Защитный купол вспыхивал, когда в него попадали пули, но держался. Американцы палили, то ли надеясь продавить магический заслон, то ли не желая давать приреченцам передышку. Слава выскакивать из-за защиты и ввязываться в ближний бой не стал, прекрасно понимая, что пока он, размахивая топором, будет бежать к врагу, его подстрелят несколько десятков раз. Максим же решил первые секунды вообще не тратить на прицеливание, так что поначалу в не слишком гостеприимных солдат полетели жёлуди и гвозди.

Вот один человек отбросил автомат и стал кататься по земле, сбивая с себя огонь, другой, испуганно завопив, принялся палить во все стороны – он неожиданно ослеп. Временно, всего на десяток секунд, но этого хватило, чтобы один из тех, кого чуть раньше обезоружил плющ, упал замертво, сражённый шальной пулей.

Возможно, приреченцы смогли бы отбиться, но снова раздался рёв двигателей, и к американцам прибыло подкрепление на девяти мотоциклах.

– Мань, что защита?

– Минут пять, не больше. Но я успею обновить.

– Всё равно ломай решётку, валить надо!

Ведьма разозлилась на себя за недогадливость и попросила помощи у Древа Жизни. По голему забегали молнии, он стал стремительно увеличиваться. Бросив каменюке краткий приказ, Марина снова сосредоточилась на врагах. Все птицы, до которых дотянулось призывное заклятие, закружились над головами врагов, угрожающе щёлкая клювами.

В суете приреченцы позабыли о командире, который, едва началась стрельба, почему-то спрятался за одним из пикапов, и, как оказалось, позабыли зря, потому что он вышел из-за машины в тот момент, когда голем играючи выломал несколько прутьев из забора. К сожалению, не за «Нивой», где до Вырая было не больше метра, а чуть правее, там, где лиловый Туман клубился на расстоянии в пару кварталов.

Слава бросил в сторону солдат сухую рябиновую гроздь. Послышался хлопок, бритую женщину заволокло дымом. Она закричала, погружаясь в какой-то личный кошмар. Прибывшее подкрепление присоединилось к драке. Голем вломился в людскую гущу и с громким рёвом стал крушить всё направо и налево. Несколько мотоциклов благодаря каменным ручищам перелетели ограждение и исчезли где-то в парке. А вот мотоциклисты чаще всего оказывались проворней магического монстра и легко избегали его «объятий». Лишь несколько раз голем смог подхватить зазевавшихся бойцов. По площади носились маты на английском и русском и призывы сдаться.

А командир теперь не таился, не боялся. Шёл вперёд ровно и уверенно. На его голову спикировал ястреб, но тут же взмыл вверх, испуганно хлопая крыльями. Миг, и все воинственно настроенные птицы разлетелись в разные стороны, а Марина почувствовала, что призывное заклинание исчезло, словно его и не было.

Командующий взмахнул рукой, дым вокруг женщины-солдата развеялся. Она со стоном плюхнулась на землю и схватилась за голову. Второй взмах, и полесская защита оказалась сметена. Марина в безмерном удивлении уставилась на того, кто всего минуту назад был стопроцентным обычным человеком.

Слава теперь размахивал топором, пытаясь отбиться от врагов, Максим взобрался на крышу «Нивы» и стрелял из арбалета, практически на автопилоте взводя тетиву и стараясь не задеть друзей. В него тоже несколько раз выстрелили, но причинить вреда не смогли – сработал заговор, который Татьяна называла «последний шанс». Он завязывался непосредственно на тело, и побочным эффектом был паралич в следующие несколько минут. Но в этот момент Максим вообще не думал о последствиях – он хотел выжить и защитить бывших учеников.

Марина полностью открылась Древу Жизни. Сила струилась по телу, любое заклинание создавалось мгновенно. Ну и что, что ради этого пришлось отказаться от собственных эмоций – всё равно артефакт чувствовал то, что нужно: злость, страх за хозяйку, ненависть к чужакам и жажду победы. Ведьма настолько погрузилась в не свои ощущения, что стала видеть мир немного иначе.

Голем, умница, принимает в себя пули, хватает врагов и разрывает их на куски, заливая всё вокруг тёплой кровью, в которой красиво вспыхивают последние искры жизни. Жаль, что он неповоротлив, и достал лишь троих. Хамоватый родич хозяйки размахивает топором, не особо целясь, но в такой гуще это и необязательно. Кто-то из чужих выстрелил в него, но попасть не успел – мы с хозяйкой вовремя набросили защиту. Мальчишка неплох в роли телохранителя, так что пусть пока поживёт. Второй соратник, тот, мягкосердечный, справляется сам благодаря наведённой волшбе, но через минуту он станет беспомощной обузой.

Вон он, главный враг. Если бы не я, хозяйка уже отправилась бы на ту сторону. Он черпает Силу из собственной крови, но это ему никак не вредит. Мощный, опасный, почти равный мне… в нём что-то от меня! Но не осколок, не частица, что-то отобранное насильно! Так не должно быть!

Марина рухнула на колени. Коса на спине заметалась, словно живая змея, а глаза закатились. Ведьма открыла рот и издала утробный нечеловеческий вой. Звук физической волной прошёлся по «полю сражения» и придавил всех врагов к земле. Колдовство не подействовало лишь на командира, он развёл руки в стороны и хлопнул в ладоши.

– Ух ты ж ё! – завопил Слава и рванул к сестре, потому что она после хлопка упала, как подкошенная.

– Славик, беги, – прохрипел Максим. Заклятие жены уже рассеялось, и он лежал на крыше «Нивы», не способный пошевелить руками и ногами. – Беги отсюда.

Марина была жива, но не адекватна – её взгляд бессмысленно скользнул по лицу Славы, не узнавая. Голем рассредоточился по улице в виде безжизненного Стоунхенджа, американцы стонали, пытаясь подняться, а командир стоял посреди всего этого и ухмылялся. Наконец-то его улыбка выглядела действительно искренней.

Коваль всегда отличался сообразительностью и быстротой реакции. Он резко, немного грубо сдёрнул с шеи Марины Древо Жизни, содрал с пальца перстень, не обращая внимания на сопротивление сустава, развернулся и побежал сквозь выломанную решётку в город. Американский колдун, который всего несколько минут назад колдуном не был, перестал улыбаться, окинул взглядом слабо шевелящихся подчинённых и решил догнать беглеца сам.

Слава получил фору в пару десятков секунд – преследователь не сразу сообразил, что проехать на мотоцикле сквозь пролом не выйдет, так как из земли торчат обломки прутьев. Искатель вполне успевал добежать до спасительного Тумана, но бросать друзей он не собирался. Поэтому, не останавливаясь, он вытащил из кармана куртки маленькую соломенную куколку, сунул её голову себе в рот, слегка покрутил, чтобы как можно больше слюны попало на солому, и, сильно замахнувшись, швырнул заговорённую вещицу в сторону лиловой взвеси. А сам свернул на улицу, уходящую от Вырая в противоположную сторону, и спрятался за старым автомобилем, из окон которого рос великолепного вида кустарник. Нужно было удостовериться, что уловка сработала, как надо.

Мимо с запредельной для человека скоростью пронёсся «колдун», пытаясь догнать другого Славку, того, что продолжал бежать в сторону Тумана. Правда, фальшивый приреченец двигался не слишком естественно, дёргано и ногами почти не перебирал, но взбудораженный американец ничего странного заметить не успел, так как морок очень быстро достиг лиловой взвеси и развеялся. Настоящий Слава недовольно поморщился – переход человека через границу миров всегда сопровождался красивыми лиловыми искорками, а фальшивый Слава исчез просто, без всяких затей растворившись в воздухе. Но «колдун» своим глазам поверил. А как иначе, если добыча всё время была на виду, если не считать заминку с мотоциклом.

Американец еле успел остановиться. Ещё шаг, и он оказался бы на потусторонней территории без единого шанса вернуться. Человек сплюнул, развернулся и с той же невообразимой скоростью побежал назад. Коваль с облегчением выдохнул.

Марина по-прежнему бессмысленно таращилась в небо.

Её тщательно обыскали перед тем, как погрузить в кузов пикапа, забрали охотничий нож и телефон с аудиозаписями заклинаний. Потом натянули на запястья что-то вроде то ли муфты, то ли меховых наручников-переростков, и заклеили рот скотчем. «Нива» заводиться без хозяйской крови не пожелала, о приреченском «топливе» из туманников здесь ничего не знали, поэтому, помучившись, аборигены с помощью троса прикрепили машину к одному из автомобилей, решив не разбрасываться потенциально полезным имуществом.