Выдыхаю повернув Монику к себе лицом, продолжая сокращаться в её руке, которая водит вдоль ствола мягкими движениями, а глаза смотрят в мои, наблюдая за тем, как я рвано дышу.

    - Вот ты и схватила меня за то самое место... - хрипло шепчу, обхватывая и сжимая её лицо в ладони, а сам закрываю глаза со стоном, потому что движения её руки не прекратились, а отголоски удовольствия ещё слишком яркие.

    - Звони своим дружкам, Тэнгри... - шепчет Моника и я замираю после подобного обращения, - Нам нужно знать всё о том месте.

    - Что? - я ухмыльнулся холодной усмешкой, ощутив нереально нежное прикосновение, - ФБР бессильно в чужой стране?

    - Нет, просто однорогому не обязательно знать всё, что знаем мы, - её шепот обращается поцелуем с улыбкой и ласковой чушью, которая побуждает подхватить Монику на руки и ногой открыть дверь ванной комнаты.

    Побуждает входить этой ночью в кипящий чан уже не с безумной улыбкой, граничащей с удовольствием от собственного кошмара, а с желанием вернуться обратно. Уйти из этого места. Потому я обнимаю сломленную невесту, с провалами из гниющих ран в черепе вместо лица. Потому и провожу молящим и любящим взглядом, лишённым любого отвращения, по её чертам и умоляю сквозь слезы:

    - Отпусти меня... Я правда устал быть смертником. Либо убей и забери наконец с собой, либо отпусти меня, Ми Ран.

    Однако моя Ми Ран не может ответить, она лишь плачет в моих руках, а вокруг разгорается огонь. Он растекается по следам смолы, подобно жидкости, способной не просто обжечь, а убить, смыкаясь вокруг нас, как проклятье, которое никак не может отпустить меня.

    Ми Ран смотрит мертвым взглядом, а я чувствую только холодную боль внутри, понимая, что если вернусь сюда и в следующий раз, войти в этот ад уже не смогу. Мне нельзя сюда больше приходить, потому что иначе, я не смогу спасти, а продолжу так и искать путь именно в это место.

    - Отпусти... меня... - шепчу, но руки смерти сжимаются вокруг моего тела лишь сильнее, а по лицу Ми Ран стекает струйка крови, вместо слезы.

    Алая дорожка бежит уже по белой коже, а я застываю в ужасе понимая, что впервые вижу в этом кошмаре её настоящее лицо. Не изуродованную маску трупа, или воспоминание из прошлого. Нет... Сейчас передо мной моя девочка и она плачет кроваво-красными слезами, а потом нежным голосом шепчет:

    - Но это не я держу тебя, милый. Это ты не отпускаешь меня из этого ада... Это ты привязал меня к этому месту, а теперь пришло время тебе меня отпустить, Тэнгри. Тебе...

    Я поднялся в кровати, чувствуя как сжимаю зубы так, что от этого болит всё лицо, а по нему бежит холодный пот. Однако не это меня разбудило, а то, как настойчиво гудел сотовый на прикроватной тумбочке.

    Вытерев пот рукой и встряхнув головой, я схватился за телефон и поднялся, повернувшись и глянув за спину, где прямо на покрывалах из-за жары спала Моника. Прошёлся взглядом по очертаниям обнажённого тела, и с болью закрыл глаза, проклиная себя за то, что не могу справиться с собственным безумием, которое пожирает мой мозг всё сильнее.

    Как только я оказался снаружи на небольшой террасе, сразу ответил на звонок от Нам Джуна.

    - Я нашел то, что ты просил, Тангир. Теперь это дело набрало совершенно другие и более красочные обороты, учитывая то, что произошло с отцом Греты. Зайди на почтовый ящик своего телефонного номера, там всё по делу в Канвондо.

    - Спасибо, Хён. Надеюсь ты убрался со Штатов домой? - я уперся рукой в перила, наблюдая за тем, как внизу по улице на велосипеде проезжает афроамериканец, а за ним бежит пять собак.

    - Да. Мы вернулись позавчера в Сеул и еле вывезли мать Греты. Никто не знает чем вообще это закончится. Учитывая, что Лей поднял на уши всех в Сиэтле, вероятность того, что нам станут мстить за уничтожение Клетки очень большая. И если дойдет...

    - Здесь есть что-то намного большее, чем просто игорный бизнес и бойцовские ринги, Хён. Намного, потому что чем дольше я нахожусь рядом с Моникой, тем больше понимаю, что всех нас с самого начала кто-то избрал для своих собственных целей. Если учитывать, что мы просто мелкие сошки в подобном мире, то некто стоящий за всем этим очевидно намного опаснее даже Дже Мина, Хён. Вам нужно быть крайне осторожными в Сеуле. А лучше смыться ещё дальше. Подумайте об отдыхе и новом медовом месяце, примерно в стороне Таиланда.

    - Думаешь в золотом треугольнике нас не найдут? - холодно и со смешком спросил Нам Джун, на что я съязвил не менее красочно:

    - Не забывай с кем ты разговариваешь, Нам Джун-ши. Я годами скрывался во всех точках Азии, и могу с уверенностью сказать, что именно там можно найти массу мест, чтобы не попадаться этой твари на пути. Подумай, Хён. А мне пора посетить почтовый ящичек.

    - Подумаю, сопляк. Смотри не нарвись на пулю опять.

    - Постараюсь, - ответил, а на том конце послышались гудки.

    Прохладный ветер сменялся на более теплый поток, из-за того что океан в этих широтах был намного теплее, чем в Сиэтле. Не спеша тело остывало хоть немного, пока за спиной не прозвучал уверенный голос.

    - Показывай!

    Я лишь усмехнулся, и опустив лицо покачал головой из стороны в сторону, понимая что от этой женщины невозможно скрыть ничего.

    - Ты прослушку на мой сотовый поставила? - повернулся в желании опять съязвить, но проглотил язык, потому что Моника стояла передо мной в одном белье, а солнечные лучи, поднимаясь по её фигуре, золотили кожу, превращая татуаж в насыщенного цвета рисунки.

    - Нет, просто я знала, что твой Хён очень оперативный мужчина, - Куколка прошлась по мне ответным взглядом, скосив его на соседние дома, а следом и на балконы, которые граничили с нашим.

    - Тебя не смущает наш внешний вид? - она приподняла бровь, акцентируя внимание и на моем бесстыдстве в пять утра.

    - Совершенно. Трусы - это такой же элемент одежды, как и твой лифчик, Куколка. Тем более мы в Штатах, и я уверен в Малибу есть с десяток нудистских пляжей. Здесь нет рамок приличий. Они стёрты, и это конечно огорчает, потому что становится непривычно. Сразу видно, что я не дома... -  подмигнул ей и шепнул на ухо, проходя мимо внутрь номера.

    - Несомненно, - послышалось за спиной, пока подключал сотовый к плазме и выводил картинку на широкий экран.

    Моника встала рядом со мной по правую руку, наблюдая за тем, как я роюсь в сотовом, чтобы отыскать эту проклятую почту.

    - Дай сюда! - она вырвала у меня телефон и двумя кликами нашла то, что я искал, - Интересно... и ни черта не понятно, - протянула, прищурившись и смотря на то, что было на экране плазмы.

    Я перечитал рапорт  следователя полиции управления Канвондо трижды, прежде чем мы открыли нужные документы, которые были точно так же изложены на хангыле. Естественно Моника не зная моего родного языка, стояла и буравила меня взглядом, пока на экране не появились снимки.