– Войска пополняются добровольцами. Остались немеды с Бушваля, белги с Настронда, все ладят, им сюда пиво привозят, карты, всякие игры, – рассказывала Миранда, слегка кружась в лучах солнца. – В свободное от нарядов и дозора время, конечно, – тут же нашлась она, перестав улыбаться, выпрямившись с серьёзным лицом и замерев на месте.

– Силы копите, да? Ну, копите, – оглядел гарнизон Бальтазар. – Ваша задача – ударить по ближайшей армии. Кто подойдёт ближе: северяне, имперцы, фералы, эльфы – не важно. Один крепкий удар, который положит начало всеобщей войне. Спровоцируйте конфликт. Если ударите по имперцам, в помощь придут северяне. Если ударите по северным королям, император, пользуясь случаем, пошлёт свои войска на Лонгшир. Надо ослабить вражеские армии. Пусть бьются между собой. А вы – нанесёте удар, и обратно. Под прикрытием старых богов.

– Ты же не любишь их. С чего вдруг решил вызвать Мортис? – задала, подняв взгляд, Кира наконец давно мучающий её вопрос.

– Иногда приходится действовать не так, как нам хочется, – ответил ей Бальтазар. – Берегите магов. Придержите эльфов, их нельзя поднять нежитью, в отличие от людей.

– Я не хочу, чтобы мой народ клал свои головы зря, – оборвала его Кира. – Тут и так настроения смешенные. Пришлый люд из подкреплений дивится: мол, как так, лорд – и без советников, сам непонятно где…

– Настало время жестких решений, – перевёл взгляд с Миранды на неё некромант. – Советники у меня вот, вы двое, к примеру. Утихомирь всех. Лучшие должны остаться под конец. А кого пустить в расход, если придётся, сама решай. Особенно таких протестующих и возмущающихся держи на прицеле. Армия нежити тоже должна пополняться. А будет она состоять из сопротивленцев, имперцев, таскарцев или северян – тут уж как будете руководить, – поглядел он вновь на волшебницу де Гавран.

– Ещё вот, шифровка с Дайкона пришла, – достала сложенную записку Кира, зачитав вслух: – «От рыжей лисицы чёрному ворону. Мои каппы со мной. Нужна помощь?». И всё. Ни подписи, ни обратного адреса, кто, чего…

– Ответь… «Ворон расправил крылья», – развёл чернокнижник руками. – Помощь с Дайкона не помешает, но встретить здесь я никого не смогу.

– Что за лисица-то? Я всю жизнь учила разные тайные символы в книгах, я знаю пятнадцать языком, десять из которых уже даже нигде не используются, а твою шифровку не поняла! – возмущалась Миранда, надув щёки. – Кто у тебя там в Дайконе?

– У меня? – взглянул на неё, вновь разведя руки, Бальтазар. – Никого.

– Ой, да ладно. У меня платьев парадных меньше в шкафу, чем у тебя любовниц повсюду, – дулась волшебница.

– У тебя серьёзно есть ещё что-то, кроме чёрного и фиолетового? – скривив брови и оглядев её снизу вверх, саркастично заметила Кира.

– Да! Тёмно-красное! – возмутилась Миранда. – И то синее, в котором я была на коронации Бальтазара в лорды!

– Это что, «много»? – усмехнулась лучница-чародейка.

– Обсудите наряды уже без меня, девочки, – покачал головой некромант.

– Ты прав, стоит быть посерьёзнее, – вздохнула Кира.

– Сестрёнку мою навестишь? – поинтересовалась Миранда у некроманта.

– Нельзя быть такой легкомысленной! Не до этого же! – всплеснула руками вместе с луком Кира. – Бальтазар говорит мне вести людей на смерть.

– Не на смерть, если они поубивают наших врагов, – подметила ей аристократка-волшебница. – Проследим, чтобы всё прошло хорошо, а пока проработаем план. Твой любовничек там к завтраку уже должен проснуться.

– Любовничек? – вновь повернулся заухмылявшийся некромант к госпоже Морвен.

– Ну, этот… Иолант… Объявился же, помнишь, перед осадой… Ухаживает теперь, красуется. А как в дозор вместе позвала, так: «нет, дорогая, я же жаворонок, к часу совы уже третий сон вижу». Дождёшься от него реальной помощи… – скривив губы, отвернулась та.

– А-а, ха-ха, весело у вас здесь, развлекайтесь, – хлопнул в ладоши некромант.

– Ты какой-то… странный сегодня… – оценивающе оглядела его с головы до ног и обратно Кира.

– Сам себя не узнаю в этот час, – обнажив клык, покачал головой Бальтазар.

– Всё из-за Люции, да? Объявил войну Императору из-за похищенной церковью невесты? Вечно всё так и начинается… а простой люд мрёт, как мухи, – вздохнула лучница-чародейка.

– Веди его к победе, сведи число жертв к минимуму. Но ты же знаешь, что нельзя спасти всех, – пристально поглядел на неё некромант, приблизившись так, что она буквально ощущала его дыхание кожей лица.

Было что-то манящее, страстное и загадочное в этом образе. Он был мрачен и нелюдим. Совсем не в неё вкусе, ещё и с длинными волосами, чего в мужиках Кира никогда не ценила. И в то же время о человеке, в первую очередь, говорили поступки, а не слова и не внешность. Она знала его прекрасно и готова была поддержать в этом походе. Не потому, что была должна ему за прошлое, в этом-то как раз Кира считала, что они давно квиты и друг с другом за всё расплатились. Но сейчас явно было лучше поддержать его, чем спорить и отделяться от планов милорда.

– Где же чудесный маленький бард? «Славься, Кроненгра-а-ард… всегда-а-а!». Морриган он так нравился! – вновь заулыбалась Миранда.

– Морриган? – шагнул резко в её сторону Бальтазар.

– Да, моей младшей сестрёнке, – слегка ошарашенно закивала та, пошире раскрыв глаза.

– А-а, точно… Совсем я запутался… – встряхнул своей густой «гривой» оттенка платины некромант. – Лучше пойду, – провёл Бальтазар по своим волосам. – Надо обдумать кое-что… Да много всего. Потом поделюсь с вами, как буду во всём уверен. Пройдусь слегка тут, пусть думают, что я здесь. Пусть сообщают, что видели меня в гарнизоне. Так будет лучше для нас.

– На коте не поскачешь? – усмехнулась вслед ему Кира. – Даже не выпьешь с нами на посошок?

– Посошок – это к ней, – кивнул некромант на изящное деревянное изделие в руке у Миранды. – А котов по весне будем считать, – зашагал он от них прочь по центральной улице, сверкнув на мгновение рептилоидными жёлтыми глазами с широкой, размалёванной на лице улыбкой, тут же растворившейся в его облике вместе со взглядом.

Локи был рад, что его не раскрыли, но странных вопросов стало как-то слишком уж много. Информации о некроманте у него явно было недостаточно, чтобы поддерживать долгий разговор с теми, кто хорошо его знал. Однако же всё прошло ровно так, как он и рассчитывал. Разве что он соврал насчёт раздумий и планов. Бог обмана предпочитал действовать по наитию. Каждая из его задумок жила своей особенной жизнью, воплощаемой идеей, движущейся к своему осуществлению мыслью. И чем больше вокруг будет хаоса, тем для него было лучше. Не обязательно, чтобы всё это было взаимосвязано и вызывало цепную реакцию.

– Он тебе не рассказывал? Родители в Фуртхёгге зачали его только с целью принести в жертву, как обещанный дар за выздоровление его матери когда-то от тяжкой болезни. Лишь когда пообещали первенца, недуг отступил. Ещё ребёнком он был вынужден сражаться, бежать, бороться за свою жизнь. Вот и вырос таким. Грубым, жестоким, эгоистичным. С принципами «или ты, или тебя», – тихо проговорила Кира Миранде, заметно переставшей теперь улыбаться. – Ненавидит богов и религиозные культы, мечтает о мире вообще без поклонений кому-либо и чему-либо. Но, как видишь, вызвал богиню смерти на холм. И мы теперь из-за неё как в ловушке…

Настоящий же Бальтазар сознанием своим пребывал глубоко во мраке. После растраченных сил, призыва Мортис, перемещения чёрного замка прямиком в Пандемониум, разрыва ткани реальности и времени несколько раз он многие месяцы провалялся без сил в лихорадке, конвульсиях и предсмертном состоянии.

Чаще всего за ним ухаживал смуглый чародей Ильдар, иногда просящий протереть милорду лоб влажной тряпкой или поправить подушку застрявших вместе с ним в демоническом царстве Сетту и Коркоснеку. Те нехотя соглашались помочь или хотя бы подежурить, пока бородач спал, чтобы в случае чего сообщить ему, если вдруг некроманту станет хуже.

– Мог бы вести армию нежити уже брать столицу… – обволакивал Бальтазара с кошачьей грацией ласковый голосок царицы-тьмы.