— И что? — недопонял Ганц.

— А то, мой друг, что часы эти были золотые. И я бы, само собой разумеющееся, первым же делом проверил их целостность, а, обнаружив пропажу, принялся бы бить тревогу, как и всяк нормальный зверь.

— Вы же не думаете, что Семь сделала эту безделушку из ваших часов? — смекнула Жанна, и уши её нервно дрогнули.

— Я в этом уверен. Сами поглядите. Работа халтурная, переплавлена на скорую лапу, на обыкновенную цацку слабо смахивает. Готов поспорить, суть её в функционале, а не в красоте.

— Но что это вообще такое? На часы не очень то похоже… Для чего оно?

— Не знаю, — задумчиво почесал нос мистер Вулпис. — В любом случае, эта вещичка весьма хрупка и могла повредиться от воды или и вовсе разбиться. Семь прыгнула в воду прямо перед тем, как мы зашли, потому что была уверена, что спасение себя ждать не заставит. Она могла захлебнуться и умереть, но ей так хотелось настроить вас, Ганц, против мисс Хикс, что она была готова рискнуть. Однако в последний момент Семь вдруг вспомнила, что у неё в карманах лежит нечто ценное. Теперь видишь, Ганц, — обратился к оленю мистер Вулпис. — Семь украла мои часы и обвинила мисс Хикс в серьёзном преступлении. Мы не можем спустить ей это с лап.

— Я же говорила!

Жанна возрадовались победе справедливости, но вот Ганц всё ещё прибывал в смятении. Он больше не знал, чему верить, не представлял, кто теперь прав, а кто виноват, и как ему положено поступить, чтобы не потерять лучшего друга и не попустить злу.

Пока Ганц терялся в словах, за окном послышался треск древесины и звон металла. Троица тут же подбежала к оконцу.

— Это она! — воскликнула Жанна, толкаясь в борьбе за лучшую точку обзора.

Чёрная гончая выбила дверь лаборатории. Прожигая электрическими зарядами заросли голых кустарников, Семь гнала механическую машину прочь, в самое сердце Северного леса, туда, где можно было без свидетелей захоронить горечь своей обиды.

Глава 11

Чучело

Захлебываясь слезами, Семь давила на рычаги и щелкала переключатели в кабине, из которой осуществлялся контроль чёрной гончей. Иногда, из-за влажной пелены, которая то и дело обволакивала глаза, учёная мышь промахивалась мимо панелей управления, и механический зверь спотыкался, протирал боками стволы деревьев, словно подстреленный на охоте волк.

— Глупый неблагодарный Ганц! — кричала Семь, щипая себя за уши. — Ты выбрал их, этих чужаков! Вот и живи тогда с ними, живи с ними в этом проклятом доме на дереве! А я найду себе новый дом и новых друзей! Друзей, которые будут уважать меня. И подчиняться!

Жанна и Ганц во главе с мистером Вулписом собрались в разгромленной лаборатории. Столы и приборы все были перебиты. Досталось и маске ворона — незаменимому атрибуту любой вылазки Ганца. Олень елозил на коленях, соединяя, как пазл, осколки, паника вырисовывала на его морде морщины, которые были ему далеко не по возрасту.

— Оставь это, Ганц! — с сочувствием сказала ему Жанна. — Тебе не нужна маска, чтобы быть смелым.

— Всё верно, — согласился мистер Вулпис и решительно положил лапы на плечи оленя. — Кроме того, у нас нет времени на бестолковую возню. Мы должны нагнать Семь, пока она не натворила дел. Ганц, Жанна, я поручаю это дело вам.

— А что будете делать вы? — удивилась кошка.

— Я буду стоять на карауле, на случай, если Семь нагуляется и вернётся домой. — И мистер Вулпис посмотрел на Жанну продолжительным взглядом. К его удаче, кошка помнила об их плане по спасению Зузу и долго играть в гляделки, чтобы донести свою мысль, лису не пришлось. Мистер Вулпис получил доступ к лаборатории Семь и теперь собирался как следует переворотить здесь всё вверх дном, чтобы найти Зузу.

— Хорошо, мы вас поняли, — активно закивала Жанна. — Ганц, поднимайся! Нам надо поспешить! — подхватив оленя под локоть, Жанна повлекла того к выходу. Ганц не сопротивлялся.

Когда дверь закрылась, сдержанность мистера Вулписа как лапой смело. Он стал носиться по лаборатории, выдвигать ящики и копаться в их содержимом. Лис выкорчевал несколько замков на металлических шкафах. Внутри он обнаружил склад механический запчастей. Отдельно в банке лежали стеклянные глазные яблоки, механизмы мертвых сердец разных форм и размеров — вероятно, украденные у поломанных меков. За большой дверцей нашлась трость и сваленное в кучу пальто, которые мистер Вулпис уже и не надеялся найти.

— Ну и ну! — присвистнул он, засовывая лапы в рукава.

Лис откинул металлическую крышку ряда панелей, перегнув до хруста держатели.

— А вот это уже интересно…

Мистер Вулпис окончательно сорвал крышку, выкинул её, как безделицу, и уставился в мониторы, транслирующие изображение с камер наблюдения. Поколдовав над кнопками, лис включил их все. Итак, Семь солгала. Она следила за лесом, вглядывалась в каждый его дюйм. Запись камер наблюдения велась круглосуточно. Фог Вулпис умел работать с такого рода устройствами. Примерно по тому же принципу его трость была связана со зрительным центром механической стрекозы, точно также, как и Семь, он связывался с системами восприятия Зузу и посылал тому сигналы команд. Зузу был первым и единственным механическим существом (после Фога Вулписа) с настоящим, хоть и примитивным механическим мозгом. Их обоих можно было бы назвать новым этапом эволюции меков, если бы таковая имела место быть в истории, и если бы мистер Вулпис не был предшественником современных механизмов. По сей день лис был уверен, что один (если не брать в расчёт таинственного северного мека мисс Хикс) оперировал знаниями науки о механизмах. Но Семь преуспела в ней не хуже него. Как так вышло? Что не так с животными Северных земель?

Мистер Вулпис отматывал запись с нескольких камер назад, пока на экране не промелькнула маленькая механическая стрекоза. Одна камера находилась в постоянном движении, по чему лис предположил, что именно она является глазами дрона. Зузу летел высоко над лесом, но в какой-то момент пошёл на снижение и завис над фигурками Ганца и Жанны, которые встали, чтобы перевести дух.

— Хм, так они никогда её не найдут, — пришёл к выводу мистер Вулпис. — Она знает, где мы, и продолжит убегать. Хотя постойте! Она знает, где мои друзья, но о моём местоположении ей не известно. Я могу этим воспользоваться!

Семь на пути столкнулась с группой меков, но звуковое оружие без проблем отвело их от неё. Чёрная гончая застыла посреди леса, пока мышь занималась дроном.

— Глупая стрекоза! Куда ты летишь? — заподозрила неладное Семь. — Да что здесь вообще творится? — По какой-то неясной причине Зузу заупрямился и полетел по направлению к дому на дереве. — Чёртов лис!

Ганц замедлил шаг, и Жанна догадалась, что страх всё-таки взял над оленем верх.

— С тобой всё хорошо?

— Я ещё никогда не заходил так далеко без маски. Я чувствую, что должен вернуться. Простите, мисс Хикс.

— Что ж, так и быть! Тогда я пойду дальше одна, а ты оставайся в этом сыром, диком лесу, полным меков и… страшных деревьев!

Ганц громко взглотнул. Ветки за его спиной зашептались на ветру, и олень волей неволей догнал хитроумную Жанну.

— Пути назад уже нет, — добавила она, чтобы подкрепить робкие намерения Ганца и уничтожить быстро проклевывающие ростки сомнений, которые мешали тому храбриться. — Как ты и сказал, все деревья одинаковые. Они ничем не отличаются от того старого дуба, на котором вы с Семь живете.

— Вы меня не правильно поняли, мисс Хикс. Я боюсь не деревьев, как таковых, а их способность запутывать дороги.

— Иными словами — ты просто боишься потеряться? Что ж, ты не первый и не последний. Не отходи далеко, и всё будет хоро…шо.

В воздухе свистнула сталь, и мек средних размеров пробил под собой двухметровую яму, приземлившись прямо перед мордочкой кошки.