– Ладно, уговорил, – я кивнула и встав из-за стола, уперлась руками о столешницу, прикрыла глаза и…

– И куда их скатерть наколдовывать будет? – с издевкой спросил мужчина.

– Ой, – спохватилась я, открывая глаза. – Принеси, пожалуйста, подходящую посудину с кухни.

Хмыкнув, богатырь прошел в соседнее помещение и принес мне большую глубокую миску.

– Так много надо?

– Так нас здесь много живет.

– А, ну да… – спохватилась я, и снова сосредоточилась на «готовке».

– Смотри, не переусердствуй, – послышался приглушенный мужской голос.

И не собиралась. Сейчас по-быстрому напредставляю себе пирожков с капустой, заполню ими таз до отказа и все.

Острослов как обычно, решил спуститься перед сном в кухню и стащить что-нибудь пожевать из кладовой. И вот когда он уже входил в столовую, на него буквально налетело всклокоченное чудо-юдо. Первой мыслью было скрутить незваного гостя и как следует приложить об пол, но богатырь почти сразу же одернул себя, заметив, что фигура-то девичья. Схватил ее за руку и приступил к расспросам. Голос девушки слегка дрожал, выдавая ее волнение. Да и знаком он ему был. Вот и пришлось втаскивать Александру обратно в столовую и лезть в мешок, смотреть, чего она украсть удумала. И каково же было удивление Острого, когда он обнаружил там набитую едой посуду. И тут он не смог удержаться. Собирался ведь кладовую грабить, а тут такие яства…

Александра же хоть и была напугана, вела себя сдержанно. Не устроила истерику со слезами, чтобы ее отпустили, не стала хлопать глазками, пытаясь привлечь внимание богатыря. Поэтому-то он и решил, что можно воспользоваться ситуацией и полноценно поесть. Да и мысль у него не совсем хорошая в голове поселилась. Что если он таким вот образом к ней в друзья запишется? А потом привяжет девчонку к себе. Сейчас же он будет играть роль благородного богатыря, которому от девушки ничего и не нужно. Ну, кроме столь вкусных котлет и жареной рыбы.

Я отняла руки от стола и только после этого открыла глаза, ловя на себе задумчивый взгляд Острослова.

– Что такое? – спросила и посмотрела на набитый пирожками таз.

– Ничего, – молодой человек покачал головой и, встав из-за стола, продолжил говорить: – Пойдем, я тебя до дома провожу, раз эта рыжая горжетка где-то шатается. А завтра уже решим, что с твоими запасами съестного делать.

Стало немного обидно из-за того, что мне даже спасибо не сказали. А я, между прочим, свою силу тратила. «Наготавливала», так сказать.

– Острослов, – заметив, что котлет почти не осталось, недовольно посмотрела на богатыря, – неужели ты был настолько голоден?

– Ужасно, – проговорил тот, отправляя в рот последний кусочек котлетки.

– Оставь хоть немного рыбы для Тимофея.

– У него есть запас жира, – невозмутимо сказал молодец.

– У него есть этот запас, потому что он, наверное, хорошо питается. А если ему ограничить доступ к еде, то к зиме он похудеет и умрет от холода.

– Что, котика жалко стало?

– Немного, – не стала лукавить. – Так что оставшуюся рыбу не трогай.

– Ладно, – богатырь махнул рукой. – Пошли уж. А то время позднее, скоро волки возле терема расхаживать начнут.

– Волки? – по спине пробежал неприятный холодок.

– Да.

Сглотнув, поплелась за мужчиной в сторону выхода. На этот раз путь мой лежал не через задний двор. Богатырь решил не таиться и, пройдя в сени, направился к главному входу в терем.

Пока шли молча, я все пыталась в потемках увидеть рыжую шерсть наглого прохвоста. Но этого зеленоглазого нигде не было видно. Ничего… рано или поздно он заявится в избушку и тогда я как следует его расспрошу. И пусть попробует не ответить хотя бы на один вопрос! Кормить не буду. Пусть вон… мышей ловит. Я пока убиралась, заметила одну. И пусть она была тощей и не очень-то аппетитной, ничего. Если рыжий таких с десяток поймает, то вполне сыт будет.

Мы с Острословом ступили на тропинку, что вела к моему временному дому. Мужчина нес мешок с уже почти опустевшей посудой. Почти, потому что осталось там всего пара картофелин и две рыбки. Отдаленно послышался протяжный вой, и я подошла чуть ближе к молодому человеку. Он же меня защитит, если что? Не зря его богатырем кличут. Должен там подвиги совершать, девиц от всяких Кощеев да Горынычей спасать.

– Не боись, – правильно расценил мой маневр Острослов. – Пока рядом со мной идешь, они тебя не тронут.

– Почему? – полюбопытствовала я. За разговорами как-то поспокойнее будет до избушки идти.

– Потому что они не дураки, с богатырем связываться.

Ну, в принципе, я что-то подобное и предполагала. На месте этих серых я бы тоже ни за что не связалась ни с кем из живущих в тереме мужчин. Знакомства с Агнием и Острословом вполне хватило.

– А как ты в ряды лучших попал? – задала вопрос, лишь бы между нами вновь не воцарилось молчание.

– Силу свою в подвигах доказал и в сражениях, – последовал невозмутимый ответ.

– И что были за сражения?

– С нечистью всякой, – на меня бросили хмурый взгляд. – А зачем спрашиваешь?

– Просто, – неопределенно ответила, и сделала вид, что изучаю ближайшие ко мне деревья. И пусть в темноте видно плохо, какая разница? Могу я хотя бы вид сделать, что мне интересно что это такое растет – береза или дуб.

Оказавшись возле калитки, мужчина отворил ее и пропустил меня вперед. Поблагодарив его, прошла к крыльцу и первой вошла в сени. Здесь было так темно, что я умудрилась обо что-то споткнуться, и чуть было не упала. Еле смогла удержать равновесие.

– Что ж ты такая неловкая, – мой спутник обошел замершую посередине сеней меня и направился в кухню. – Так и шею на ровном месте свернуть можно.

– Ну, конечно… – фыркнула. – Я же не приучена к полевым условиям. Это ты у нас один из лучших богатырей.

Ответа не последовало. Ну и ладно. И не очень-то и хотелось.

Острослов оставил мешок на полу и выжидательно посмотрел в мою сторону.

– Спасибо тебе, – просто сказала, и отошла подальше от прохода, как бы намекая, а теперь милый тебе пора идти обратно.

– Неужели, больше помочь ничем не надо? – в голосе богатыря послышалась издевка.

– Вроде нет, – развела руками и бросила взгляд в сторону сеней. Ты вообще уходить собираешься? Или как? Стоит тут такой весь из себя… душу мне тревожит.

– Ну, как знаешь. Спокойной ночи тогда.

– Спокойной, – буркнула ему в спину.

Когда за Острословом закрылась входная дверь я смогла, наконец, выдохнуть спокойно. Сейчас по-быстрому разберусь, что там в кастрюльках осталось, потом умоюсь и лягу спать. Все же непривычна я к ночному бодрствованию.

И вот когда я сунула нос в первую кастрюлю, под столом послышалось тихое шуршание, а затем вкрадчивый голос:

– Что, все без меня съели, да?

– Тимофей! – возмущенно воскликнула и тут же поймала в темноте блеск его глаз. – Ах, вот ты куда смылся!

– И ничего я не смылся, – Тимоша задергал хвостом. – Просто оставил вас наедине. Не захотел мешать, так сказать.

Я подавилась возмущенным возгласом. Ничего себе отговорочку придумал! Мешать он нам не захотел! Оставил меня наедине с мужчиной. А ведь сам говорил, что следить будет и если что, защитит.

– Да не грозила тебе никакая опасность, – правильно понял мое суровое выражение лица ученый. – Я, может, вам и не мешал, но наблюдал внимательно. Чтобы этот бабник местный руки распускать не начал.

– И ты думаешь, я в это поверю? – скептически спросила у лохматого.

– А кому ж тебе здесь еще верить, как не мне? – самоуверенно спросил кот.

Хотелось сказать, что после случившегося, вообще никому. Однако, здраво рассудила, что лучше промолчать. Кто знает, чья помощь мне может понадобиться.

– Ты это, – рыжий почесал задней лапой за ухом и продолжил: – спать ложись. Чего в такой темени делать будешь?

– А я и собиралась, ложиться, – проговорила, ставя кастрюли на стол. – Сейчас только с едой разберусь и на боковую лягу. Кстати, а свечи у вас тут есть?