Лиза покосилась на старшего товарища и с мягким упрёком прошептала:

— Борисыч, вы чего? Может, не надо?

Игорь Борисович, худощавый седой дядька, вполголоса ответил:

— У тебя, мелюзга, спросить забыл. Сам знаю.

Он с видимым удовольствием понюхал самокрутку и с сожалением сунул её за ухо. Лиза смутилась. Действительно, с чего она взяла, что опытный человек в такой ситуации возьмётся курить, выдавая своё присутствие запахом и дымом?

Они прятались на плоской крыше ближайшего к телепортатору, то есть, путевому камню, одноэтажного здания. Обычно здесь всегда есть люди, что-то вроде часовых. Следят, чтобы никто враждебно настроенный через потусторонний переход не забрёл. Хотя вот уже больше десяти лет, с тех самых пор, как лиловый туман куда-то подевался, таким способом могут путешествовать только торговцы и другие мирные искатели приключений. Гораздо бо́льшую опасность несут дороги, по которым часто колесят банды мародёров. Но местные упорно устраивают «дежурство» недалеко от телепортатора, то ли отдавая дань традиции, то ли из-за излишней предусмотрительности.

Вот только сегодня почему-то нет никого. Это посыльных и насторожило.

Пляжный зонтик у края крыши стоит, под ним мольберт. Рядом, на табуретке, лежат аккуратно заточенные угольки, а на не слишком белой бумаге красуется не законченная, вернее, даже толком не начатая картина. Лиза так и не смогла понять, что хотел нарисовать художник, настолько схематичным и сырым было изображение. Сырым и в переносном, и в прямом смысле — непогода слегка подмочила «холст».

В паре метров от мольберта в металлической бочке тлеют угли, и это несмотря на снег, падающий с неба, а значит, полноценный огонь горел совсем недавно, может даже, меньше часа назад.

— Ты, Лизавета, не на меня гляди, а вниз. Глаза твои помоложе, может, заметишь что-то важное.

Но что именно выглядывать, девушка понятия не имела. И так ведь понятно — в городке случилась беда. Белый день, хоть и пасмурный, а улицы пусты и безжизненны, если не считать мёртвых собак, конечно. Лиза насчитала шестерых, и это учитывая, что с крыши хорошо просматривается путевой камень, а поселение — не очень. Ближайшая собака лежит прямо посередине дороги, в паре метров от «наблюдательного пункта». Наверное, тёплая ещё — снег падает на трупик, но тут же тает. А вот землю уже припорошило, хоть и совсем чуть-чуть.

Любой дурак догадается, что беда пришла буквально только что, ведь шеф всего несколько часов назад общался с местными по радио: сверял список содержимого посылки, уточнял цену и договаривался о сроках доставки.

Сегодня. Вот такой срок. Сегодня в течение дня их должны были ждать.

— Надо сходить, — нехотя пробормотал Игорь Борисович.

— Ты чего это удумал? — зашипели сзади.

Лиза вздрогнула, резко обернулась. Старший напарник отреагировал гораздо спокойней:

— Ира. Я тебе сказал сидеть возле камня? Сказал. Ты чего припёрлась, а? Товар кто будет сторожить?

— Внутри каменюк оставила, — легкомысленно махнула рукой жилистая коротко стриженная блондинка того же возраста, что и Борисович. — Ничего с ним не сделается. А вы уже десять минут здесь кукуете, я волнуюсь. И оказывается, не зря. Ты чего удумал, старый? Хочешь, чтобы тебя так же? — показала женщина пальцем на ближайшую собаку.

— Не каркай, — скривился Игорь Борисович. — Надо сейчас…

— Не надо ничего, — перебила Ирина. — Слезаем с крыши, ноги в руки и домой. Расскажем, что да как, а боссы уж пусть решают, посылать сюда кого-нибудь получше старого дурака, или вообще забить на это дело.

— Тьфу ты, женщина. Нельзя так. Может, местные праздник какой-нибудь отмечают, в церкви, например. Мы только опозоримся со своей паникой.

— Праздник⁈ Это похоже на праздник? Как есть дурак!

— Сама-то когда в последний раз умом блистала? Нельзя людей в беде оставлять!

— Да что мы можем-то, вдвоём?

— Втроём.

— Ты дитё подставить хочешь? Как её семье в глаза будешь смотреть, если случится чего?

Лиза проглотила замечание, что называть «дитём» девятнадцатилетнюю девушку даже как-то неприлично, особенно если учесть, что «дитё» таскает на своём горбу бо́льшую часть грузов.

Грековы всё равно собачатся почти безостановочно, на слова девушки даже внимания не обратят. Первое время Лиза боялась, что муж и жена поубивают друг друга, но потом поняла, что это у них такая семейная забава, а на самом деле они друг без друга не могут. Не только жить, но и работать.

Они давно, ещё со времён лилового тумана, занимаются торговлей и перевозками, а может, и кое-чем покруче. Всегда в паре, всегда без помощников. Но возраст стал сказываться, и последние полгода они обязательно брали с собой кого-нибудь из молодёжи, исключительно парней. Отчим навязал им Лизу практически насильно. Её взяли с огромным неудовольствием и при условии, что это одноразовое мероприятие. По какой причине они согласились, девушка понятия не имела, но подозревала, что причина эта довольно мутная, как большинство дел приёмного отца.

И Лиза как-то неожиданно для всех, и в первую очередь для самих старых курьеров, пришлась ко двору, так что кастинг помощников больше не проводился, а «одноразовый поход» повторился уже пять раз. Игорь Борисович даже рекомендацию дал своему начальству, и Елизавету официально зачислили в посыльные. Теперь, если и когда сотрудничество с престарелыми курьерами прекратится, девушка сможет выполнять заказы самостоятельно.

Лизе нравилась новая работа, особенно по сравнению с предыдущей, на которой ей приходилось впахивать на ферме. Новые люди, новые места, краткие, будоражащие кровь путешествия сквозь потустороннюю местность, плюс оплата очень хорошая. Даже отчим наконец-то прекратил смотреть зверем и попрекать куском хлеба. В «сверхъестественной изнанке мира» курьеров сопровождают молчаливые жрецы-проводники, от которых нечисть разбегается с паническими воплями, дорога занимает меньше часа, а «напрямки», то есть, по человеческим территориям, Ирина и Игорь в компании Лизы ещё ни разу не ходили.

В общем, интересно, выгодно и безопасно. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня.

— Ира, не забывай про откат. Ты хочешь лезть в Изнанку прямо сейчас? Чтобы нас потом глюки несколько дней не отпускали? Всё равно минимум пару часов переждать надо!

— Тогда давай внутри телепортатора посидим, в безопасности. Игорь, пожалуйста, не будем дёргать чертей за хвосты. Прошу тебя!

Лиза по-прежнему не вмешивалась. Она никогда не влезала в споры этих двоих, да и вообще предпочитала отмалчиваться. Ещё девушка всегда чётко и быстро выполняла просьбы и приказы, ничего не спрашивала, мнение высказывала, только если попросят… золото, а не напарница. А уж её способность спокойно таскать тяжеленные грузы может покорить любого торговца, не только курьера. Силу и выносливость девушка объясняла себе и другим постоянным физическим трудом, которым она занималась с двенадцати лет. Возможно, именно эти не конфликтность, послушание и почти мужской уровень физической силы и понравились супругам-посыльным. Осторожный намёк на опасность курения в таких обстоятельствах был, пожалуй, единственным разом, когда девушка открыла рот по собственной инициативе. Очень уж страшно выглядит мёртвое поселение, вот и не сдержалась.

Местные жители разговаривали на английском. А город был американским, хотя для Лизы, человека, родившегося спустя несколько лет после конца света, эти названия казались пустым и бессмысленным набором звуков. Нет больше никаких государств, как и общин «одной крови» — долгие годы люди искали приемлемые для жизни места, проходя сквозь лиловый туман, который перебрасывал на гигантские расстояния без всякой логики. Об этом рассказывали в школе, сама-то Лиза сверхъестественный туман почти не помнила. А этот городок — практически другой мир. Архитектура не та, природа, язык, опять же, хотя для неё лично между русским, английским, китайским и каким-нибудь хинди разницы никакой.