Гончая закрутилась в тесном пространстве лаборатории в след мистеру Вулпису, и хвост её сметал все предметы, что ещё стояли на полках. Семь только прикусывала губу. Здесь, в четырёх стенах, механическая машина была до смешного неуклюжа. Её габариты просто-напросто не позволяли свободно перемещаться и уж тем более стрелять: деревянный домик тотчас бы полыхнул, и тогда — пиши пропало.

Мистер Вулпис мог бы пронзить гончую и выжечь мека изнутри электрическим разрядом, как он делал много раз. Но тогда и Семь суждено будет поджариться, а этого, несмотря на весь свой гнев, лис никак не мог допустить.

— Ну давай же, убей меня! Чего это тебе стоит, ты ведь бездушная машина!

— И ты смеешь называть меня машиной? — Жёлтый глаз мистера Вулписа сверкнул так, словно внутри него разгорелся пожар. От этого взгляда по спине Семь пробежали мурашки. — Я всё знаю!

Длинный хвост гончей напряженно взвился. Несколько раз он норовил зацепить мистера Вулписа, но тот каждый раз каким-то чудом избегал удара. Лис не был сверхловким, его вес в отличие от веса гончей не позволял высоко прыгать и быстро бегать. Его преимущество состояло в небольших размерах и в опыте, который он приобрёл в битвах с меками, в способности принимать решения интуитивно, в ту же секунду.

Не переставая изрыгать ругательства, чёрная гончая встала на задние лапы и обрушила всю мощь, которой обладала, в центр комнаты. По деревянному полу прошлись две глубокие трещины, в одну из которых угодил лис.

— Жанна упала в реку не случайно, так ведь? Ты контролировала дрона! — воскликнул мистер Вулпис, занятый своей застрявшей лапой. — Ты привела её туда с помощью него! Ты хотела её убить!

— Что? Что ты сказал? — Гончая наклонила голову, будто в удивлении.

— Я сказал… Ты хотела её убить!

— Нет-нет, как ты её назвал? Как ты назвал кошку?

Лис не ответил, но Семь и без того знала, что не ослышалась.

— Жанна? Жанна! — Семь злосчастно рассмеялась, и зрачки её в помешательстве сузились до двух точек. — Так я не ошиблась! Это она!

— Ты знаешь мисс Хикс? — опешил мистер Вулпис.

— В основном её матушку — Розу. Эта негодяйка поймала меня по приказу своего хозяина. Из-за неё я пережила кошмар, который тебе даже не снился! Я помню, как она беспечно играла с дочерью, пока моих сыновей препарировали у меня на глазах. Помню, как они объедались, пока я голодала!

— Сожалею. Правда. Это ужасно. То что ты пережила — это ужасно. Но даже если и так, при чем здесь Жанна?

— Они похожи, похожи как две капли воды. Когда я впервые увидела Жанну на камерах, во мне ожили кошмары тех дней. Я будто снова предстала перед ней, перед её клыками! Не прощу! Не прощу! Я ни за что, никогда в жизни не прощу эту паршивку Розу!!!

Хохоча и рыдая одновременно, Семь нажала на красную кнопку и переместила бегунок мощности на самый максимум. Звуковая волна ударила в стены, и мистер Вулпис согнулся пополам. Воздух вибрировал, скрипели лисьи клыки. Зузу, который летал неподалёку, тоже был сражён звуковым оружием, он вертелся на ступеньках, точно опрокинувшийся на спину большой жук.

Жанна и Ганц, которые уже были на полпути домой, заткнули уши. Казалось, весь лес бьётся в агонии.

Мистер Вулпис не стал церемониться и выдрал лапу из трещины вместе с частью пола. Доски хрустнули, а с лисьей щиколотки сошёл пласт шерсти, обнажив сталь.

— Посмотри на себя! Кем ты станешь, если с тебя содрать фальшивую шкуру? — воскликнула Семь, заметив это. — Ты целиком и полностью — фикция! И тело твоё, и разум — всё фикция!

— Может быть и так! — согласился лис. — Но то, что моя суть отличается от вашей, ещё не значит, что я не боюсь смерти!

Мистер Вулпис почти не слышал своего голоса, из-за чего срывался на крик. Он сильнее вцепился в трость и использовал её как опору, чтобы выпрямиться. Его воля к жизни удивила Семь, но и разозлила тоже.

Семь взвела на себя рычаги, и чёрная гончая заскрипела суставами в прыжке. Мистер Вулпис защитился тростью и заблокировал челюстные механизмы так, что мек больше не мог сомкнуть клыков. В противостоянии механической громадине лис почувствовал, как его задние лапы скользят по полу и как сокращается расстояние между ним и стеной. Когти прорисовали четыре неглубокие полосы на полу, и мистер Вулпис был вынужден поднапрячься.

Гончая под управлением Семь полоснула когтями в сторону лиса. Когти порвали шерсть на лисьей шее и процарапали тяжёлую броню.

— Черт! — выругалась мышь, осознавая насколько велика разница между ее гончей и этим «толстокожим» механическим роботом с внешностью худосочного лиса.

Семь в панике запуталась в рычагах и допустила ошибку. Гончая переминалась на лапах, теряя равновесие, и этого хватило чтобы мистер Вулпис взял вверх в силе и оттолкнул ее. При падении Семь задела локтем бегунок мощности звукового оружия и отключила его. Она больно торкнулась головой о потолок кабины, выбив из глаз искры, а гончая всё также с тростью во рту распласталась возле дыры в стене.

С тех пор, как у Семь появился аватар, превосходящий в размерах большинство живых созданий, она ни разу никому не проигрывала. Пока она была внутри, сидела в своей безопасной кабине и смотрела на всех сверху вниз глазами непобедимой гончей — уникальном и единственном в своём роде прототипе, — в мире не было ничего, с чем бы нельзя было справиться, ничего, чего стоило бы бояться. Однако теперь всё изменилось. Маленькое мышиное сердечко зашлось в страхе, и никакая механическая шкура не могла его обуздать.

Глотая ненормальное количество воздуха, Семь поставила чёрную гончую на лапы. Её полные панического ужаса глаза были прикованы к мистеру Вулпису, который уже отошёл от звуковой атаки. Механическая стрекоза тоже очухалась и теперь зависла в воздухе в центре комнаты.

Испугавшись за своего краденого дрона, Семь задала команду лететь прочь. Стрекоза развернулась к выходу, но вместо того, чтобы покинуть лабораторию, сделала петлю и возвратилась на прежнее место.

— Зузу! — воскликнул мистер Вулпис. — Ты помнишь меня? Я изобрёл тебя! Я твой друг!

— Тупой дрон, не слушай его! — вскрикнула Семь. — Я отбила тебя от лап птицы и починила! А где бы он, этот твой «друг»?

— Хо-хо, и с каких пор ты пробуешь методы убеждения на меках? — выдал с высокомерной лис. — Или ты забыла, что этот дрон — безмозглый механический робот?

Семь заскрежетала зубами и в гневе наставила на мистера Вулписа оружие чёрной гончей.

— Мы уже через это проходили…

— Я помню, — спесиво рассмеялась Семь. — Но ради удовольствия наблюдать твою смерть я готова спалить здесь всё до тла!

— А как же Ганц? Если тебе наплевать на себя, то подумай хотя бы о нём. Где он будет жить? Что с ним будет?

— Мне всё равно! Он мне больше никто! Пусть подыхает. Вы все подохните!

Чёрная гончая выкорчевала у себя из зубов трость и разломала её на две части. Вспыхнул и погас электрический свет.

Против пушек у мистера Вулписа не было шансов.

Раздался звон.

Кто-то треснул чёрную гончую по спине, и та, поражённая столь недалекой выходкой, повернулась посмотреть на глупца, осмелившегося пойти против неё с палкой.

— Ганц⁈ Ты что творишь?

Олень не испытывал страха перед механической оболочкой, хотя всякие другие меки пугали его до мурашек. И ни демонический оскал, ни клацанье острых, как бритвы, когтей не могли вывести его из колеи.

— Я поступаю правильно.

Семь и помыслить не могла, что настанет день, когда ей придётся угрожать своему лучшему другу.

— Тебе что, жить надоело? А ну, брось палку и уходи подобру-поздорову!

Ганц, который привык слушаться Семь всегда и во всём, заколебался, но с места не двинулся. Его черный плащ с драными подолами и объемный капюшон подстегнул ветер. Он снова ударил гончую, но уже в открытую, по морде. В практическом смысле толку от этого удара было ноль, но для Семь он ощущался фатальным.

— Ну и что дальше? — взрычала она механическим голосом. — Долго собираешься так стучать?