— Сам ты конь, псина-перевертыш! — огрызнулся едо-тень. — И живу я тут подольше твоего! Я был в командировке не так долго, а ты уже мое место занял.

— Твое место?

— Я в гараже жил, у меня там библиотека была, удобная подставка для книжек, фонарь с синим огнем, лежак мягкий. А ты там свое ржавое вонючее ведро поставил! Натаскал кучу хлама, что не пройти.

Алиас неловко усмехнулся, потирая тронутый сединой висок.

— Прости-прости, я скоро построю свой собственный дом, и гараж тоже. Я себе участок в деревне присмотрел уже. Как снег сойдет, сразу за работу возьмусь. Так, Эйван, ну что? Поедешь? Я с Главой договорился. Если да, то собирайся.

— Ну, хорошо… — Эйван достал из ящика кошелек и опустил на нос солнечные очки. — Я в общем-то готов. Асириус, ты за главного. Бывай!

Конь фыркнул и отвернулся к окну, где стоял сонный Джун. Цветочек близость едо-тени разбудила, и теперь они таращились друг на друга в недоумении. Еще бы, кусать едо-тень за нос не так-то и просто, тут надо расчитать траекторию броска. С другой стороны, растение всего-навсего боялось лошадиную морду — прямую угрозу. Разумеется, травоядные, пусть и только внешне, животные бедолагу пугали!

Недопитый отвар остался причудливо дымиться на столе.

Эйван накинул куртку и вышел за Алиасом к гаражу. Ночью шел снег, и оборотни взялись за лопаты, чтобы освободить путь автомобилю.

Алиас свою машину любил: ласково называл ланью, часами сидел с ней в гараже, постоянно что-то ремонтируя. После того, как Эйван его сюда привез, никому за руль садиться не давал. Салон все еще оставался прокуренным, но запах табака сильно ослаб — в новом теле для Алиаса привычка утратила былую привлекательность. Зато его потянуло к аромату вишни: дорожный идол Аэрула обильно вымачивался в эфирном масле, и теперь деревяшка имела красноватый оттенок. У новообращенного заметно меняются вкусы, Эйван по себе помнил. Чудеса первой трансформации и новых ощущений, эх.

Включив музыку громче, водитель направил автомобиль к трассе, чертыхаясь, объезжая корни и сугробы. И только выбравшись на дорогу, со лба водителя пропала суровая вертикальная морщинка.

Незамедлительно зазвонил телефон — начала ловить сеть.

Алиас схватил трубку, и на том конце провода затараторил женский голос.

— Да. Ага, еду. Часа четыре, ага. К подъезду подъеду, не надо никуда везти их. Что? Нет, давайте сейчас разбирайтесь. У меня времени не так много. Все, давай.

— Эйван непонимающе смотрел на коллегу.

— Зачем мы едем в город? — насторожился оборотень. Разговор с этой женщиной показался ему подозрительным.

Алиас задумчиво почесал щетинистый подбородок, не отводя взгляда от дороги. Объезд ямок требовал концентрации.

— Напор сбавь, ага. Семья у меня осталась, дети. Двое. И я хочу навестить их. Ты что-то криминальное в этом усмотрел, м?

Эйван подавил недовольный возглас и просто шумно выдохнул, сжав зубы.

— Ты почему не оборвал с ними связь? Ты должен был сделать это в первую очередь! Ты больше не часть человеческой семьи, они не примут тебя нового. Люди нас боятся, ты не заметил?

— Не заметил, вообрази. У меня все замечательно, а с кислой мордой постоянно ходишь именно ты. Вот тебя и шарахаются местные старички. Я вон, жить среди них собираюсь, и никто не возражает, что я в деревне участок взял. Подумаешь, глазки горят, кого этим удивишь-то? Ты проще будь, что ли.

— И ты полностью себя контролируешь и абсолютно уверен, что твоим детям с тобой безопасно? — не скрывая сомнений спросил Эйван. Новичок поражал своими заявлениями. Обычно он рассудителен, неприступно спокоен, молчалив и вечно чем-то занят. Сегодня же всеми любимого и такого удобного коллегу словно подменили. С пылающим азартом взглядом и решимостью в голосе он предстал перед Эйваном впервые.

— И помнится мне, ты из семьи со скандалом еще до моего появления ушел. Что у вас происходит? Меня зачем потащил с собой?

Эйван помнил этого побитого жизнью, что без слез не взглянешь, человека в баре. Выглядел он тогда абсолютно опустошенным и лишенным желания жить. И всему виной та самая женщина, к которой он направлялся.

Зато нынешний его облик вызывал зависть. Став оборотнем, Алиас облагородился и обрел какое-то особое очарование. Коснулся вечности, познал себя. И что-то задумал, в этом Эйван почему-то не сомневался.

— На всякий случай, — отозвался Алиас, соскочив с темы. — Если, как ты сказал, проблемы с самоконтролем возникнут или заиграюсь с малышней. Одернешь меня.

— Я тебя уже одергиваю! Очнись, ты совершаешь глупость.

— Но это моя глупость, не надо мешать мне ее совершать, — отмахнулся водитель. — Твори свою!

Эйван смотрел на пробегающие мимо заснеженные деревья, залитые солнечным светом. Хороший день мог бы быть…

— Да ладно тебе, все хорошо будет, — нарушил недовольное молчание Алиас. — А дети примут меня, все будет куда лучше, чем раньше. Я только сейчас начал жить полной жизнью! Ваше бессмертие вылечило мне несколько хронических болячек, которые сильно мешали. Тебе не понять, каково это жить с постоянной одышкой от малейших нагрузок. Я был очень рад, когда смог заниматься чем-либо без очков и не прерываясь на постоянные передышки.

— Тю.

— Сколько тебе было лет, когда взяли в стаю? Ты же на лицо молодой совсем. Вот и не знаком с проблемами со здоровьем.

— Тебя послушать — у нас не проклятие, связывающее с порталом, а санаторий с развлекательной программой.

— Так и есть. Свежий воздух, живописные места…

Эйван несогласно сморщил нос. Спорно.

Он с высоты прожитого смотрел на мир иначе. И разве он ходил с недовольным лицом?

— Поживешь с мое в этом, как ты сказал, «санатории», тогда и поговорим. Ты ни одного вторжения из мертвого мира не застал. А они там злые, давно лишившиеся разума падлы, которые думают лишь о том, как набить брюхо. Беурты собираются в стаи и нападают на портал, такое раз в несколько лет происходит. И тишина уже длится довольно долго, нужно быть наготове… — Эйван сделал паузу, задумавшись. Ведь он сам по сиюминутной слабости и любопытству впустил в мир три такие твари. Но те иномирные гады были разумны, оборотень такого раньше не встречал. Две из них до сих пор где-то ошиваются. Оставалось надеяться, что они не станут уничтожать все вокруг себя. Впрочем, для таких случаев есть изгоняющие. — Не сталкивался с полумагами-охотниками, а ведь с ними была кровопролитная война чуть больше века назад. Разве это срок? Они проиграли, ушли в подполье, но ведь рано или поздно попытаются напасть снова. Ты видел, как в наш лес приходят посторонние оборотни? Нет, проспал? Так вот, они как раз обеспокоены активностью полумагов. Кровная месть за павших предков, желание истребить все, что хоть как-то человечеству угрожает — охотники не собираются разбираться в вопросе. Что мы на самом деле титаны, бдящие за миром. Нечисть должна быть уничтожена — кодекс превыше всего… — Эйван не так часто сталкивался с изгоняющими, но тех редких встреч ему хватило, чтобы разобраться в вопросе. И сама Эльвира со своей стороны все по полочкам разложила. — С магами ты также не сталкивался. Они постоянно пытаются обойти законы мира и воспротивиться им тяжело, ведь они — ученики владыки, а ты всего лишь страж. Поверь, Алиас, ты попал сюда в очень тихое время, наслаждайся им. Так не всегда будет. И лучше, если те, кого ты любишь, будут как можно дальше от всего этого.

— Вот я этим и занимаюсь. Наслаждаюсь сиюминутными прекрасными моментами! — уверенно заявил товарищ.

«Упертый баран ты, Алиас».

Эйван опрокинул сидение и закрыл глаза, наслаждаясь шумом двигателя. Роль праведного моралиста оборотню совершенно не шла. Не ему, затащившему в лесное болото не одну душу, упрекать Алиаса. А вот предотвратить беду хотелось. Опыт подсказывал, что без проблем у новичка не обойдется.

Время в дороге пролетало незаметно, за это время Эйван выспался. Они подъезжали к Рихте. Эйван разомкнул веки, почувствовав под колесами ровную дорогу. Алиас хорошо знал город. Уверенно сворачивал по узким улицам плохо расчищенных дворов. У небольшого трехэтажного домика он припарковался и попросил подождать его в машине.