– Ага. Много общего у препода с индюком – такой же надутый. Или у нашего физрука с гориллой.

Ника сдержалась, чтобы не хохотнуть. У Кузьмича были огромные мускулистые руки, а из-за старой травмы он передвигался, наклоняясь на правую ногу. Хорошо хоть в грудь себя кулаками не бил.

– А знаешь, Кузьмич иногда так на меня смотрит. – Марго отложила телефон и потянулась, выпятив вперед массивную грудь, туго обтянутую кофточкой. – Особенно во время приседаний и наклонов. Делает вид, что, типа, случайно. Но я-то вижу – он наверняка не прочь. Я тоже не прочь, но дальше взглядов у него не заходит. Короче, пусть дозревает пока.

– Марго! Слишком пошло! И вообще, Кузьмич старше тебя лет на двадцать.

– Он в хорошей форме. Лучше наших мальчиков-жиробасов на первом ряду. Весна на дворе, а у меня никого не было уже несколько месяцев. Скоро на деревья бросаться начну.

Последняя фраза была сказана так громко, что профессору пришлось остановиться и смерить Нику с Марго строгим взглядом. Они наигранно смутились. Кто-то сдавленно хихикнул. Профессор повернулся обратно к доске и продолжил чертить. В аудитории воцарилась тишина, прерываемая лишь скрипом мела.

– Как-то холодно тут, тебе не кажется? – Поежилась Марго.

– Есть немного, – отозвалась Ника, обводя красным маркером надпись «кортикальный центр пищевого рефлекса», к которой явно стоило вернуться перед зачетом.

– Блин, – буркнула Марго.

– Что такое?

– Я все время писать хочу, когда замерзаю.

– Ну спасибо! – закатила глаза Ника. – Теперь я тоже захотела.

Марго подняла руку, привлекая внимание профессора:

– Виктор Степанович?

– Последние пятьдесят лет я был Валерием Савельевичем.

– Ой, извините. А можно нам выйти по срочным делам?

– Все равно толком не слушаете. – Махнул рукой он. – Держать не стану, разумеется.

Они вышли в пустой коридор университета. С портрета, висящего на стене, на них смотрел Лев Семенович Выготский. Строго, словно осуждая за легкомысленное отношение к учебе. По сторонам чернели дверные проемы аудиторий – у большинства студентов занятия давно закончились.

Добравшись до туалета, Марго тут же вытащила сигарету и принялась щелкать зажигалкой.

– Я думала, ты пришла сюда не за этим, – упрекнула ее Ника.

– Одно другому не мешает.

Марго выдохнула дым и скрылась в первой кабинке. Ника проследовала во вторую. На двери какой-то умник накарябал: «Будешь на Земле – заходи». В какой момент ему втемяшилось достать маркер и оставить свой след в истории? Когда процесс слишком затянулся? Ника улыбнулась, представив себе эту ситуацию.

В туалете было холоднее, чем в аудитории, как будто кондиционер включили во всю мощь. Не хотелось даже джинсы снимать. Да еще эта вонь от сигарет! Марго как-то пробовала перейти на вейп, но потом заявила, что предпочитает травиться натуральной продукцией. Натуральное приходилось терпеть каждый раз, когда они вместе возвращались с учебы домой. Хорошо, что в квартире Марго не рисковала курить, так как хозяйка грозилась выкинуть ее на улицу вместе с вещами, если увидит хоть крупицу пепла.

– Ника-а, – послышался приглушенный голос.

– Потеряла меня? – спросила Ника. – Я рядом. Скоро закончу.

– Что? – не поняла Марго. – О чем ты говоришь?

– Ты меня не звала?

– Я курю и делаю свои дела. Пока справляюсь самостоятельно.

Неудобно получилось. Никто ее не звал, вроде бы. Нет, голос все-таки был, причем совершенно не такой, как у Марго. Может, из другой кабинки?

Телефон просигнализировал о сообщении. Новый мем от Марго. Две мультяшные девицы с бокалами в руках. Внизу надпись: «Люблю свою подругу. При ней и тупить не страшно».

Половина экрана вдруг потемнела и пошла рябью. Надпись уползла в сторону. Осталось лишь слово «страшно».

– Ника-а!

На этот раз голос прозвучал совсем близко, над головой. Ника подпрыгнула, одновременно натягивая трусы с джинсами. С дрожью в сердце и без единой мысли она уставилась наверх. Под потолком, цепляясь за перегородки кабинки, завис человек с изуродованным лицом. Оторванный нос, окровавленный рот и уродливая трещина, проходящая через рот, складывались в бледно-багровый лик уличного отморозка. Сквозь отверстие в шее виднелись подрагивающие подъязычные мышцы. Человек с подобными ранами просто не мог быть живым. И все же его глаза неотрывно следили за Никой.

Пронзительно взвизгнув, она вывалилась из кабинки. Заколотила руками по холодной плитке, пытаясь встать. В следующее мгновение Марго оказалась возле нее, не переставая обеспокоенно спрашивать о том, что произошло. Не в силах ответить, Ника указала дрожащей рукой в сторону кабинки.

– Что? Там ничего нет, – не поняла Марго.

Ника и сама видела, что указывает лишь на потертый бачок унитаза. Ни следа ожившего мертвеца. Ни звука от его пронзающего душу голоса.

– Там паук был или что? Говорят, кто-то однажды увидел настоящего тарантула. Вроде как сбежавшего из лаборатории.

– Не знаю. Привиделось что-то.

– Похоже, ты переучилась. Перенапрягла мозги, если точнее, – непринужденно заметила Марго. – Я слышала про одного парня, спятившего во время сессии…

Она продолжала болтать, но смысл слов ускользал от Ники. Переучилась? Перенапряглась? Просто смешно. Она знала, что видела лицо мертвеца. Видела его жилистые руки, вцепившиеся в края кабинки. Видела его разрезанный рот. Мертвец был таким же реальным, как мурашки, выступившие на коже.

А еще он знал ее имя. Может, попытался бы схватить или сделать что похуже, не вскочи Ника так резво. Об этом не хотелось думать, но как остановиться?

От прикосновения к плечу Ника едва не вскрикнула.

– Возвращаемся на лекцию? – поинтересовалась Марго. – Все ведь в норме?

– Да. Нормальнее некуда, – солгала Ника.

5

Стоило машине скрыться за поворотом, как Егор тут же пожалел, что не продумал путешествие до конца. Водитель из «Бла Бла Кар» с хорошим рейтингом согласился подкинуть его до середины пути практически бесплатно. Дальше можно было сесть на дешевый автобус и остаток дороги провести в сладкой дреме. Неплохой план, в который совершенно не входило то, что водитель внезапно решит заглянуть к родственникам, которых давно не видел, и выкинет Егора в пределах «простите, где я, черт возьми, нахожусь?»

Навигатор, установленный на смартфон, разумеется, не работал. Как и мобильная связь. Вот он, оператор с самым плотным покрытием в России. Как же! Егор завертел головой в поисках ориентира. Основание дорожного знака, подрытое каким-то зверем, покачивалось на ветру. Сам указатель отсутствовал. Где-то в небесах одиноко прокричала птица.

«Хотя бы дорогу видно, – грустно подумалось Егору. – До самого горизонта. Не федеральная трасса, но вполне себе неплохая. Сколько там до Нижнего осталось? Километров двести или больше. Ладно, если повезет, то не пройдет и часа до следующей машины».

От краев дороги расходились старые, густые ели. Сквозь них можно было разглядеть только другие деревья. Егор затруднился бы назвать это настоящим лесом, но проверять не собирался. Не хватало еще заблудиться или наткнуться на дикого зверя.

– Дела лучше некуда, – сказал Егор сам себе. Голос звучал странно в безлюдном месте. – Придется идти вперед на своих двоих. Жив, здоров – уже достижение.

Последнюю фразу любил повторять отец. Какая бы напасть не свалилась, он твердил одно и то же, пока все не поворачивалось к лучшему. Как будто иначе и быть не могло.

Егор бодро зашагал вдоль дороги, пытаясь не думать о том, что скоро стемнеет, а его шансы поймать попутку тают с каждой минутой. Содержимое рюкзака позвякивало за спиной. Самое необходимое – то, что пригодится на первое время. Пара комплектов одежды, перочинный нож, зарядные устройства и перекус. Остальное можно докупить по потребности. В городе, не в лесу, разумеется. Даже в этот не самый счастливый момент Егор не пожалел, что решился покинуть дом. Он не знал, каким будет завтрашний день, зато был совершенно свободен.