— Моя девочка, какая же ты отзывчивая и горячая. Течёшь нереально просто. И любишь. Ты же любишь меня? Несмотря ни на что любишь? Скажи, скажи мне это, Анют.

И вот что я могла ответить, когда он истязает меня водя головкой члена по клитору и нарочно не входя. А если я сейчас не кончу полноценно, то просто умру.

— Люблю! Люблю. Рома, пожалуйстаааа! Ромаааа!

— И не уйдёшь?

Рома входит и резко выходит, дразня дальше и сильнее.

— Неттт! Клянусь нет, Ромааа!! Пожалуйтааа!

— И просишь? Поклянись, что всё забудешь и простишь! Что не уйдешь.

Чёрт, ну вот что за человек? Вот что ему нужно? Да не собираюсь я никуда деваться.

Решив, что тоже не «тварь дрожащая, а право имею», я провожу идеально отманикюренными пальчиками по нижу его животу, отчего Рома начинает стонать и рычать, но продолжает держаться. А в ответ прикусывает мне сосок отчего я готова кончить уже и без него. Но я не собираюсь сдаваться и съезжая рукой вниз перехватываю его каменный член у самого основания. Затем виду по нему вверх-вниз. Рома матерится и со злостью вводит в меня три пальца, начинаю активно ими трахать.

— Анька, прекращая нас мучить. Скажи, просто скажи, что простишь. — и уже у моего уха — Я сейчас просто взорвусь.

Слегка приподнимаясь, я прикусываю его нижнюю губу, тяну его в поцелуй. И вот тут ему не устоять. Он невнятно матерится и входит резко, разом выбивая весь воздух и даря запредельное наслаждение. Мы сразу берём бешенный, я бы сказала даже звериный темп. Рома таранит меня выбивая громкие стоны и заставляя извиваться. Губ мы почти не разрываем.

— Скажи, скажи же. Блядь, Аня, не могу больше! Скажи!

— Да, даааа! Дааа!!

Тела мокрые от пота и дышать уже не чем.

— Люблю, люблю.

— Ромочкааа!

Рома кончает, и меня накрывает следом. Но не только оргазм. Следом за наступившим оргазмом меня накрывает ужас от произошедшего. Боже, что же я наделала!

А Аренин как ни чём не бывало, улыбается и поцеловав в губы скатывается с меня, пытаясь отдышаться.

Никогда себя этого не прощу. Вот же дура стоеросовая!

— Милая, это просто фантастика. Ни с кем так не бывает хорошо, как с тобой. Люблю безумно. И стоило ли на пустом месте психовать, когда нам никуда друг без друга.

И тут меня накрывает злостью окончательно. Я приподнимаюсь на кровати и смотря в стену говорю серьёзно и уверено:

— Ром, уходи.

Спиной чувствую сначала удивление, а потом агрессию и злобу. Ну и пусть.

— Что прости?

Набираюсь сил и повернувшись смотрю мужу прямо в глаза.

— Уходи. Между нами всё кончено.

Ромино лицо буквально багровеет от злости, а руки сжаты в кулаки и чувствуется, что его трясёт.

— Ты серьёзно? Ты, мать твою, сейчас серьёзно, Ань?

— Более чем. — отвечаю уверенно. — Одевайся и уходи.

— И как это понимать? Объясниться не хочешь?

Мда, похоже действительно придётся говорит конкретно и объяснять.

Я встаю и оборачиваю себя простынёй.

— А что тут объяснять? То, что я просто устала терпеть твоих любовниц? Или то, что не желаю больше быть удачным дополнением к идеальной картинке успешного юриста? Ром, я не хочу войны, честно. Я уверена, что мы сможем развестись достойно и мирно, не унижая друг друга. Так к чему все эти разборки? Матвея, как и Дину, ты сможешь видеть когда захочешь. Никто твои права отца ущемлять не собирается. — Тут Рома попытался что-то сказать, но я не дала. — На деньги и имущество я уж тем более претендовать не собираюсь. Не волнуйся за это. Это мы всё обсудим позже и договоримся. Бумаги я любые подпишу.

Видимо сильно нервничая Рома встал и начал одеваться. А на моих последних словах повернулся, даже не успев застегнуть брюки.

— Как мило. — Аренин приблизился. — И благородно. — присел на корточки и взял мои руки в свои. — Только я не отпущу. Не знаю сколько я ещё должен повторить чтобы ты услышала. Ты нужна мне. И то, что сейчас произошло на вот этой вот самой кровати доказывает, что мы не сможем друг без друга. А измена…измена на моей совести, и я за неё заплачу. И теперь тобой и перед Господом. Но хоть убей я не верю, что ты дашь какой-то девке разрушить то, что мы строили пять лет. Пять лет, Ань.

— С этой девкой ты спишь уже с полгода. Полгода, Ром. А тебе самому не стыдно так говорить о своей женщине?

— Ты моя женщина.

— Уже нет.

Я отодвинула его и встала.

— Ром, ты же не думаешь, что я не знаю о твоих прежних адюльтерах? Сам сказал, что я женщина умная. Я устала прощать. Просто устала. И в любовь твою больше не верю. Не смогу поверить. А то, что произошло сейчас…, считай это прощальным аккордом, точкой всего и уходи. Я не могу сейчас говорить. И видеть тебя не могу. Обо всём остальном мы поговорим позже.

— Аня…

Но я отвернулась чтобы он не видел катящихся по щекам слёз. Ещё пару минут Рома постоял, но чертыхнулся и вышел. Я же легла на кровать и разрыдалась в голос.

Выплакав всю оставшуюся боль и как следует позанимавшись самобичеванием, я начала успокаиваться. И надо сказать, что как раз вовремя, так как именно в этот момент звонком начал разрываться мой мобильный. Это звонили наши мамы и дети с моря.

Разумеется, что как только я увидела кто звонит, то волей-неволей пришлось вытереть слёзы и успокоиться окончательно.

— Моё солнышко! — радостно ответила я звонившему сыну. — Как ты там? Как вы отдыхаете?

— МАМА! — тут же, буквально оглушив меня, заголосил Матвей. — Мама, я плавал в одних нарукавниках совсем без жилетика. И даже не боялся! Я молодец?

— Конечно, конечно, молодец, умничка ты мой. Я тобой очень горжусь. Ты у меня становишься такой больший, сильный и смелый.

— Да, я прямо как папа. Бабушка так говорит.

Мда, как папа. И вот как тут материнскому сердцу от боли не разорваться?

— И я так думою, мой родной. А как там сама бабушка? А баба Света? Дина?

— Хорошо. А Динке Артем цветы подарил, а она выкинула.

Не успела я обалдеть от такой новости и расспросить подробности, как услыша что дочка что возмущённым тоном шепчет на заднем фоне, а потом Матвей ойкнул.

— Дина, прекрати щипаться. Мам, она щипается. — пожаловался он мне, видимо вспомнив что общается с главной своей защитницей.

— Сынок, но она где-то права. Нельзя раскрывать чужие тайны и секреты.

— А разве то, что Динка и Артем друг в друга втюрились секрет? Это все знают.

Да, какой же сын у меня ещё ребёнок во всех смыслах.

— Ну мало ли кто что знает и видел. Думаю, Дина сама хотела бы мне рассказать о таких вещях, когда посчитает нужным.

Видимо дочь не просто щипнула, а уже больно ударила брата, так как он жалобно «пискнул» на другом конце провода.

— Она дерётся, мам.

В этот момент отчётливо послышался голос моей практически бывшей свекрови.

— Так, оба прекратите. Матвей, дай бабе трубку. Анют, здравствуй хорошая моя, ну как вы там? Я Роме звонила и мне показалась что у него голос какой-то расстроенный. У вас там всё хорошо?

Вот и что ей ответить?

— Здравствуйте, теть Оль. Да, все просто отлично. — не огорошивать же её нашим разводом по телефону. — Видимо из-за работы переживает.

— А что, у вас на работе что-то серьёзное случилось? — тут же забеспокоилась она.

— Да как обычно, не волнуйтесь сильно.

Этот гад Аренин мало тог что изменяет и заставляет страдать, так ещё и врать из-за него приходится одному из любимейших и порядочнейших людей.

— Ну тогда я спокойна. Ты не волнуйся, у нас всё хорошо. Вечерком ещё созвонимся, а то Светланчик обед приготовила.

— Хорошо. Целую вас всех.

Отключившись, я облегчённо выдохнула. Правда, вопрос о том, как помягче сказать им о нашем разводе стал ещё актуальней. Даже представить страшно каким это окажется для них потрясением.

Но это всё будет не сегодня. И даже не завтра. Пора бы выбираться из своей «берлоги» и пойти пройтись.

Решив, что лучшей компании для прогулки чем подруга мне не найти я набрала Тане.