В краю моём обгрызенная осень:

Ветра украли золото с дерев.

Меж злобных туч – полоской робкой просинь,

Как будто в лето солнечное дверь.

Но ночью болен день, изнемогает

Под тяжестью нахмуренных небес,

А редкий солнца луч, как нож, пронзает

Подкорку, проникая, словно бес.

И кажется, ушёл ты не навеки,

Как будто бы всего на пять минут.

Ах, это солнце… Нужно смежить веки

И вспомнить, что меня давно не ждут.

Когда душа омыта Небом,

порою ничего не надо.

Грехи не тащатся вновь следом,

совсем не та тогда награда.

Когда душа омыта Небом

(а это редко ведь бывает),

Подчас не нужно даже хлеба,

и жадность тела отступает.

Но на Земле так мало Неба

(иль просто ты о нём забыл).

Ты видишь Небо, где б ты ни был,

да редко с ним в объятьях плыл.

When the soul is washed by the Sky,

sometimes nothing is needed.

I forgot аbout sins. I want to fly

(another reward was provided).

When the soul is washed by the Sky

(and this rarely happens),

I do not need my pie,

and the greed of the body recedes.

But there is so little Sky on Earth

(or you just forgot about it).

You see Sky everywhere to death,

but you rarely touch with the Sky`s lips.

Безвозвратно, как вчерашний день, уходишь.

Хоть и говоришь: "Пока, пока".

И прощения, козёл, не просишь,

Тихо утекая, как река.

Неужели быстро надоела?

Нет, не верю, Это всё не так.

Просто набиваешь, гадкий, цену,

Хочешь, чтоб рыдала я в пиджак.

Да пошёл ты! Хоть люблю, и больно,

Плакать в пиджачок – такой отстой…

Может, стану очень недовольной,

Но не побегу вслед за тобой.

Мегажулики, мегабараны…

Проходные межСТРАНные драмы.

Для гешефтов опять зачисточки…

Кукловоды – за новые ниточки.

Мегадурни с чужим вождём носятся,

Под другого хозяина просятся.

Нет, это уже не люди

(не люди, может, ещё?).

А на золочёном блюде

лежит за фикцию счёт.

Кому и за что оплата

за взятый у Бога свет?

Мне многого тут не надо,

но главного даже нет.

Зато у того – сто неглавных,

у этого – миллион.

На десять упырно-румяных -

унылых и бледных – сонм.

Давай объясни, в чём дура

(тебя превзойти не смогла)…

Не ври, что решает фактура,

как делать для кайфа дела.

Не верю, что ты в сто раз круче,

а верю, что ты подлей.

Твердят: родилась везучей,

хотя бы живёшь в тепле.

В цепях никому не нужного долга

Суггестия – вещь, конечно, великая,

Да только ещё есть луна многоликая.

Живёшь ты земным притяжением долго

В цепях никому не нужного долга.

Внутри тот сидит, кого ты не знаешь,

Но лишь до поры во что-то играешь.

Настигнет луна, за собою поманит,

Тебе станет скучно, тоскливо здесь станет.

Здесь лунным нельзя быть, такое запретно,

Поэтому т-с-с… Сделайся незаметным.

родилась я натурой цельною.

(Предназначен твой динамит

той, что ходит походкой несмелою.)

Для тебя такая нужна,

что полюбит за враки только лишь.

Да, краса, конечно, важна,

но с дурнушкой наивной снова спишь.

Та, что хилому продалась,

притворившись глупой, –  «умелая»,

А меня не зацепит власть

(на беду уродилась спелая).

Это зрелая груша, мэн,

так сладка червю горделивому.

Увлекаешь простушку в плен,

предаваясь счастью ленивому.

Я думала, что шар земной держала,

а оказалось, то лишь глобус был.

И парус я неправильный украла -

корабль мой, ты не туда уплыл.

Но знаю, знаю после всех крушений,

что первой в алфавите – буква "я".