— Кроме того… — Моя подруга снова притихла. — Фух…В общем, Ань, не выдержишь ты войну с ним, которая не минуемо начнётся заяви ты о том, что хочешь развестись. Не выдержишь! И не выиграешь. Уж прости, подруга, но сама знаешь, что я права на сто процентов. Аренин — это мастодонт, которого не под силу свалить практически никому. А уж тебе и подавно. Прости, но как есть.

— По-моему ты преувеличиваешь.

— Ага, разумеется, преувеличиваю. И приукрашиваю. А ты сейчас приди в офис и сразу к нему в кабинет… И про то, что решила подать на развод с порога… Да я преуменьшаю, преуменьшаю, Ань! Сама увидишь, что начнётся. Только, чур, я с мужем и сыном сбегаю из этой страны на неопределённый срок. Ань, послушай меня старую, больную женщину — выдохни и забудь. Нет в природе мужика, который бы не изменял. Разница в том, что после. Так вот, у тебя после: обожание, ношение на руках и шикарная обеспеченная жизнь тебя и детям. Подумай над этим, мать. Ну, а все эти про…Прости Господи, замечательные девушки, разноображивают жизнь твоего мужа и показывают ему насколько ты лучше любой из них. А это так. Я сейчас серьёзно, Ань, подумай. Подумай внимательно над тем, что я тебе сказала и прекрати истерить.

Естественно, что после такого разговора никакая работа в голову мне не лезла совершенно, а слова лучшей подруги то и дело прокручивались в голове. Сосредоточиться не получалось совершенно.

Даже муж заметил моё состояние и после вечернего совещания задержал в кабине. А подойдя, обнял со спины и поцеловал в висок.

— Ну что сегодня происходит с моей девочкой? Что случилось?

Я повернулась к нему и улыбнулась.

— Да всё хорошо, родной.

Ну не говорить же ему правду, в самом деле, пока я сама для себя ничего не решила.

— Ага, и именно поэтому ты всю планёрку витала в облаках. — Рассердился он, чувствуя, что я явно лгу. — Ань, что происходит сегодня, чёрт возьми? Я же вижу, что ты сама не своя. Это из-за разговоров о ребёнке?

Рома посмотрел на меня пристально и снова приблизился и обнял за плечи.

— Малыш, пойми правильно, я же тебя не тороплю. Понимаю я все твои сомнения, но и ты пойми. Для тебя же совершенно не секрет, что я всегда хотел большую семью и много детей. Мы любим друг другу, у нас всё хорошо. Так почему бы не продолжить этот замечательный процесс деторождения?

Ромка обнял меня и улыбнулся в макушку.

— Глупенькая моя, перестань уже бояться и ссылаться на чушь о возрасте. Да твой возраст для родов самое то. Сколько там тебе, старушка, «натикало» тридцать вроде?

Аренин улыбнулся.

— Восемнадцать всего лишь, нахал.

Не смогла не поддержать шутку я. Муж заулыбался в ответ ещё сильнее.

— Я люблю тебя. — Внимательно посмотрев ему в глаза, призналась я.

— А я тебя. — Услышала я в ответ.

Обдумывая всё случившееся и услышанное, я даже ночью не смогла уснуть. Уже не говоря о том, что весь вечер тоже была сама не своя. Настолько, что даже никак не отреагировала на Динкины невыученные уроки и хамство.

Рома странно на меня косился, но затеять разговор с целью выяснения причины такого моего состояния не решился. Видимо видел, что только поскандалим.

Правда утром все же отметил, что спать я ему своей вознёй очень мешала.

— Вот знал бы, что так отреагируешь и загрузишься — в жизни бы не начинал этого дебильного разговора о ребёнке! — грохнув чашкой о низ раковины заявил он и ушел надевать пиджак.

Но ритм и задачи жизни настолько поглотили меня, что уже к обеду думать обо всем случившемся было некогда.

И чем больше времени проходило, тем меньше я возвращалась в теме измен Ромы и рождения ребёнка как-то не до этого было. Да и сам Рома о ребёнке больше не заговаривал, и никаких намеков на измены от него не было совершенно.

И по прошествии полутора месяцев все вообще практически стёрлось из памяти.

Но неожиданно напомнило о себе, когда в очередной поздний приход мужа домой он скинул рубашку, устало поцеловал меня в щёку и поплёлся в душ. А я на воротничке обнаружила очень явственный и яркий след от помады. Вот уж это точно было впервые!

Но то ли я настолько устала к двум часам ночи, то ли снова подобно страусу решила спрятать голову в песок, то ли Танькины слова всплыли из глубин моего подсознания, но я не отреагировала никак и бросив злосчастную рубашку в корзину с грязным бельём пошла ложиться в кровать.

Но, как известно, предел наступает всему и моё терпение лопнула одной жаркой, душной летней ночь ещё пару месяцев спустя.

Месяцев, которые я прожила как сомнамбула — практически не помня себя от дел и забот. Оглянувшись назад, понимаю, что все ранее произошедшее стало для меня таким стрессом что моя психика выбрала способом защиты отрешение от действительности. Ну а как ещё назвать то, что при всё более явных проявления наличия в жизни мужа другой женщины я упорно игнорировал их все.

Так я сделала вид, что не замечанию всё более частых и всё более поздних приходов домой. Следов помады на рубашке, а иногда и на теле. Как иногда он нервно прятал телефон стоило мне зайти неожиданно без предупреждения.

Внешне всё было как обычно — идеальный и безумно любящий муж. Даже тема ребёнка поднималась Ромой с завидной регулярностью.

Но только всё равно чувствовалась, что оборвалось, между нами, что-то. Какая важная связующая нить. Даже близость была всё реже и не такой уже страстной и яркой. А однажды муж даже спросил меня после неё что же между нами происходит. Причём с такой обречённостью, что мне показалось что и ему самому очень больно от теряемой ниточки близости. Тогда я малодушно промолчала, ведь ответить было очень страшно. Страшно и практически невозможно.

Время шло, и мы продолжали обманывать себя. Говорю мы, потому что и Рома явно понимал, что отношения и брак катятся под откос по полной.

И вот одной летней июньской ночью, когда началась совсем уж настоящая жара и даже в темное время суток термометр не переставал показывать ужасающие плюсовые значения, всё и закончилось. Я не выдержала.

Дети уже были отправлены на каникулы с бабушками на нашу испанскую виллу, а Рома в очередной раз сказал об очередной выдуманной деловой встрече допоздна, и я сидела дома одна.

Я сидела не заднем крыльце нашего огромного, богатого дома, пила чай, куталась в плед и понимала, что нужно уже завершать весь этот фарс. Дальше длить это всё было просто смешно. Я как будто прозрела в одночасье.

А ещё я сидела и вспоминала наши с Арениным самые лучшие моменты и слезы непроизвольно катились тихими каплями из глаз. Да, у нас было массу хорошего, и мы действительно друг друга любили. И если уж совсем честно и откровенно, то я люблю его до сих пор. И любить буду, видимо, уже всю жизнь. Таков мой Крест, судя по всему. Но и длить дальше это безумие тоже нельзя. Чувство самоуважения подаёт свой голос во мне всё активней и долго подобного унижения я всё равно не выдержу. А подобные вещи унижаю похлеще много другого. И даже не факт самой измены, а то, что и скрыть её, как это бывало раньше, не особо то и стараются. И вот это уже точно полный «невозврат». Видимо я стала настолько неинтересна собственному мужу, что даже скрывать связь на стороне он не считает необходимым.

Тяжелее всего мне давались мысли о детях. Как я им скажу? Что я им скажу? Как выстраивать общение с Ромой по их вопросам?

Естественно, приходили и мысли о том, что все это ерунда, что Таня права и надо смотреть на жизнь через призму разума, а не обиды и прочих негативных эмоций.

Ведь ни словом, ни делом Рома не сказал за эти месяцы о разводе. Даже не намекал на возможное расставание. А я тут сижу и себя накручиваю.

В этот момент мне как никогда раньше захотелось позвонить ему. И чтобы все было лишь игрой моего больного воображения. Чтобы снова услышать в любимом голосе нотки любви, обожания и необходимости.

И так это меня «накрыло», что я даже встала и чуть ли не бегом направилась в гостиную, где лежал мой телефон.