На заднем сиденье РВ громогласным "аминь!" заключил свои молитвы рыжеволосый гигант отец Майкл Ксавьер Донахью. Сдвинув с воротника фиолетовую орденскую ленточку, он снял облачение, сложил в аккуратный мешочек, а мешочек поместил в маленький чемоданчик, где держал остальные принадлежности своего сана: четки, Библию, наплечник, ну и дробовик, конечно. Добропорядочный падре совершал религиозные отправления, как всегда, в неизменной черной сутане, черных брюках и походной обуви.

– Боже Всевышний, что знаем мы об истории Хадлевилла? – вопросил святой отец, в его звучном басе чувствовался сильный ирландский акцент. – Какие-то известные миру привидения? Местные легенды о чудовищах? Культы дьявола? Клуб молодых республиканцев?

Господи, как я понимаю этого мастера плести словеса! Конечно, чем больше у нас сведений – тем лучше.

Пристроив тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат "никон" в футляре на переднем сиденье, между нами, Джессика, моя жена, нажала на несколько кнопок приборного щитка, подключая монитор маленького встроенного компьютера, набрала секретный код и вызвала сведения по Западной Виргинии. Этот штат вечно отличается: горячая точка самой разнообразной сверхъестественной активности. Вот и приспособились, когда колесим, выходить из положения – использовать клеточный модем платного телефона: загружаем нужный файл в память фургонного компьютера и перекачиваем информацию из нашего большого сетевого аппарата, что базируется в Чикаго.

Тонкий палец Джессики порхал по клавиатуре – на экране стали появляться слова.

– Город основан в тысяча семьсот семьдесят четвертом году, – считывала информацию Джессика. – До тысяча девятьсот пятого года, пока месторождение не истощилось, – шахтерский поселок. Численность населения сразу упала с двадцати тысяч до четырехсот… Ого! В тридцатые годы – активная бутлегерская деятельность. В пятидесятые город обратился к туризму. Построен роскошный отель, оборудованный специально для проведения всевозможных конференций и съездов: профсоюзы водопроводчиков; хранители святынь; покровители лосиных заповедников и так далее. Западный конгресс – это что-то вроде симпозиума по проблемам научной фантастики… В общем, что угодно для души. Проходят все эти форумы примерно раз в месяц. Прекрасно, посмотрим, что дальше. В настоящий момент мэр – Юджин Синдер; шеф полиции – Стивен Киссел. Владелица и директор-распорядитель отеля – Гертруда Вилсон. Очевидно, эти трое и держат в руках город и его окрестности.

– Интере-есно… – Донахью заталкивал новые патроны в свой "ремингтон". – Значит, самый обычный провинциальный городок: изолированность, невинность и кровосмешение.

– Исключая тот факт, что этого городка больше не существует, – уточнила Джессика.

Что верно, то верно: мы уже были в пути, и тут из полиции штата пришел телекс – наше прежнее, мирное задание, относящееся к Хадлевиллу, превратилось в серьезную операцию по детальному исследованию обстановки. Представьте только: город перестает отвечать на телефонные звонки, специальные теле– и радиозапросы; немеют компьютерные модемы, телеграф, факс и так далее – естественно, возникают определенные подозрения. А тут еще именно в этот момент происходит межпространственный разрыв. Ого-го! Вот в таких случаях и вступаем в действие мы – максимально быстро, неотвратимо, в полной экипировке, с оружием наготове.

Но я еще не всех наших представил. Бледный, худой человек на третьей скамье, тихонько поругиваясь, воюет с дорожной картой, безуспешно пытаясь ее развернуть, – ну никак! Это наш маг Рауль Хорта. Приятно сознавать, что и у магов бывают проколы. Этим утром он оделся как обыкновенный смертный. Черная футболка-безрукавка, расцвеченная целой звездной россыпью, а на Млечном Пути крошечной красной стрелочкой и лаконичной надписью "Ты – здесь!" обозначено местонахождение землян – нас, многогрешных. Неоново-голубые прогулочные шорты свидетельствуют: их хозяин явно не следует призыву русского поэта – "О, закрой свои бледные ноги!" Костлявые ступни прячутся в мокасинах "а-ля яхтсмен" – полный набор шнурков, якорей, иллюминаторов и выполненный декоративной строчкой рулевой штурвал.

– Или до въезда в этот Хадлевилл осталось несколько миль, – раздался из-за развернутой наконец карты голос Рауля, подставившего ноги океанскому прибою, – или я не умею читать карту и мы находимся в Бразилии.

– О'кей, а как насчет указателей? – Я делал героические усилия, пытаясь удержать РВ на неровной дороге.

Тысяча чертей и одна ведьма – как говорится в одном славном пиратском романе, – неужто те, кто строили эту дорогу, не слыхивали о таком великом изобретении человечества, как линейка?

– Указатели? – Карта развернулась вверх ногами, покачалась туда-сюда и приняла прежнее положение. – Ага, мы вот здесь… "Слева поворот – осторожней, шофер": крутой спуск!

– Сие высказывание, подтвержденное цитатой, несомненно, войдет в историю! – ехидно провозгласил Джордж из-под козырька камуфляжного кепи.

Скрестив на груди руки, сей "волшебный стрелок" надвинул кепи на глаза и откинулся назад: опытный солдат, мистер Ренолт попытался хоть немного вздремнуть, – ведь, скорее всего, нас ждет бой. Поэтому суровый профессионал и снарядился соответственно: пятнистая зеленая форма американской армии, высокие, шнурованные армейские походные ботинки; на плетеном ремне, в кобуре, – автоматический кольт сорок пятого калибра. Рядом, на сиденье, – обыкновенное банджо, только оно, как ни странно, сильно продавливает кожаную обивку.

– Ну, не совсем так, – не согласилась с Джорджем Джессика, заряжая запасной "никон" обоймой игл с транквилизатором, – ее фотоаппараты обладают широким спектром действия. – Скажите "чииз"58 – или умрете! В Западной Виргинии говорят: "Осторожно, крутой спуск!", а подразумевают: "Берегитесь, в городе тьма туристов!".

– Ха-ха, я и умираю – со смеху, – сонно отозвался Джордж и опустил козырек – мы услышали легкое похрапывание.

Амиго проявлял солидарность – деликатно вторил. Джессика заботливо устроила "никон" в матерчатой сумке с телефотолинзами и заряжала теперь инфракрасной пленкой камеру для подводной съемки. Мало того что любовь моей жизни – славная Джесс так изящно скроена и все у нее в меру, все радует глаз, – она еще и делает прелестные фотографии (иной раз просто для нас бесценные).