Литмир - Электронная Библиотека

Сангу Манданна

Кики Каллира и нарисованное королевство

Sangu Mandanna

Kiki Kallira Breaks a Kingdom

© 2021 by Sangu Mandanna

© Ольга Ивасенко, перевод, 2021

© ООО «Феникс», оформление, 2023

© В оформлении книги использованы материалы по лицензии Shutterstock.com

* * *

Глава первая

Я совершенно точно убила свою мать.

Ладно, может быть, не совсем точно, но я была в этом совершенно уверена. На девяносто процентов уверена. Ну… может, на восемьдесят пять.

Все зависело от того, заперла я входную дверь, когда выходила из нашего дома сегодня утром, или нет. Но как бы я ни старалась, я не могла вспомнить, закрыла ли ее. И если нет, что ж, тогда велика вероятность, что маму, которая перекрашивала кухонные шкафы, когда я уходила, убил грабитель.

Или она была съедена беспринципным гусем, что звучит нелепо, но только если вы не встречали гусей, которые живут в Лондоне.

День начался не с такой трагической ноты. Стоял жаркий июль, только что закончился учебный год, поэтому я сразу после обеда вышла из дома, чтобы встретиться со своей лучшей подругой Эмили, ее младшей сестрой Тэм и двумя ее подругами. Мы сели в автобус и поехали на другой конец города – в один из тех парков развлечений, которые всегда открываются летом. Мы планировали эту встречу несколько недель, и поначалу все было потрясающе: мы ели мороженое, греясь на солнышке, по очереди катались на гоночных машинах и пытались выиграть гигантских плюшевых медведей.

Мы только что встали в очередь к колесу обозрения, когда Тэм сказала что-то о запертой комнате в детективном романе, который она читала, и мне вдруг пришло в голову, что я не могу вспомнить, заперла ли я входную дверь.

Уже с беспокойством я прикусила кончик большого пальца, наморщила лоб и снова попыталась все вспомнить. Я представила, как выхожу из дома и вставляю свой серебряный ключ в серебряную замочную скважину; но точно ли это случилось сегодня, или воспоминание было одним из бесчисленных миллиардов других, когда я запирала дверь?

– Кики? – Эмили легонько ткнула меня локтем. – Ты в порядке?

Я кивнула и попыталась сосредоточиться на том, что она и другие девочки говорили, но все, о чем я могла думать, это входная дверь моего дома. Предположительно порядок возможных последствий незапертой двери был примерно такой: грабитель (или гусь) видит незапертую входную дверь; грабитель (или гусь) не может поверить, насколько ему повезло; грабитель (или гусь) натыкается на маму при попытке ограбить кухню, а затем неизбежно грабитель (или гусь) убивает (или съедает) маму.

Эмили перевела взгляд на мою руку и с беспокойством наблюдала, как я терзаю ноготь большого пальца.

– Ты не в порядке, – решила она и понизила голос, чтобы Тэм с подругами не услышали ее слов. – Что случилось?

Любому, кроме Эмили или мамы, я бы солгала и притворилась, что мне плохо, или у меня болит голова, или что-то в том же роде, но это была Эмили, поэтому я сказала ей правду.

И поскольку это была действительно Эмили, она выслушала меня и кивнула:

– И неважно, если я скажу тебе, что смерть твоей матери от гуся крайне маловероятна, не так ли? Потому что, если уж эта мысль оказалась в твоей голове, ты не сможешь избавиться от нее?

Она так хорошо меня знала.

– Я должна пойти домой и проверить дверь, – сказала я. Стыд, гнев и разочарование заставили меня стиснуть зубы. – Если я этого не сделаю, то просто проведу остаток дня в переживаниях.

– Хорошо, я пойду с тобой.

– Нет! – запротестовала я. – Останься. Мне будет только хуже, если ты тоже уйдешь.

Эмили поколебалась, но затем сказала:

– Моя мама сегодня приготовит китайскую тушеную курицу на ужин. Поужинаешь с нами?

– Тушеную китайскую курицу с имбирем? – спросила я, оживляясь.

Эмили усмехнулась:

– Ага.

В общем, пообещав прийти к ней на ужин, я покинула парк в более приподнятом настроении. По дороге домой, закинув ноги на сиденье в автобусе, я достала из рюкзака пухлый альбом и быстро набросала рисунок колеса обозрения. Я изобразила крошечное радостное личико Эмили, выглядывающее из кабинки на самом верху, а затем и свое лицо рядом с ней. Хихикнув про себя, я добавила чайку в небе над нами, какающую на голову Эмили. Подруга будет в восторге, когда я позже покажу ей этот рисунок.

Я опустила карандаш и некоторое время просто смотрела на набросок. Вид миниатюрной версии меня, такой счастливой на этом колесе, заставил почувствовать, что я все-таки провела время не зря. К тому же в те двадцать минут, которые я потратила на набросок, я совершенно не думала о своей входной двери.

Но когда я вернулась домой и обнаружила, что входная дверь все-таки заперта, все теплые и нежные чувства, которые вызвал у меня этот рисунок, растворились быстрее куска сахара в горячем чае. Я видела свое размытое отражение в матовом дверном стекле и буквально сверлила себя взглядом – другую себя. Я была в ярости: пропустила веселый день со своей лучшей подругой, потому что не могла перестать думать о двери.

Я тихонько вошла в дом, борясь с искушением громко хлопнуть дверью.

Наверное, я могла бы вернуться в парк развлечений, но тогда Тэм и ее подруги решили бы, что я еще глупее, чем они думали раньше.

Насколько я могла судить, большинство людей не становились одержимыми от случайной мысли или страха до такой степени, что ничего не могли с этим сделать.

Но со мной было именно так. Я росла веселой и бесстрашной девочкой, но в какой-то момент меня охватила тревога. Я стала нервничать из-за всякой ерунды. Я боялась, что паук, пробежавший по половице, вдруг окажется на моей подушке. Боялась, что акула проберется в наш школьный бассейн (да, я знала, насколько абсурдно это звучит, но все равно беспокоилась). Я волновалась, что какая-нибудь незначительная вещь, сказанная мною три дня назад, на самом деле была довольно глупой, и, возможно, все, кто слышал ее, теперь уверены, что и я сама глупая. Я боялась, что мама однажды не вернется домой. Я беспокоилась, что кто-то из нас забыл закрыть кухонное окно перед сном…

И так далее.

Возможно, немного беспокоиться иногда – это нормально. Но моя тревога никак не заканчивалась. Нет. И чтобы она прекратилась, я должна была что-то сделать. И ладно еще если речь шла о каком-нибудь пауке, потому что тогда мама приходила ко мне в комнату, выслеживала его и – хлоп! И мое беспокойство сразу же улетучивалось. Но иногда все было не так просто. Порой приходилось постараться, чтобы заставить мой мозг успокоиться.

Когда я повесила рюкзак на крючок в прихожей, из кухни донеслись слабый запах краски и звуки веселой поп-музыки, а затем абсолютно живой мамин голос:

– Кики? Это ты?

Я просунула голову в кухню, где мама красила последний шкаф. Желтые пятна виднелись на ее одежде, руках, даже на темных волосах, точно таких же, как у меня, только ее волосы были короткие и подстрижены под каре, а мои – длинные и почти всегда собраны в хвост. Я бы тоже хотела себе стрижку как у мамы, но знала, что мои волосы будут постоянно падать на лицо, я начну постоянно теребить их, заправлять за уши, накручивать на палец и все такое прочее. Я уже и так обкусывала ногти, стоило их кончикам хоть немного отрасти, так что мне совсем не нужна была еще одна назойливая дурная привычка.

– Ты похожа на лимонный пирог, – сообщила я маме хихикая. Затем схватила ее телефон со стойки и сфотографировала.

– Ужасно, – сказала она ласково. – Ты сама выбрала этот цвет.

– Он хорошо смотрится на шкафах, но довольно странно на человеке.

Нахмурившись, мама махнула широкой кисточкой в мою сторону. Я взвизгнула, когда капли холодной желтой краски попали мне на щеку и плечо.

1
{"b":"859164","o":1}