— Милый, ты уверен, что с тобой всё хорошо? — спросила миссис Беан, запоздало отходя ко сну. Сына она уже уложила, а теперь и сама облачилась в ночное платье.

— Я лишь самую малость замёрз, — ответил тот квелой улыбкой.

Миссис Беан с подсвечником в копыте, приклонилась, чтобы её любезный муж смог запечатлеть на её лбу скупой поцелуй.

— В таком случае, — выпрямилась она, — не забудь погасить огонь.

— У-гу, — откликнулся баран отвлеченно.

— Я серьёзно, милый! — громче повторила миссис Беан. — Ты знаешь, как я ответственно отношусь к технике безопасности. Да и дом уже достаточно нагрелся, чтобы с уютом заснуть. Не хочу повторения той трагичной истории с тетушкой Присциллой… — тараторила она, цокая копытами к выходу из гостиной.

Но муж её уже не слышал и не слушал: снаружи донёсся волчий вой, господин Беан прекратил раскачиваться в кресле и вылупил глаза в окно. Второй хищный клич достиг уже и ушей жены. Она проглотила язык на полуслове и, выждав, когда вой стихнет, властно сказала:

— Муж! Иди-ка ещё разок проверь главную дверь. Я же — займусь задним двором и проверю сына.

Миссис Беан вышла за дверь. Пройдя через тёмный коридор, она ступила на голубоватые озера света, разлитые по доскам просторного помещения с выходом на террасу. Косой луч оросил и бильярдный столик, за которым её муженек любил позабавляться с высокопоставленными господами. Не успела миссис Беан дойти до дверей, как на площадке потемнело. Огонёк свечи в её копытце потух от сквозняка.

В дурном предчувствии миссис Беан попятилась к лестнице. Тьма, что завесила окна сплошной пеленой, имела глаза, причём, — не одну пару. Всматриваясь в нутро дома, те полыхали потусторонним свечением.

Считав с бараньей мордочки страх, тьма осклабилась и разбрелась на отдельные силуэты. Грохочущий хохот их смешался с душераздирающим волчьим воем.

Выронив свечу, миссис Беан рванулась к лестнице, вопя, что есть мочи:

— Волки! Волки! Волки! За нами пришли волки!

Тем же временем господин Беан, услыхав крики жены, не сделал ничего. В подчинении у страха, он окаменел каждой мышцей в теле. И когда сын истошно заревел в своей спальне на втором этаже, горе-папаша не то что не двинулся, но и ход мыслей не поменял:

— Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… — твердил он фразу, как мантру. — Плач и крики все неумолкали, но господин Беан уже не улавливал ничего из того, что его окружало. Он сконцентрировался на сгустке ужаса, копившемся в горле и стесняющим его дыхание.

— Не пугайся, славная барашка! — возвестил голос хищника в коридоре. — Тебя мы есть не станем. Хотя… — Волк фыркнул, с наслаждением втягивая ноздрями запах бараньей шерсти. — Пахнешь ты восхитительно! К сожалению, заказ поступил только на одного Беана!

Дверь в гостиную приоткрылась, оповестив о прибытии гостя тягучим скрипом.

Гортанный смех проник в комнату, поколебав устоявшийся в ней воздух. Смех подкрадывался к Беану со спины — нерасторопно, играючи. Он достиг кресла, с которым тот мысленно слился. Похрустывая, как сухая трава, сжатая в кулаке, голос зашелестел у барана над ухом:

— Наш заказчик просил передать привет от его простреленного плеча, — щекотливо хихикнул он. Спинку кресла смяли две белые лапы. Когти звякнули, как лезвия, резко выдвинутого перочинного ножа. — Ничего личного.

* * *

Уже два долгих дня Жанна и Фог Вулпис гостили в Крысином Королевстве. И если первую — все устраивало, то лис в этом во всём никакой радости не находил. К своему огорчению, он стал замечать, что кошка всё чаще и чаще пропадает в компании Боуи. За обеденным столом, к которому мистер Вулпис присоединялся только приличия ради, они обсуждали театр и что-то ещё не менее возвышенное, в чем лис не разбирался в меру своей непросвещённости в искусстве. Таким образом, мистер Вулпис был вынужден торчать часами напролёт в стенах замка, разделяя одиночество с занудой-Даском. Летучая мышь, порхая по пятам за лисом, подло посмеивалась, давя на больное:

— Видите, Сир, никому, кроме нас, вы не нужны. По-моему, Его Клыкастое Высочество увлёкся вашей Жанной, а она — им!

— Пф, глупость какая! Они же разного вида! — всплеснул лапами лис, проминаясь как-то пасмурным днём по верхним коридорам, окаймляющим замок по окружности. Стёкол в замке не было, и разбуянившийся ветер задувал внутрь, заставляя непрочный металлический каркас дребезжать вместе с полом.

— Ну а вы, Сир? Вы и подавно другой. Жанна, может быть, и последняя в своём роде, а вот вы… вы один и единственный с самого рождения.

— Ты-то откуда знаешь? — пренебрежительно отозвался мистер Вулпис.

— Это и дураку понятно. Меков мы видим каждый Божий день, но такой экземпляр, как вы — нам в новинку. Кто вы такой? Откуда родом?

— Хотел бы я знать, — пробормотал лис, и остановился. Слух его привлекла монотонная песня мека, звучащая где-то в отделении. С недавних пор, всякий раз, когда мек проходил мимо, мистер Вулпис воспринимал его песнь иначе. Теперь на её траурный мотив накладывались строчки, слёзно напетые Жанной в его повреждённом вирусом сознании. Само собой, слова жили лишь у него в голове, и жили они там голосом и образом Жанны. Противостоять им не было смысла, так как, волей-неволей, они воплощали себя в звуках у него на языке.

Мистер Вулпис замычал себе песню под нос, но, словив на себе вопросительный взгляд Даска, мгновенно заткнулся.

— А? Что это с вами? — спросил тот, скользя вниз головой по наклонной трубе, ни к месту пронзающей коридор прямо поперёк дороги толстым копьём.

— Задумался.

— О чем?

— Какая тебе разница? Ты всё равно этого никогда не поймёшь.

Вечером того же дня, сразу после рыбного ужина, который мистер Вулпис нагло пропустил, Даск кубарем свалился на лиса с высоты разноуровневого потолка, спаянного из кучи металлического хлама — так он спешил.

— Вот вы где, Сир! — воскликнул Даск, запыханно. — Я весь замок облетел, пока искал вас!

Мистер Вулпис со смурным видом сидел на полу, спину его подпирал прогнивший до нельзя деревянный ящик, вокруг которого резвился мышиный молодняк. Слушая их писклявый смех, лис вспоминал тройняшек-хомячков, детишек тётушки Хомы, которые точно также проказничали на кухне «Чайного дворика». Смастерив «Йо-йо» из стеклянного глаза мека и металлической пластины, мистер Вулпис отбивал ритмичные удары — не самые приятные для ушей. За этим занятием, собственно, и застал его Даск.

— Что за суета? — сухо спросил лис, не отвлекаясь от игры.

— Король вас обыскался! Он просил передать вам это. — Летучая мышь с воздуха сунула мистеру Вулпису конверт и, наконец, высвободив лапы, обвила пальцами стальной трос — один из многих, что лианами спадали с дырявого потолка. Вероятно, крысы извлекли из меков.

Мистер Вулпис распечатал письмо, где скурпулезным почерком были выведены слова:

'Уважаемый, господин Вулпис! Вы не пришли на ужин, что очень опечалило меня и Жанну. Нам не терпелось поведать Вам о сюрпризе, который мы долго и упорно готовили для Вас эти два суматошных дня. Жанна хотела бы и сама Вам написать — она в самом деле пыталась — но по итогу мы порешали, что её письмо вышло трудночитаемым (Жанна совсем не обучена грамоте), поэтому, надеюсь, Вас устроят слова Вашего доброго друга-волка.

Уповаю, чтобы Даск вас разыскал, потому что мои подданные все куда-то запропастились! Смею предположить, они переели рыбы и задремали. Жанна говорит, я чересчур мягок с ними как правитель. Что ж, пожалуй, я действительно их избаловал.

До встречи сегодня, в девять вечера, в театре «Крысиный Сонет». Даск проводит Вас на место.

С уважением, Ваши Жанна и Боуи'.

— Ну что, пойдете в театр, Сир? — спросил Даск, когда лис закончил читать.