Мир плыл и дрожал, и белое небо казалось продолжением белой земли.

— Я останусь здесь, Марк, — сказал я. — Навсегда. Я должна быть здесь, рядом с ним. Рядом с местом, где он в последний раз меня обнял и поцеловал.

— Простудишься, — нахмурился он. — Оголодаешь. Давай я тебя домой отвезу.

— Без Дэра я туда не вернусь. Где он — там мой дом. Значит, теперь я живу здесь.

— На скалах?

— Там роща. Я буду спать в роще, а днем сидеть здесь.

— Ты не понимаешь, что говоришь, Мэйди! Может, и рожать будешь в роще? Или у Цахтала на престоле⁈

— Я не уйду, Марк. Пока есть силы, пока могу — буду здесь. Я позабочусь о малыше, будь уверен.

— Я обещал Дэру за тобой присмотреть.

— Мне ты не обещал ничего.

— Думаешь, я брошу тебя здесь? — повысил голос он.

— У тебя нет выбора, Марк. У Солнечных должен быть глава.

— Мэйди! — заорал он. — Не дури!!! Здесь невозможно жить, тем более если носишь дитя! Ты неопытна, не осознаешь, что женщине в положении не так-то легко быть одной.

— Я буду каждый день ходить к престолу Цахтала и просить его… Нет, я буду ругаться с ним, придумывая такие слова, что в конце концов эта мерзкая морда передо мной предстанет!

— И что ты сделаешь?

— Прикажу ему вернуть Дэра! — воскликнула я.

— Из смерти?

— Никто не знает, что скрыто в тумане. Я не видела, как разбился мой любимый. Значит, он будет жить, пока жива моя память о нем.

— Его держала любовь, — вдруг сказал Марк. Он поглядел на меня задумчиво: — Он справлялся благодаря тебе с потоком боли мощным и безжалостным. Кого другого дар давно бы свел в могилу… Ты не думала, что всё это — испытания? Чтобы понять, из какого мы теста, чтобы увидеть самые потаенные наши страхи, выжать все до последней слезинки? Подтолкни воспоминания. Уговори Цахтала. Любовь твоя сильнее ненависти, и она вернет Дэра. Тем более что теперь вас двое.

— Ты думаешь, монстр станет слушать меня?

— Если ты собираешься здесь жить, почему бы не попробовать? Прыгнуть вниз можно всегда, но это — не борьба. Ты обещала обещала держаться за жизнь, так не сдавайся! Цахтал не правит миром. Я, идя против воли предка, ожидал, что понесу жестокое наказание, но он молчит до сих пор. Возможно, где-то в глубине этого молока молчит и Дэр — живой, чудом спасшийся. Глупо звучит, знаю. Но я всегда был идиотом, здесь твой муженек не ошибся.

Он встал, ласково коснулся рукой моего плеча и пошел прочь. Следом за Свартом удалился и Шторм, и я осталась наедине с пропастью.

Я долго ходила вдоль нее, думая, с чего начать. Обычный человек может ли просить, тем более требовать что-то у тысячелетнего монстра? Я готова была действовать решительно, но что должно было стать этой решимостью? Кольцо Цахтала уже давно не подавало признаков жизни, и я сняла его, кладя на камень. Возможно, то был знак, что монстр не станет слушать. Но если он отказался от меня, я от Атры отказываться не собиралась.

Я начала издалека. Просто говорила о том, как жила до встречи с Дэром, вспоминала радостное и печальное. А потом, волнуясь, начала рассказывать о нашей первой встрече, первом поцелуе, о том, через что мы прошли. Я видела цвет в своих воспоминаниях, и рисовала картины неумело и старательно.

Но туман не подавал признаков жизни, и вата облаков молча висела над головой.

— Я доверяла тебе. Я думала, ты — хранитель. Но ты разрушил нашу любовь! Ты мог бы помочь Дэру справиться, указать сложный, но преодолимый путь. Неужели он после всего заслужил такой конец? Цахтал! Не молчи!

Тишина. Только ветер звенел в ушах. Мне стало холодно.

— Мы можем всё исправить. Укрепить кланы, позвать на подмогу аратов, если придется. Бороться со злом нужно любовью, а ты её у меня отнял!

Ледяной ветер дунул прямо в лицо, и я поёжилась. Так, значит?

— Грозовые — не твои рабы! И я не боюсь рассердить тебя. Я знаю, ты слышишь, Цахтал! — заорала я, шагнув к краю. — Ты разбиваешь жизни потому, что предпочел могущество? Мы не предавали свой народ. Мы стали бы хорошим им примером — верные друг другу и чувствам! А малыш? Ты и его накажешь ни за что⁈ — Мне показалось, что сверху что-то мелькнуло, словно тень пробежала по плечам. Страшно не было, и злоба лишь усилилась. — Что есть сила без любви? Она — пыль на твоих крыльях, грязь на ногах, разбитые сосуды, в которых ты гордость сохраняешь! Мои кувшины полны иных чувств, надежд, мечтаний. И не побегу от тебя! Красный дом — моя судьба. Дэр — моя власть. Он владел мной, а я им. Без чувств твои стремления не достигнут цели. Приходи — и поговорим о справедливости! Верни мне любимого! Верни сейчас же! — Я топнула ногой, подхватила и швырнула в туман несколько камней.

Ветер шептал сдаться, и сырой воздух заползал под одежду.

— Цахтал! — завопила я. — Выходи!!! Ты отвернулся от меня, а, значит, преступил свое слово! Разве мы принимаем любимых на время? Нет, они навсегда в нашем сердце. Ты любишь Атру и хранишь её, значит, и Грозовых должен любить! И даже Солнечных — это твоя обязанность как властелина красной земли! Накажи всех, кто того заслужил, но не Дэра. Он не предавал тебя!

— Никогда, — вдруг сказал туман. — Никогда…

— Никогда, — подхватил ветер.

— Да… — отозвались скалы.

— Пожалуйста… — прошептала я. — Молю тебя! Верни мне его. Верни мне сердце…

Лиловый туман всколыхнулся, будто некто взмахнул огромными крыльями — это меня покинул незримый дух великого монстра. Он не оглянулся и не простил.

— Верни мне сердце! — зарыдала я.

Как долго ждала мама, пока не отчаялась? Стал ли Миратов её избавлением, её нужной смертью, когда она поняла, что отец не вернется? Я плюхнулась на камни и принялась бездумно швырять их за край. Зачем было это представление? Почему я думала, что Цахтал слышит? Ни цвета, ни следа… И Дэра больше не было.

Вечность без него, но с его сыном. Нет, этого мне было мало. Я так хотела, чтобы Дэр первым взял на руки нашего малыша! Увидел, что у него такие же темные с золотом глаза, и, возможно, черные в серебре волосы… Но он не увидит. И никогда не коснется маленького мягкого тельца. Не услышит смех своего крохи, не увидит его беззубую улыбку…

— Ты мне нужен, — прошептала я. — Давай создадим новую жизнь взамен старой. Просто коснись моей руки… Ты первым пригласил меня на танец, теперь моя очередь.

Я закрыла глаза, позволяя ветру бить меня по мокрым щекам. Ресницы склеились и заледенели. Стук сердца. Шаги. Показалось? Был ли шорох падающих камней добрым знаком?

Но никто не коснулся моей руки, не стало теплей, и любимый голос не отозвался. А внутри меня ждало своего часа прекрасное волшебство, которое уже успело узнать печаль и боль расставания. Наш малыш. Что я скажу ему, как объясню эту потерю? И как после всего попрошу принять Цахтала властелином? Мне и правда нельзя было назад, в поместье. Каждый там носил Грозового монстра, все воины почитали его и верили ему. Все, кроме меня.

Рисунок. Я вспомнила слова Дэра и быстро расстегнула платье. На коже выросло белое дерево с красивыми витыми ветвями, а под ним сидело небольшое странное существо — крылатое, носатое и доброе. Дэр не умел рисовать, но каким-то образом создал этот рисунок, совсем меня не портящий. Прикосновение молнии. Отчаянная любовь. Его вечная метка…

Я притянула колени к груди и уткнулась в них носом. Просто быть здесь, пока есть силы, а что дальше — неизвестно. Я прикрыла глаза и снова заплакала. Прости, крошечное чудо, живущее внутри. Я не могу справиться с болью даже ради тебя. Но смогу — со временем. Наверное.

— Дэр, — пробормотала я. — Ты всё равно мой.

Далекий звук не заставил меня поднять голову. И так уже истерзала себя надеждами на невыполнимое. Зачем сердцу новая боль? Оно едва справлялось со старой… Однако странное чувство в груди разрослось и пустило по телу приятную щекотку. Я резко вскинулась и от неожиданности едва не лишилась рассудка.

Клочья разлетелись по ветру, открывая край пропасти. И там, опустив голову, стоял мой Дэр… Серый на сером, с длинными растрепанными волосами. Без молний, босой и оборванный. Вот он поднял глаза, огляделся, увидел меня…