Мара пролезла в пещеру и скинула промокший капюшон.

— Лихо рыжее, вот кто.

— Такому лиху я всегда рад, — улыбнулся я девушке. К собственному удивлению я был действительно рад приходу НПС.

— Сидишь тут, значит?

Мара опустилась на еловую постель, обхватив колени руками.

— Сижу. Думаю, как погост упокоить.

— И что надумал?

— Да пока ничего хорошего.

— Ясненько. На вот, — девушка достала из плаща горшочек, от которого исходил терпкий травяной аромат, — а то совсем окочуришься, поди.

Я жадно сорвал восковую крышку. Из горшка повалил пар, и я приник губами к отвару, по вкусу напоминавшему травяную настойку. Зелье не только баффнуло все характеристики, но и прочистило мозги, дало какой-то душевный подъем, который вывел из апатичного размышления.

— Лучше?

— Лучше. Спасибо тебе. Мара, а я тебе хочу сделать подарок.

Внезапный порыв заставил меня зарыться в свое барахло и выудить оттуда дубовый оберег на бечевке с пятью концентрическими кольцами, заполненными самыми мощными узорами. Я потратил на него целый день, рассчитывая носить на всякий случай, но решил подарить девушке.

— Вот. Это чтобы всякая нечисть к тебе не приставала.

— Ой, да ко мне и так никто не пристает, — она улыбнулась, подняв бровь и стрельнув глазами. Я наклонился к ней и повязал шнурок вокруг ее шеи. С ее лица пропала игривость, она взяла амулет и внимательно изучила. — Спасибо, иштаран, — тихо сказала она, наконец, — это ценный подарок. — Она провела пальцем по желобку внешнего кольца. — Первый круг — от лиха и недуг, — так же тихо нараспев произнесла Мара и провела по следующему кольцу. — Второй круг выручит вдруг. Средний круг — от смертных мук. Малый круг — последний стук. Ближний круг — души звук.

Она замолчала, продолжая машинально проводить пальцем по кольцам.

— Что это, Мара? — наконец, нарушил я молчание.

— Старая считалочка. Дедушка пел мне ее маленькой, когда еще не забыл новый язык.

— Он был сильный колдун, — полувопросительно сказал я.

Мара кивнула в ответ.

— Ты тоже хочешь стать колдуньей?

— Да куда мне! Нам бы здесь с голоду не помереть всем родом. А заговоры, которые в хозяйстве пригодятся, я и так знаю.

Я мысленно хрустнул костяшками и щелкнул шеей. Ох, какой у меня опыт утешать прекрасных дев в ролевках! Не один десяток пал перед моим всесокрушающим обаянием. Не то, что в реале.

— Не надо на них оглядываться. Ты сильная и умная, ты зачахнешь с ними в этой глуши. А они уж как-нибудь без тебя проживут. Да и то, когда ты станешь сильной колдуньей, вы сможете поселиться где угодно.

— Ты разумные вещи говоришь, Филин, — она пожала плечом, — но все равно не знаю, как мне идти одной в мир.

— Мара, посмотри на меня. — Я нежно коснулся пальцами ее подбородка и повернул лицом ко мне. На ощупь она была как настоящая. — Ты же сама знаешь, что можешь достичь очень многого. Ты научила меня знаку от нежити и резать обереги — это дорого стоит. Не знаю, как, но я точно чувствую, что сила твоего деда передалась тебе, и сила немалая.

Мара смотрела на меня прищуренными глазами, кусая губу.

— Ты научишь меня колдовству? Повелевать мертвыми?

— Да я сам еще толком не умею, — замялся я.

— Когда научишься. Когда постигнешь забытые искусства. — Она сжала мое запястье и приложила руку к своей щеке. — Обещай, что вернешься за мной и научишь меня колдовству.

— Я приду за тобой, — выдохнул я.

В темноте пещеры сверкнула ее улыбка. Плащ упал с ее плеч меховым водопадом. Она толкнула меня на землю, рыжие волосы защекотали лицо. Я потерялся между реальностью и виртом.

Меня коснулось ее теплое дыхание.

— Я буду ждать тебя, иштаран.

На улице прогремел гром, но я его уже не слышал, оглушенный ее запахом и мягкостью губ.

— Говоришь, старик раньше умел разговаривать на всеобщем?

Мы утопали в еловых иголках и мехах наших плащей. Я перебирал шелковые рыжие локоны, вглядываясь в закрывающую вход стену воды.

— Угу. А потом все реже говорил с нами, и наконец, совсем забыл.

— А что он еще тебе рассказывал?

— Да много всякого. Всякие присказки и песни — я все и не упомню.

— И все-таки? — не отставал я.

Она поудобнее утроилась на моей груди.

— А чего это ты так интересуешься, колдун?

— Я думаю, что все эти приказки дед рассказывал тебе не просто так. В них знание о некромантии, и он хотел тебе их передать.

Мара сопела у меня на груди. Я уже решил, было, что она не станет отвечать.

— Он говорил, — наконец, произнесла она нараспев, — что жизнь и смерть — суть два конца одного колеса. И одно питает другое.

Голос девушки звучал странно, будто за нее говорил кто-то другой.

— Он говорил, что не посеяв, не пожнешь. И чем больше посеешь, тем больше пожнешь, но если переборщишь, утонешь в болоте.

Ничего не понятно. Какие-то сраные ребусы, цитаты из пацанских пабликов. Но я все равно запоминал их — не сомневался, что игра через Мару дает мне подсказки.

— Он говорил, что боги делали свет и тьму много дней. И если с одного раза не получилось, то нужно повторить, пока не получится — или пока не умрешь, чтобы пробовать по-другому.

Да уж, ценные советы, особенно для моего квеста по упокоению погоста. Как говорится: «Я уже говорил, что такое безумие?» Не помню, кто это сказал, но там явно было о том, что если делать одно и то же без изменений, то и результат будет одинаковым. Сколько босса в лоб не бей с моим уровнем…

И тут до меня дошло. В очередной раз я убедился, что разработчики дали все игрокам, которые умеют слушать и немножко включать мозги.

Я улыбнулся.

— Мара, а я теперь знаю, как упокоить погост.

— Марати иштари! Мулаэаш!

Костец полез из самой середины погоста, как ему и было положено. Желтые кости показывались из-под радвигаемых камней, образуя уродливое существо.

Над головой висели тучи, черные и плотные настолько, что затмевали полуденное солнце, так что было темно как ночью. Вороны кружились над погостом с бешеным граем. Ветер завывал меж менгиров, рвал полы плаща и отросшие волосы.

Эта битва будет легендарной!

— Марати Иштари! Мулаэаш! — проскандировал я, вливая ману в заклинание. Костец запнулся на полпути из-под земли, будто споткнулся.

— МАРАТИ ИШТАРИ! МУЛАЭАШ!

В очередной раз я пожалел, что некому снять меня со стороны в такой эпичной позе. С другой стороны, смогу сохранить свои секреты.

Я успел произнести заклинание упокоения еще один раз, прежде, чем босс выбрался наружу. Потратил в общей сложности половину маны.

Костец ожидаемо резво побежал на меня дефолтной атакой. Я не мог предположить, как подействует на него многократное прочтение заклинания, поэтому, как и в первый раз, ушел с его пути вольтом.

Босс так же затормозил, миновав меня, и так же лягнул номинальной задней конечностью. Я не среагировал, но на этот раз получил всего лишь 30 хитов.

Живем! Вот с этим уже можно работать. К тому же мне показалось, что чудовище не такое проворное, как раньше.

Тем не менее, босс все равно доставал меня каждой атакой, если так будет продолжаться, то надолго меня все равно не хватит. Я отбежал подальше и в момент, когда босс приближался, перед самым уворотом кинул в него Изгнание со словом и жестом.

Сработало. Полусекундный стан сбил его атаку ляганием, а основное заклинание нанесло аж 120 хитов. Повторить n раз — до готовности.

Таким образом я снял с босса половину здоровья, пропустив всего два удара. Правда, и мана кончилась. Помня, что у местных боссов, как у любых нормальных боссов, по несколько атакующих анимаций, я не спешил повторять наработанную схему. И точно: босс, начав разбег, как при дефолтной атаке, прыгнул с середины дистанции. Я был готов к такому и кувырнулся в единственном верном направлении — ему навстречу, чтобы он перелетел через меня. Маневр удался, но я все равно получил текущей задней ногой прямо по лицу.