Этот период – с момента прихода большевиков к власти и до 1921 год, когда был объявлена новая экономическая политика (НЭП) – вошёл в историю под названием «военного коммунизма».

К концу 1920 года, когда закончилась гражданская война, хозяйство страны находилось в состояние полного упадка. Практика военного коммунизма, сложившаяся в военные годы, представляла собой всего лишь механизм распределения скудных материальных ценностей среди населения в интересах власти.

Как наладить производство материальных ценностей? Как стимулировать это производство? На эти вопросы не давала ответа ни старая марксистская теория, ни новая большевистская практика.

Экономически новая Россия представляла собой странный симбиоз из 20 млн. частных крестьянских хозяйств и убыточной государственной промышленности.

Продразвёрстка, политика жестоких реквизиций, которая приносила плоды во время гражданской войны, в мирное время была несостоятельной. Крестьяне приспособились производить лишь необходимое для своего существования, у них не было излишков для продажи государству. Чтобы накормить разорённую страну, следовало дать крестьянину стимул.

Программа, известная как новая экономическая политика (НЭП), в которой особый упор был сделан на уступки крестьянству, была принята на X съезде партии большевиков в марте 1921 года.

Перед самым съездом разразился мятеж Крондштатского гарнизона. Краснофлотцы, те же вчерашние крестьяне, требовали больших прав для крестьян и рабочих и проведения свободных выборов в Советы. В Тамбовской губернии регулярные войска под командованием Тухачевского заканчивали разгром крестьянской повстанческой армии (как тут не вспомнить фельдмаршала Суворова, усмирявшего пугачёвский бунт). Руководящая группа большевиков осознала, что война с крестьянской Россией будет стоить им власти. Невозможно бороться с силой, которая обеспечила тебе победу в гражданской войне. И хотя большевики хорошо понимали, что их власть неустойчива, пока зависит от крестьянской мелкобуржуазной деревнеи – до поры до времени они должны были с этим смириться.

«Мы знаем, что только соглашение с крестьянством, – говорил Ленин на X съезде партии, – может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах».

Итак, в соответствие с НЭПом крестьянину разрешили после сдачи государственным органам твёрдо установленного процента урожая (так называемый натуральный налог) – продавать излишки на рынке. Разрешалась частная торговля. Предлагалось опираться на кооперативы – одну из немногих уцелевших дореволюционных структур. Выступая на X съезде, Ленин успокоил сомневающихся, заявив, что государство не выпустит из своих рук «командные высоты» и монополию на внешнюю торговлю.

Введение НЭПа позволило на время снять главные противоречия. Экономические: между частным сельхозпроизводством – и государственной городской промышленностью. Политические: между огромной стихией мелкобуржуазной деревни – и коммунистической городской властью.

НЭП предоставлял крестьянину выгодные условия, но эти меры не смогли повлиять на урожай 1921 года: засуха уничтожила урожай на больших территориях в Центральной России. Миллионы людей голодали.

Но уже в 1922 году посевные площади увеличились, и в этом и последующем годах были собраны богатые урожаи. Зерно в небольшом количестве даже продали по экспорту. НЭП, вновь введя рыночную систему экономики в деревне, отменил уравнительную политику военного коммунизма и тем самым стал поощрять возвращение богатого хозяина, кулака по советской политической терминологии, как ключевой фигуры сельского хозяйства. Бедный крестьянин обеспечивал только прожиточный минимум для своей семьи. Он потреблял все, что производил. Если он и появлялся на рынке, то чаще всего как покупатель, а не как продавец. Крупный же хозяин превращался в мелкого капиталиста. Право на аренду земли и на использование наёмного труда, запрещённое с первых дней советской власти, было признано в новом законе о сельском хозяйстве, принятом в 1922 году.

Раскол государства на коммунистический город и капиталистическую деревню породил разногласия в партии большевиков. На X съезде была принята «Резолюцию о единстве партии». Она требовала полного уничтожения всякой фракционности, за всеми членами партии сохранялось право обсуждать спорные вопросы, но образование группировок с собственной платформой было запрещено.

Это было знаменательное событие. С этого момента безоговорочное подчинение коммуниста вышестоящему начальнику стало обязательным. Нарушение этого принципа наказывалось исключением из партии. Ещё в ходе гражданской войны Ленин провозгласил, что «диктатура пролетариата невозможна иначе, как через коммунистическую партию». Итогом X съезда была концентрация власти в центральных органах партии.

После голода 1921–1922 годов сельское хозяйство быстро ожило. Началось бурное восстановление других отраслей народного хозяйства.

Национализация промышленности, развёрнутая в годы военного коммунизма, была приостановлена. Крупная промышленность (ленинские «командные высоты») оставалась в руках государства, но управление ею было перераспределено между союзными, республиканскими и местными властями.

Предприятия, где было занято менее 20 рабочих, национализации не подлежали. Более крупные предприятия, отобранные ранее у хозяев, могли сдаваться в аренду отдельным предпринимателям, часто их прежним владельцам.

Все эти меры были в духе НЭПа. Но вокруг самой «новой экономической политики» продолжалась скрытая и явная полемика. Ленин с самого начала понимал опасность «свободы торговли», которая, конечно же, «означает рост капитализма». Он полагал идеальным вариантом, чтобы обмен товарами между городом и деревней происходил в виде организованного натурального обмена. Но, по словам Ленина, «товарообмен сорвался… вылился в куплю-продажу».

По мере развития и процветания торговли в преуспевающие кварталы крупных городов вернулось благополучие. Налицо были признаки возвращения капитализма. Образ «нэпмана», преуспевающего торговца или мелкого промышленника, приобретал в глазах коммунистов отчётливо отрицательный, даже враждебный идеологический смысл. Это нашло отражение в агитационных пьесах Владимира Маяковского «Баня» и «Клоп».

По отношению к реалиям «нэповского периода» большевистская партия оказалась расколота. Зрело недовольство возрастающей ролью крупного хозяина (кулака) в деревне и нэпмана в городе. Левое крыло большевиков подвергало НЭП критике. В разное время в рядах критиков побывали и Троцкий, и Зиновьев, и Каменев. Последовательно защищали НЭП и принцип «смычки с крестьянином» так называемые правые – Бухарин и Рыков. До поры до времени в этой же идеологической группе находился и Сталин.

Спор вокруг НЭПа, в сущности, был спором о том политико-экономическом пути, по которому должна была пойти советская власть. Эти теоретические дискуссии в развёрнутом виде вели не самые главные лица новой власти. На первом плане такие фигуры, как Николай Бухарин, Евгений Преображенский, беспартийный Николай Кондратьев, Георгий Кржижановский, будущий советский академик Станислав Струмилин.

В 1920 году Преображенский пишет работу «Бумажные деньги в эпоху пролетарской диктатуры», в которой он выступил за постепенное упразднение рынка и денег и переходе к коммунистическому распределению. Как известно, ни упразднения денег, ни товарообмена, ни простого распределения не получилось, а начался НЭП. Преображенский, в то время глава Финансовой комиссии ЦК РКП (б) и Совнаркома, был уверен в том, что НЭП – это вынужденная и временная мера, что рыночные механизмы должны быть рано или поздно вытеснены настоящим социализмом.

В 1926 году Преображенский написал книгу «Новая экономика». Он дал в книге анализ сложившегося советского хозяйства, где совмещается социалистическое плановое производство со стихийными рыночными элементами. И выдвинул концепцию «первоначального социалистического накопления», которая подразумевала «эксплуатацию досоциалистических форм хозяйства» в целях обеспечения накоплений для индустриализации. Преображенский предлагал ввести усиленное налогообложение зажиточных крестьян, завышение цен на товары государственной промышленности и занижение – на продукцию частных крестьянских хозяйств, а также призывал использовать в широких масштабах бумажно-денежную эмиссию.