Диедаро потер руки, подул на них, согревая покрасневшую на морозе кожу, и неспешно отправился в мертвую часть города.

Он точно знал, где сейчас ящерица. Диедаро хорошо ее изучил, пока они общались.

Он проходил мимо медовой выпечки, но сдержался, решив перекусить попозже. А вот глинтвейн пришлось взять — согреться, и для храбрости. Все-таки, Диедаро сильно волновался, ведь ему предстояло нарушить обещание, данное семье. И снова смотреть в ледяные обжигающие глаза рептилии. Которая его, наверное, ненавидит.

Выбравшись за пределы фестиваля, Грач укрылся от стражи за углом одного из домов, прислонился головой к шершавой стене и стал ждать, пока пройдет патруль. К счастью, изгоняющие тоже отмечали, и бдительностью не отличались: один травил анекдоты, а второй взахлеб ржал с них.

Они прошли, и Диедаро выскользнул из тени и небольшими перебежками продолжил движение, постоянно осматриваясь.

Дом Эпопеевых располагался не очень удобно, местность отсюда хорошо просматривалась. Оставалось надеяться на руны и то, что изгоняющие заняты другими делами.

Тео заглянул в окно, но ничего не увидел из-за абсолютного мрака — магического. Это тоже защита от посторонних глаз.

Но дом пропустил его в прошлый раз, сейчас должно произойти тоже самое. Диедаро подошел к двери, перевел дыхание и сосредоточился на мыслях о деле. Дернул ручку и оказался внутри мрачного и серого дома с паутиной по углам, выбитыми стеклами и покрытой инеем мебелью.

Эльвира действительно была тут. Не найдя компании и другого места по душе, она уселась на черном столе, свесив ногу и подол плаща. Перед ней стояло нечто, напоминающее торт, но очень корявый, состряпанный на скорую руку из блинов, смазанных чем-то белым. В центре этого гастрономического шедевра была воткнута толстая свечка.

Огонек трепыхался на сквозняке, но не потухал. А Эльвира сидела над ним, опустив голову. Задумавшись.

Услышав шум, она встрепенулась и хмуро повернула голову, собираясь что-то сказать, но увидев Диедаро, удивленно вздернула бровь.

— А, это всего лишь ты.

— Всего лишь я. Я могу зайти?

Дао пожала плечами и кивнула на ближайшую табуретку. Тео присел напротив Эльвиры, перед странным тортиком. Ящерица казалась на удивление молчаливой и спокойной. Неживой. Или же просто равнодушной ко всему происходящему. Она непроницаемо смотрела на гостя сверху вниз, наблюдала.

— У тебя день рождения сегодня?

— Да.

— Ты очень странно отмечаешь его для той, кто стоит над всем нашим народом.

Эльвира в очередной раз пожала плечами.

— Всегда так отмечаю. Как в прошлом году, и позапрошлом тоже. Ничего не поменялось. Делаю себе торт и… ем его. Я рассчитывала хоть раз отметить его в компании, но те, кого бы я хотела видеть рядом — их нет. А что тут делаешь ты?

Эпопеева пристально всмотрелась в гостя не меняя эмоции. Она очень хорошо олицетворяла дом, в котором находилась. В ней не было ненависти и обиды — просто пустота и мрак. Диедаро никогда не видел ее такой.

Его осенило.

— Так я это, я подарок тебе принес!

— Правда, что ли? — ящерица едва заметно подала признаки заинтересованности и склонила голову набок, тут же напомнив жестом свою мать. Диедаро мотнул шеей, отгоняя воспоминания о чокнутой вампирше.

— Да! — он достал из внутреннего кармана черную тетрадь и положил перед Эльвирой. — Я достал ее!

— С чего вдруг? — скептично отозвалась дао, но ее руки словно сами потянулись к злому цветку. Палец изгоняющей замер над зубастой пастью. — Или это ловушка?

— Нет, с чего бы мне вредить тебе, — поморщился Диедаро. — Это все твоя мама, которая хочет, чтобы я вывел тебя за территорию города. Король и родители давно ждут тебя во дворце.

— Зачем мне туда идти?

— Я не знаю! Но я там был. Там едо-тени.

— Едо-тени? — тут же оживилась ящерица, в ее глазах заблестел азартный огонек. Прежняя Эльвира постепенно возвращалась.

— Да! Да! Такие, как был у тебя. Только они говорили со мной. Король говорил со мной. Твои родители говорили со мной. Они были все вместе.

— Любопытно, — протянула Эльвира и взяла в руки торт. Вдохнув аромат ванили и какао, она вгрызлась в его рваный, местами обгоревший бок и тут же перемазалась в белом креме. — Почему же король сам ничего не предпринимает, если я им нужна?

— А они не могут, Хольм вне его юрисдикции. Ты же сама об этом знаешь. А вампирам сюда лезть — ну, такое.

— Почему они выбрали тебя?

Диедаро вдохнул и прикусил губу, ощущая, как начинают краснеть его щеки под пристальным взглядом безжалостной рептилии.

— Твоя мама хотела, чтобы я заключил союз с тобой.

— Ага, понятно. Но ты ведь не захотел связываться с проблемным семейством, а теперь поздно, место занято. А было бы проще.

Диедаро смущенно фыркнул и отвернул голову. Эти разговоры моментально вгоняли его в краску.

— Они говорили, что в тетради что-то важное. То, что поможет победить ваше родовое проклятие.

— Хоть один в это верит, а то кругом одни кретины! — Эльвира отложила торт и позволила цветку укусить себя за палец. Получив кровь, он окрасился и словно сам открыл первую страницу.

— О, первую страничку мама написала, как это мило с ее стороны.

— Я могу глянуть?

— Подожди! Сначала я.

Эльвира вытянула из торта свечку, положила тетрадь на колени и свесила голову над рукописями. Пробежалась по тексту и, убедившись, что ничего такого в словах нет, прочла:

— Приветствую, мое дитя. Если читаешь это, то настало твое время. Никто не принуждает тебя это делать, ты должна принять решение сама. Выбор будет непростым. Но я верю, что ты поступишь правильно. «Со всей надеждой, мама».

— Начало интригующее.

Эльвира пролистала страницы, сморщилась от обилия теории, формул и рун. Хрустнув костяшками и собравшись силами, она отпила уже остывший кофе и открыла вторую страницу.

Огонек от свечки грел едва-едва. Диедаро пододвинулся поближе к Эльвире и протянул ладони к огню.

— Твой муж не станет тебя искать?

— Хм. Он не знает, что у меня днюха, но осведомлен, что праздники мне не интересны. Он встречает новый год с братом поэтому. До утра меня никто не побеспокоит.

— Это хорошо.

Эльвира вернулась к чтению. Где-то вдали задорно шумел фестиваль, за окнами бушевал ветер, били по стенам ставни. А двое изгоняющих собрались тут, возле единственной свечки, и просто сидели в тишине.

— Сделаешь кое-что? — подняла на тео взгляд Эльвира.

— Что?

Ящерица что-то нацарапала на столе и кивнула на символы.

— Активируй. Я пока что магический инвалид.

Диедаро выполнил просьбу и вскоре почувствовал, что стало теплее. Сквозняк словно соскальзывал с них, а тепло свечи удерживалось внутри невидимого купола, накрывшего стол. Диедаро отпивал зимний суп небольшими глотками и внимательно смотрел на ящерицу, в ожидании ее реакции и комментариев. Увы, ни того ни другого. Хмурая сосредоточенность и сама серьезность.

Она дочитала до середины и подняла глаза к потолку.

— Хорошо, что папа знает, что нам с мамой тяжело читать унылую теорию без забавных пояснений и описаний простым языком. Он к каждой странице сноски сделал. Обожаю его.

— А о чем речь там? — Диедаро попытался заглянуть в дневник, но Эльвира смерила его гневным взглядом, а затем задумалась, немного поколебалась, и отдала тетрадь в руки тео.

— Действительно погано. Мне надо подумать.

— Что от тебя требуется? — спросил Диедаро, опуская взгляд на пожелтевшие страницы. Помимо простыни текста там были и рисунки. Бесформенное нечто с сотней глаз и отростков, напоминающих щупальца. Оно тянуло их к маленьким точкам. Если присмотреться, то в точках угадывались ручки, ножки и головы.

— Для начала, снять долбанный ошейник и выйти за стены города. Мне понадобится уединенное место. Надолго. Действительно странный способ спасать род… так.

Ничего не понимая, Диедаро погрузился в омут знаков и символов.

Та сущность с рисунка, оказалась вуалью мрака, поглощающая души тех, кто ею проклят. То есть, внутри предка Эльвиры как раз пряталось такое вот нечто. Себастьян сдерживал его внутри себя, используя паразита, чтобы быть сильнее. Древнего вампира так никто и не смог одолеть, его мощь, подпитываемая душами потомков, легендарна!