— Доброе утро, Наталья Александровна, как ты себя чувствуешь? — смутно знакомый женский голос, но не могу вспомнить кому он принадлежит, пока она не наклоняется надо мной.. — Сейчас, я дам тебе воды, смочишь горло, много не пей.

Мне подносят трубочку и я делаю жадный глоток, Боже… какая вкусная вода, делаю еще один, и мне становится больно в горле, я закашливаюсь и Марина, точно я вспомнила ее имя, забирает у меня трубочку…

— Привет — прохрипела я — сколько я здесь лежу? — не знаю поняла ли меня Марина, потому как говорю еле слышно.

— Наташ, всего 4 дня, не напрягай горло, ты же помнишь, что после удаления эндотрахеальной трубки в горле могут возникнуть болевые ощущения. Но скоро все восстановится, отдыхай. Я сейчас подключу капельницу, нужно тебя немного “покормить” — улыбнувшись, она принялась за работу, а я в этот момент прикрыла глаза, снова накатила ужасная слабость. Я как маленький ребенок, который только появился на свет, сплю сутки на пролет.

Мне прокапали литра два разных растворов, после капельниц я чувствую себя гораздо лучше. Приходил Андрей Алексеевич, осмотрел меня, сказал, что я неплохо восстанавливаюсь. И если я буду хорошей девочкой, то через пару дней меня переведут в другое отделение. В таком состоянии я провела еще сутки.

Утром открываю глаза, и мне хочется улыбнуться. Болей и неприятных ощущений в трахее значительно меньше, и сегодня я планирую основательно поговорить с врачом. Я безумно соскучилась по своей семье, особенно по дочке и хочу их увидеть, или хотя бы поговорить по телефону.

— Доброе утро, Наталья Александровна — я пропустила тот момент, когда ко мне пришли, повернув голову увидела Веронику — как Вы себя чувствуете?

— Доброе, уже лучше, а Андрей Алексеевич на месте? — прошептала я, голос по прежнему хриплый, но он есть и это меня очень радует.

— Андрей Алексеевич на планерке. Я передам ему, что Вы его ждете. А сейчас я возьму у Вас кровь и подключу к капельнице.

Пока лежала под капельницей, вспомнила про Максима и ситуацию с фотографиями, сразу защемило сердце и на глаза навернулись слезы. Но я запретила себе думать о плохом, нужно сначала все обсудить с ним, а потом делать выводы.

— Наташа, мне сказали, что ты хотела меня видеть?

— Да…я хочу узнать, что со мной?

— Ты сильно то, связки не напрягай. Пока меньше говори. У тебя перелом левого предплечья и левой голени. Разрыв селезенки — ее удалили. Большая кровопотеря, но судя по сегодняшним анализам, гемоглобин уже начал подниматься, мы делали тебе переливание крови.

— Можно мне мой телефон?!

— Нет, пока ты в реанимации никакого телефона. Правила для всех едины. Ты должна понимать, тебе нужно восстановиться, а с ненужными эмоциями у тебя этого не получится. Лежи и отдыхай.

— Хорошо, спасибо.

Андрей осмотрел меня и ушел. Я понимаю его. Я его пациент и он за меня отвечает. Потерплю немного и дождусь, когда переведут в палату.

Следующие два дня проходят в таком же режиме. Мне делают капельницы, уколы в мою многострадальную попу. Возили на МРТ. Чувствовать я стала себя гораздо лучше. Голос восстанавливается. Сегодня дежурит мой лечащий врач, и я очень жду, когда он придет на обход. Дверь открывается и я легко поворачиваю голову, что не может не радовать.

— Доброе утро, Наташа. Ну что готова к переводу?

— Доброе утро, конечно, я этого уже второй день жду.

— Скоро придет Марина с санитаркой и тебя повезут в палату. Кстати, в твое любимое хирургическое отделение. Михалыч приготовил вип-комнату.

— Он мне вчера говорил, я очень рада.

— Надеюсь, что впредь, в моем отделении, я буду видеть тебя только по работе или за чашечкой чая!

— И я на это надеюсь, спасибо тебе.

Через некоторое время пришла Марина и новая санитарка.

— Готова, Наталья Александровна? — спросила Марина с улыбкой — твои новые апартаменты готовы и ждут с нетерпением.

— Марина я готова даже пойти пешком

— Пешком пока нельзя, повезем на каталке, ты только вчера начала садиться, подожди чуть-чуть…

— Да знаю я, но ты же знаешь, что худшие пациенты — это врачи — мы все вместе весело рассмеялись.

— Марин, где мой телефон?

— Сейчас в палате все отдадут, тебя уже ждут…

— Кто меня ждет? — вдруг там моя Лерочка, сердце в предвкушении забилось с удвоенной скоростью.

— Увидишь… - загадочно сказала Марина

Переложили меня на каталку и повезли к лифту. Я оказывается соскучилась по своему отделению.

— И кого это вы нам привезли? — услышала голос Михалыча и улыбнулась, а он подошел ко мне — С возвращением Наташенька, мы скучали.

— Михалыч, и я скучала. Надеюсь, вы меня долго держать не будете.

— Нет, ну вот что за пациенты пошли! Она еще в палату не заселилась, а уже выписаться хочет. Мариночка везите ее в палату, а то она прямо сейчас домой побежит.

Когда меня завезли в палату в нос ударил запах цветов, начав озираться по сторонам и ища источник этого чудесного аромата, я увидела по бокам от кровати большие букеты полевых цветов. Как же они пахнут…мммм.

Меня переложили на кровать, и велели отдыхать.

— Подожди, Марина, а где мои вещи? Мне нужен телефон!

— Скоро все будет — улыбнувшись она вышла из палаты.

В душе поднялась волна возмущения и раздражения, но от негативных мыслей меня отвлек стук в дверь…

Она очнулась, слава богу!!!

С груди как-будто убрали камень, стало легче дышать. Моя любимая девочка останется жива, именно такие прогнозы дал мне вчера врач!

После звонка врача я порывался поехать в больницу, но он остудил мой пыл, сказав, что в отделение реанимации посетителей не пускают. Я попросил его заранее меня предупредить, на какой день будет запланирован перевод, простимулировал просьбу небольшой суммой на карту.

Утром я позвонил матери Наташи, чтобы сообщить радостную новость:

— Алло, доброе утро, Максим… — услышал в трубке безжизненный голос Тамары Ивановны. Бедная, она очень переживает.

— Тамара Ивановна, доброе утро, у меня хорошие новости, Наташа пришла в себя

— Боже, слава тебе господи, ты услышал мои молитвы, — послышался всхлип, — Саша, наша доченька вышла из комы, — видно отец Наташи стоял рядом, — какое счастье…спасибо тебе за такие хорошие новости. А мы уже можем ее увидеть?

— К сожалению нет, она еще в реанимации и туда посетителей не пускают, но мне обещали сообщить, как только соберутся переводить ее в палату.

— Да-да, конечно…божечки, до сих пор не верится, мы уже начали терять надежду, — Наташина мама продолжала всхлипывать в трубку.

— Врач сказал, что теперь все будет нормально и при должном уходе она быстро восстановится.

— Дай бог, дай бог. Максим, еще раз спасибо. Пойду внученьку будить и кормить завтраком. До свидания.

— Всего доброго

Сегодня на работу взял с собой Сашу, он хоть и сопротивлялся, но в результате, бубня себе под нос возмущения, поехал со мной. Хочу провести ему небольшую экскурсию по фирме. А после обеда у меня встреча с заказчиком — планируют построить ночной клуб. Так вот, на встречу хочу взять сына, я думаю ему будет интересна эта тема.

Когда мы с Сашей ехали на встречу, зазвонил телефон:

— Алло

— Максим, ты должен мне помочь, — в трубке раздался голос Светы. Кинув взгляд на Сашу, убедился, что он продолжает слушать музыку в наушниках и не услышит наш разговор

— С какого перепугу?! Я что похож на бурундуков?

— Каких еще бурундуков, что ты несешь? Ты пьяный что ли?

— Тех самых, которые спешат на помощь! И из нас двоих, мне кажется, пьяная ты.

— Очень смешно, я вообще-то серьезно

— А я и не шучу, что тебе надо Света и давай излагай свои мысли быстро, я за рулем.

— Мне нужны деньги, я не могу вылететь из Мексики домой и меня выселили из отеля.

- “Ваша песня хороша, начинай сначала”. Вопрос денег мы уже с тобой обсуждали. Я не собираюсь тебя спонсировать. — В трубке повисла пауза, я уже подумал, что связь прервалась и хотел сбросить вызов, но нет…Света вновь заговорила.