нынешних маловыдающихся историков и экономистов, с высокомерным презрением и ехидными смешками выкинувших истмат из своего научного багажа. Всё изложенное можно прочитать в сохранившихся советский учебниках политэкономии и научного коммунизма (была, между прочим, и такая наука, ныне лишённая этого статуса), разве что в более мягких формулировках.

2. Следует обратить внимание на то, как, казалось бы, абсолютно оторванный от реальности, бесконечно далёкий от жизни «академический» спор между кабинетными учёными по поводу содержания политэкономической категории «стоимость» в итоге привёл к появлению нового, невиданного ранее способа производства и тектоническим сдвигам в ходе развития человеческой цивилизации.

В этой связи базирование советской общественно-экономической системы на тотальном господстве государственной формы собственности, плановой организации экономики и стремление к её предельной централизации (управлению предприятиями из единого центра) следует рассматривать как вульгаризацию идеи и теории коммунизма, то есть стремление воплотить принципы коммунизма на недостаточной для этого материально-технической и социальной базе. Следуя этой логике, существовавший в Советском Союзе способ производства должен быть квалифицирован как вульгарно-коммунистический, для которого характерна неадекватность (коммунистических, по сути) производственных отношений (объективно не соответствующим этим отношениям) уровню развития и характеру производительных сил². (Вульгарный – плохо, неправильно понятый, а потому упрощённый до искажения).

Тезис о неадекватности существовавшего в СССР вульгарно-коммунистического способа производства экономическим реалиям ХХ в. может рассматриваться в качестве того самого ключа, с помощью которого возможно найти решение поставленной задачи – выявления объективной логики истории СССР.

Хотя вывод в конце предыдущего раздела получен на основании формальной логики, это не должно служить основанием для скепсиса: он является следствием фундаментальной политэкономической причины.

Эту причину мы обнаруживаем в самом начале той логической цепочки, которая привела основоположников марксизма к их выводам. Источником, из которого марксизм выводит сущностные признаки посткапиталистических способов производства – и отдалённого (коммунизма), и ближайшего (социализма), является трудовая теория стоимости. Однако анализ, проведённый в книге «Синтетическая концепция стоимости»¹⁸, доказывает, что трудовая теория не является окончательным решением проблемы стоимости (см. указанную книгу, сс. 129-130).

Совсем коротко аргументация сводится к следующему.

Трудовая теория считает труд единственным источником стоимости и не признаёт в качестве такового полезность – субъективную оценку важности товара (блага) для удовлетворения потребности индивида.

Однако следует заметить, что «важность блага» и «важность потребности» – не «кабинетные» категории, они существуют в реальности. Наш язык постоянно предоставляет нам свидетельства их существования – ведь говорим же мы «насущное благо», «первоочередная потребность» и т. п. Во всех этих и подобных случаях мы оцениваем полезность товара с точки зрения удовлетворения определённой потребности.

Отсутствие в категорийном аппарате трудовой теории категории «полезность» имеет своим следствием принципиальнейший(!) её недостаток – неспособность объяснить природу потребительского спроса. Действительно, как можно с позиций трудовой теории объяснить оценку стоимости товара потребителем, если он, безусловно, принимает во внимание его полезность, но никогда не задумывается о затратах труда на его производство? Поскольку категория спроса, наряду с предложением, лежит в основе экономической теории, одного этого более чем достаточно, чтобы серьёзно усомниться в истинности трудовой теории стоимости.

Существуют и другие проблемы, нерешённые трудовой теорией (по причине своей принципиальной нерешаемости в её в рамках). В частности, ещё Д. Рикардо, один из основателей теории, был вынужден признать, что стоимость невоспроизводимых антикварных товаров (произведений искусства и т. п.) не может быть объяснена затратами труда на их изготовление. Собственно говоря, похожая ситуация возникает всякий раз, когда стоимость, в которую оценивает товар потребитель, намного превосходит себестоимость производства. В этом случае цена стремится к своему верхнему пределу, тогда как трудовая теория хочет нас убедить, что она должна колебаться вокруг значения стоимости, определяемой затратами труда.

Трудовая теория смогла выработать собственное понимание таких важных категорий, как стоимость рабочей силы и цена земли. Но она заплатила за это неприемлемо высокую цену, в обоих случаях вынужденно выйдя за рамки принятого постулата стоимости и, тем самым, допустив нарушение целостности теории. Это обстоятельство даёт дополнительные (очень) серьёзные основания для сомнений в её соответствии реальности.

Предпринятые марксистами попытки решения проблемы редукции труда, то есть, сведения сложного труда к эквивалентному количеству простого, оказались бесплодными и закончились очевидной неудачей.

Теория не смогла выявить практическую неосуществимость принципа распределения по труду (см. ниже).

Хотя это неполный список принципиальных изъянов и неразрешимых противоречий, он уже слишком длинный для теории, претендующей на решение проблемы стоимости.

Синтетическая концепция стоимости (СКС) получила своё название потому, что в ней осуществлён диалектический синтез всех трёх традиционных теорий. В концепции полезность и затраты факторов производства удалось сплавить воедино, до неразличимости в экономическом показателе, который и называется стоимостью. Было бы неправильным утверждать, что проблемы, столь характерные для трудовой и двух других традиционных теорий, в СКС находят своё решение. Нет, они в ней вообще не возникают. Таким образом, именно в синтетической концепции категория «стоимость» и всё связанное с ней нашли наиболее адекватное экономической реальности воплощение.

Безусловно, последнее утверждение может показаться недостаточно аргументированным и чересчур категоричным. Но в коротком комментарии невозможно достаточно полно изложить содержание научной монографии. Поэтому за подробностями следует обратиться к указанной выше книге. (Отсылки к ней, вероятно, скоро начнут раздражать, но что делать, если без них нельзя?).

Несмотря на то, что это обстоятельство рушит логику марксистского анализа прямо в его исходном пункте, оно по-разному отражается на обоих вариантах посткапиталистического способа производства. Оно не отменяет положения марксистской теории, относящиеся к коммунистической общественно-экономической формации. Здесь нет противоречия: связь трудовой теории и концепции коммунистического общества не так однозначна, как это кажется марксистам. Очевидно, что капитализм не вечен: период его существования ограничен временем, когда люди вынуждены конкурировать за ограниченные ресурсы. И альтернативой ему, пусть и очень отдалённой, может выступать только коммунизм. Но для того, чтобы осуществить распределение по потребности, не требуется определять затраты труда. Поэтому для обоснования неизбежности коммунистического способа производства нет необходимости обращаться к трудовой теории стоимости. Сомнения в её истинности не могут поколебать марксистские выводы относительно неизбежного наступления эры коммунизма.