С момента вступления на трон Клеопатры VII, прошло три года. Царице исполнилось 22 в начале 47 – ого летоисчесления до новой эры. В этот год Нил приобрел свою обычную природу и полноводный разлив его оросил многие рисовые поля и пастбища. Юлий Цезарь в это время вернулся с многочисленной армией наемников из Испании, которая стала провинцией Рима, и щедро платила, как покоренная рабовладельческая страна Римской республике. Гней Помпей старший, который взял под свое руководство Римскую армию, пока Цезарь воевал в Испании, и, конечно, не хотел снова быть на вторых ролях и подчинятся Цезарю и решил принять меры, отправив своего сына Гнея Помпея младшего в экспедиционный корпус к Магну Габинию в Александрию, с целью склонить легионеров под командованием Габиния выступить против Цезаря, и таким образом вернуть себе утраченную в Риме власть. Габиний принимает сторону малолетнего фараона Птолемея XIII, вместе с Гнеем Помпем младшим, игнорируя царицу Клеопатру. Приняв сторону Птолемея XIII, так как малолетний фараон командовал многочисленной флотилией Египтян, и принял просьбу Помпея младшего предоставить флотилию для войны с флотом наемников, выступающих на стороне Цезаря. Но узнав об этом Цезарь приказал наемникам вступить в сражение с флотом Египтян, и разгромив его, одержал полную победу над замыслом Гнея Помпея старшего, считающегося другом и соратником Цезаря. В этой морской схватке погибает сын Гнея Помпея старшего, а сам он спасается бегством на уцевшем фрегате в Александрию, стараясь укрыться у фараона Птолемея XIII. Малолетний фараон радостно встретил могущественного воина и боевого полководца Гнея Помпея старшего, от которого узнал, что Цезарь преследует его и скоро будет в Александрии. Птолемей XIII понял, что надо срочно принимать меры и становится под защиту Цезаря в борьбе против своей сестры и жены Клеопатры VII, чтобы узюрпировать власть и стать единовластным правителем Египта. И дождавшись высадки войск Цезаря в Александрии, он, стараясь показать, что противник Цезаря Гней Помпей повергнут им, он приказывает своим вассалам казнить Гнея Помпея а голову его преподнести Цезарю в знак преданости и верности. Цезарь был возмущен этим поступком малолетнего фараона до глубины души, и приказал ему похоронить Гнея Помпея с почестями у стен дворца Фараона, а в знак примерения между Клеопатрой VII и Птолемеем XIII, прибыть во дворец фараона к обеду следующего дня им обоим для решения, кто из сторон будет старшим победителем и кому надлежит подчинятся в первую очередь при решении государственных вопросов Египта…

На выходе из резиденции Орта встретил Кшатр. На нем была такая же форма личной охраны, в которую был одет капитан.

– Приветствую вас Кшатр. – Сказал Орт, подойдя к учителю ближе.

– И вас приветствую, капитан. Сейчас мы войдём в виману и там переоденемся вы в одежду раба, так будет для вас незаметным при посещении дворца фараона в Египте, куда вы проводите Клеопатру. Я же, чтобы не смутить царицу, переоденусь в тунику римлянина. – Кшатр говорил эти слова, двигался к поляне, где блестела в лучах внутреннего солнца земли серебристая летающая тарелка. Когда оба вошли внутрь виманы, и, переодевшись, направил учитель летательный аппарат на выход к наружной поверхности земного шара. Через минуты десять, двадцать аппарат уже проносился над армиями Клеопатры и Птолемея XIII, стоявшие друг против друга. Цезарь запретил им сражение и приказал в эти часы прибыть во дворец Александрии. Было уже 16 часов пополудни по местному времени. Поскольку власть в Египте была у Птолемея XIII, то он беспрепятственно продвигался в сторону Александрии и стремился первым добраться до Цезаря. Его появление во дворце могло быть к утру завтрашнего дня. Если Клеопатра попадет к вечеру, то возможно все повернется в ее сторону, на это рассчитывала царица. Она снова сидела в окружении своих военачальников и собиралась покинуть войско. Ее путь должен был проходить в сторону Антиохия, когда в шатер к ней привели двух беглых рабов, один тщедушный индиец в тунике, другой смуглый египтянин, играя мускулистым телом, подошел к трону, царицы и упал ниц, кланяясь к царственным стопам Клеопатры. Орт, когда увидел царицу, он вначале не поверил своим глазам. На троне восседала его Онисия. Он улыбнулся ей, но встретил чужой и холодный взгляд карих, цвета спелых вишен глаза. И только цвет глаз царицы привел капитана в чувство, он понял, что перед ним настоящая царица Египта, точная копия внешности его Онисия, отличались лишь глаза Онисии зеленые наполнены приветливым любящим взглядом. Чтобы скрыть удивление и смущение он пал на колени, в поклоне, не смея поднять свой взгляд.

– Кто ты? – вдруг услышал певучий голос Клеопатры, поразительно похожим тембром с голосом Онисия. И когда он услышал ее голос, понял, что может поднять голову. Взгляд его снова встретился с карими глазами, проникающими до самых глубин его души. Даже его Онисия, так не могла смотреть на него, так, как настоящая царица Египта.

– Я здесь, чтобы помочь тебе, повелительница вселенной. – Сказал Орт, как учил его Кшатр.

– Ты дерзок раб! Тебя спасло только то, что я приказала моей охране всех красивых мужчин приводить ко мне. Я назначаю жить им или сегодня же умереть.

Орт никогда не слышал такого тембра женского голоса, заставляющего трепетать каждую клетку его тела, и желание со всех его душевных сил спасти это очаровательное существо от грозившей ей опасности.

– Царица, ты достойна этой жизни, и я с моим учителем явился для твоего спасения. Ты должна быть сегодня вечером у Цезаря, и мы здесь для этого.

– Откуда? – Она вдруг жестом удалила охрану, сжимающую ладонями эфесы своих коротких мечей. Когда шестеро здоровых египтян удалились из шатра. Клеопатра встала со своего трона и, положив мягкую руку на плечо Орта, казала, – Встань! Скажи, кто прислал тебя?

– Провидение. – Снова Орт ответил, то как учил его учитель.

– Что, мне сулит провидение в ближайшее время? – крайне заинтересованно спросила царица.

– Когда мы появимся во дворце, раньше, чем там появится Птолемей XIII, ты сможешь своей небесной красотой покорить Гая Юлия Цезаря. Он станет твоей защитой и покровителем.

“Надо же, – подумалось Клеопатре, – мне важно, чтобы он подчинился мне, во благо Египта и моего народа. И это будет справедливо, и пусть будет так, как угодно богам!” В слух же произнесла, чтобы слышала стража:

– Ты, наверное, смеешься надо мной, раб? – в сердцах с глазами полными слез, сказала Клеопатра. В это время Кшатр стоял у выхода из шатра понял, что еще мгновение и царица позовут стражу, и ее уже будет невозможно остановить, и поспешил погасить ее эмоциональный всплеск, воскликнув:

– О! Царица, свет солнца во вселенной, выслушай и меня. Я доказательство того, что мы сможем, доставит тебя незамеченной во дворец. – Сложив руки ладонями вместе, и наклонив голову к рукам, он стал выжидать ответ.

– Ответь мне, раб, – повернув голову к Орту, спросила, – что заставляет тебя так упорно помогать мне. Что движет тобою, какую выгоду ты ищешь, спасая мое тело и дух? – Царица уселась на походный трон и стала уже внимательно смотреть на Кшатра. Он, облегченно вздохнул, понял, что Клеопатра решила уже принять жест доброй воли и не будет принимать меры против него и Орта.

– Спасая тебя, царица, мы спасаем твое царство от разорения и смуты и даем тебе править Египтом долгие годы на процветание твоего царства и народа под твоим правлением. – Почтительно проговорил Кшатр.

– Скажи, мое царство будет провинцией Рима, или останется царством? – ее глаза проницательным взглядом сверлили Кшатра, вызывая в нем противоречивые чувства. Сказать исторические факты ее правления, значит обречь на то, что она и пальцем не пошевелит, чтобы реализовать предсказанное событие. И только обстоятельства вынужденно будут толкать Клеопатру на действия, поэтому он решил не говорить о грядущем царице.