Внезапно завибрировал телефон, отчего Кристиан вздрогнул - в последнее время наследник был на взводе, отчего ему сложно давался самоконтроль, к тому же, ему приходилось всё время сдерживать демоническое эхо. Он, как и все демоны ощущал слабость перед священным праздником. Парень потер виски и только после этого посмотрел на экран, где предупреждающе высветилось: "Отец".

- Да? – Кристиан настороженно принял вызов, ожидая, что угодно, но только не приглашения на ужин. Нандор хотел встретиться со своим сыном, что не могло его не обеспокоить.

После того, как Кристиан захватил бывшего следователя, который, оказывается, расследовал убийство изменника всех демонов – Белова Романа – наследник поручил ему исследовать старинные документы Собрания демонов[3], где ему необходимо было найти, из-за чего сущность Романа поглотили.

А его отец стал более настойчиво следить за действиями Кристиана: так, Миклош Хегедюш сновал за наследником хвостом, причем делал это все также настолько нелепо, что парень просто закатывал глаза и не обращал на него внимание. Выглядело это примерно так: "шпик" перевоплотился в хомяка, который везде следовал по закоулкам, где ходил Кристиан, пока грызун не привлек к себе внимание неподалеку спавшего кота, который тут же попытался его поймать, но Миклош успел вовремя извернуться и юркнуть в ближайшую дыру.

И так как наследник знал о том, что за ним теперь всегда ходит явный "хвост", он не предпринимал сам никаких активных действий, чтобы узнать, что замышляет отец. Сейчас, этим занимался Дмитрий – его раб.[4]

- Что же тебе нужно, отец? – Кристиан задумчиво покусал губу, рассматривая потухший экран телефона. Он сцепил между собой пальцы и поставил на них подбородок. Демоническое эхо стало выплескиваться наружу, исходя из наследника темными синими волнами, расползаясь по стенам кабинета, отчего все покрывалось инеем. Его темная сущность полыхнула огнем в глазах наследника, а вибрация музыки ночного клуба была поглощена вязкостью липких нитей, тянущихся из спины Кристиана. Они образовали шестигранную пентаграмму, которая полыхнула фиолетовым цветом, открыв в полу портал в Нижний мир.

Парень встал со стула, закрыл глаза и представил место, в котором бывал в детстве, то место, от которого сводило зубы и становилось дурно до тошноты, то место, где столько раз жалел о своем появлении на свет – свой дом – и шагнул в пентаграмму.

Как только картинка гостиной врезалась в память, тело Кристиана стало ломить от боли, и уже через мгновение он переместился в просторную светлую комнату, где все так же стоял роскошный обтянутый тигриной шкурой диван, резной дубовый стол и два мягких кожаных кресла, ютившихся возле узорчатого камина.

Слишком большое пустующее пространство в центре предназначалось для телепортации демонов с докладами, о чем свидетельствовал выжженный в полу правильный круг, внутри которого была такая же пентаграмма, из которой только что вышел Кристиан. Древний язык, изображенный на каждой вершине углов шестиконечной звезды, заставил наследника передернуться, так как парень вспомнил о болезненных уроках преподавания своего отца – за каждой ошибкой в написании или произношении древних символов и букв следовало жестокое наказание. Кристиан неосознанно дотронулся до горла, вспомнив удушающую хватку отца, и грустно усмехнулся. Его детство было не самым сладким, это точно.

Парень задержал свой взгляд на двух сниффтерах[5], стоящих на древнем столе, наполненных бренди. Этим жестом его отец намекал на доверительную беседу, словно приглашал: "Проходи, не стесняйся, я скоро буду, твой тятя".

- Ага, еще записочку бы приложил, - буркнул наследник, выйдя из круга и усаживаясь в одно из кресел.

Он закрыл глаза, невольно вспоминая жестокое прошлое: вот отец учит его непонятному языку, за провинность, наказывая очень болезненными ударами своей трости, а иногда и проволокой, в зависимости от немаловажности урока; после тех жестоких наказаний у парня остались шрамы на всю спину, которые он после затушевал красивой татуировкой – черной розой[6]; когда Кристиану исполнилось двенадцать, отец стал учить его пользоваться родовой магией и различным видам боевых искусств; первое убийство Кристиан совершил в четырнадцать лет – это была его первая детская влюбленность - бедная девушка стала жертвой лишь потому, что отец решил убить все чувства своего сына; тогда у Кристиана пропала связь с самим собой – он стал много гулять и пить, чтобы заглушить ненависть к отцу. Если бы наследник дал выход своим чувствам, то война поглотила бы его, и Нижний мир ослабел, а это могло дать повод для вмешательства в их дела Светлых[7].

Парень взял один из бокалов с бренди, покрутив его, и пригубил напиток. Фруктовый вкус мягкой сладостью осел на языке, а аромат винограда пробудил воспоминания о плантациях отца, по которым так любил бегать Кристиан будучи ребенком. Те блаженные времена он до сих пор лелеял глубоко в сердце. Именно они предавали силы наследнику, когда демоническое эхо опустошало сущность, а стимула к дальнейшему существованию больше не было. Теперь к этим воспоминаниям прибавились моменты, проведенные с Адель. Эта девушка была такой озорной и искренней, что Кристиан не переставал удивляться ей. Как она могла быть демоном?

Поток мыслей юноши был прерван внезапно появившемся ветром, который покачнул пламя огня, горевшего в камине. Парень задумчиво взял одну из сигар, приготовленных отцом, и стал крутить ее, в ожидании посмотрев на входную дверь. Демоническое эхо отца уже просочилось в комнату, прощупывая пространство на выявление угроз, окутывая легким туманом все, до чего касалось, а когда нити дошли до Кристиана, демоническое эхо наследника засветилось синим, возбужденно прокатываясь волнами внутри сущности парня. Кристиан сжал сигару в руках, когда услышал скрип открываемой двери, и быстро вытер взмокший от волнения лоб, еле заметно пробежавшись по волосам, тем самым пробуждая родовую силу, чтобы закрыть свои мысли от отца, аура которого уже заполнила всю комнату.

- А вот и мой наследник, мой сын, мой Кристиан! - воскликнул Нандор, обнимая парня, который был выше отца на пол головы.

- Не слишком ли много "мой" в одном предложении, отец? – проворчал Кристиан, снова усевшись в кресло и скрестив ноги. Его взгляд прошелся по возбужденному виду Нандора, который величественно сел в кресло напротив, опираясь на трость, при взгляде на которую у Кристиана заходили желваки. Седые волосы отца, зачесанные назад, не делали его старше своих лет, а дорогой серый костюм наоборот молодил, обтягивая вполне крепкое телосложение, тем самым добавляя солидности.

Мужчина взял второй бокал, отсалютовав сыну, и сделал небольшой глоток, блаженно улыбнувшись. Его синие глаза сверкнули, и Кристиан понял, что отец только что поглотил кого-то из казненных демонов, что было не новостью, так как в обязанности Главного демона входило сохранение накопленного опыта демонами tudós által[8], которые славно послужили Низшему миру. Видимо, отец узнал что-то новое, чем и хотел поделиться со своим сыном.

- Думаю, пока ты не взошел на престол, я имею права так говорить, сын мой, - Главный демон срезал головку сигары каттером-гильотиной, лежащем на кофейном столике, поднес ее ко рту, прикурив от огня, возникшего в ладони, и задымил, наслаждаясь вкусом табака.

- Так зачем ты звал меня, отец? – нетерпеливо спросил Кристиан, чувствуя еле заметное покалывание на коже головы, означавшее, что Нандор пытался проникнуть в его мысли. Чтобы скрыть охватившее его волнение, парень также срезал головку сигары и прикурил ее, воспользовавшись газовой зажигалкой, которая лежала рядом с каттером.

- Молодец, Кристиан, твоя защита безупречна. Ни одного образа из твоих мыслей я не смог прочесть, - Нандор сощурил синие глаза, которые ничуть не утратили своего блеска. – Это хорошо, тем более в связи с последними событиями.

- Что-то случилось, отец? – Кристиан сделал затяжку, смакуя терпкий вкус табака, который оседал на языке, усиливая крепость от выпитого бренди.