– Ты потеряешься с новой кликухой. Никто не будет узнавать, – рассудительно ответил Демьян.

– А мне по силе заставить всех вспомнить меня, – сказал Дятел, выдвигая вперёд массивную нижнюю челюсть.

– Вопрос трудный. Но потом обмозгую.

Дятла раздражало, что в их группе старшим является Рыжий. Сами выбрали. И только по той причине, что Рыжий умел читать по губам. Такое редко, кто умел. Тем не менее, Дятел был уверен, что он больше подходил на роль командира, чем Рыжий. И неохотно подчинился его приказу подьехать на одну из улиц, где он вместе с Фиксатым будет ждать Дятла и Грача.

– Если бы, – заговорил Дятел, ведя машину и глядя в зеркало на своё отражение, – карьера зависила от внешности, то я давно стал бы большим начальником.

И он с удовольствием подумал, что роль спикера нижней палаты депутатов ГосДумы России была бы несложной для него.

Грач. криво усмехнувшись, покосился на задумчивое лошадиное лицо Дятла и с трудом удержался, чтобы не фыркнуть, так как знал его, как человека обидчивого с пудовыми кулаками на длинных, как коромысла,руках.

При виде машины с Рыжим и Фиксатым, Дятел указательным пальцем поправил бабочку на шее и сказал:

– Не выходи. Пускай сами придут.

Рыжий и Фиксатый сели в их машину.

– Дятел, – с угрозой в голосе заговорил Рыжий, – ты что – то загордился.

– Ноги болят, – ответил Дятел поворачиваясь лицом к заднему сиденью.

– Ладно. Я подумаю, что делать с твоими ногами. А сейчас вот что…Демьян уверен, что деньги у нас.

– Ха, – скривился Дятел, – с чего он так уверен?

– А вот решил. И для разборки хочет пригласить Кондрата. А Кондрат большой спец в разборках. Он запутает нас и расколет.

У Дятла отвалилась вниз челюсть. Фиксатый, наблюдая за ним, хохотнул, говоря:

– Губа ему поможет. Он застоялся. Да и обижается на нас за Игоря. И кое – кому попртит красоту.

Дятел захлопнул рот и свирепо уставился на Фиксатого.

– Морда! ты завидуешь моей внешности.

– Ха, нашёл чему завидовать.

Дятел указал в него сильным движением руки с оттопыренным пальцем.

– Давно замечаю.

– Хули тут замечать, когда за квартал видно, на кого ты похож, – смеясь, ответил Фиксатый.

Дятел рванулся со своего сиденья и наотмашь ударил кулаком в челюсть Фиксатого.

– Хватит! – рявкнул Рыжий. – Вы что, оборзели? Нам всем грозит крышка, а вы тут о красоте затеяли базар.

– Ну, что я могу сказать? – состроив гримасу на лице, как от зубной боли, сказал Дятел.

– Заткнись и слушая меня, – заговорил Рыжий. – Положение сложное. Если начнётся разборка, да ещё с пыткой, кто – то из нас не выдержит.

– Думаю, что ты не выдержишь, – сказал Дятел.

– А я думаю, что ты. И укажешь, что деньги находятся у Щербатого. Демьян не поверит и прикончит нас. А Щербатый останется с деньгами.

– Да, ловко, – протянул Дятел. – А не сам ли Щербатый подкинул идею Демьяну?

– Всё может быть, – угрюмо ответил Рыжий. – А только сейчас ему выгодно и нас уничтожить. И с деньгами остаться.

– Неужели Демьян не поверит нам, если мы сдадим Щербатого? – спросил Дятел.

– Не поверит, – бормотнул Грач. – Прошлое дело вскроется. И Щербатый останется в стороне.

– Да, – решил поддержать разговор Фиксатый. – Демьян обезумеет от ярости, что мы его одурачили в тот раз и подставили Игоря.

– Ну, Игоря прикончит Карлик, а вот что делать со Щербатым? – спросил Рыжий.

Дятел с насмешливой улыбкой превосходства глянул в тупые, озабоченные физиономии членов бригады, уверенный в том, что ни один из них не способен о чём – либо думать. И только изображали работу мысли. Особенно Рыжий, наиболее тупой из всей троицы, по мнению Дятла.

– Да, наиболее тупой, – пробормотал он. – Я не вижу здесь ничего сложного.

– Но деньги у Щербатого, – сказал Рыжий.

– Ну. что ж, наверное, настала пора взять их.

– А вдруг Демьян заметит?

– Он занят Карликом.

– И что ты предлагаешь?

– Ха! Я могу, потому что…– он поправил зеркало, потом галстук -бабочку…– только такие, как я. способны придумать что – то дельное.

– Ну, говори.

– Надо немедленно вызвать для базара Щербатого.

– Он посчитает для себя заподло сразу ехать на встречу.

– Нет, Рыжий, ты по – рыжему думаешь, а надо встать на место Щербатого.

– Ну, а ты, значит, встал?

– Да. Он должен бояться удара с четырёх сторон.

– Ого, Дятел, с чего ты взял?

– Тебе, Рыжий, с рыжего места ничего не видно. Сейчас Щербатый боится только Игоря, который может заложить его копам. А мы ему подскажем, что нужно бояться ещё и Демьяна, нас и копов. С четырёх сторон.

– И что дальше?! – воскликнул Рыжий.

– Заберём у него деньги. Он для нас теперь ненадёжный хранитель общака.

– Кто будет звонить ему? – спросил Рыжий, оглядывая членов бригады.

Дятел скривил длинное лицо в презрительной ухмылке.

– Рыжий, ты не делай вид, что кто – то может, кроме меня говорить с этой падлой.

Рыжий, раздражённый поведением и словами Дятла, выждал секунд десять, хотя был уверен, что ни Грач, ни тем более Фиксатый, да и он сам, не смогли бы поговорить с Щербатым так, как нужно. И как мог Дятел.

– Двай побазарь, – отрывисто приказал Рыжий, указывая вытянутой рукой с расстопыренными веером пальцами на "мобильник".

– Привет, Щербатый, – растягивая слова, заговорил Дятел.

– Кто это?! – рявкнул голос.

– А ты не ори. Я на проводе. Побазарить бы надо. Срочно.

– Подожди, – зло ответил голос.

Дятел оторвал трубку от своего уха и пояснил своим брательникам:

– Он проверяет, чтобы не подслушали....Ага, вернулся.

– Я же сказал, что только в исключительных случаях ты можешь позвонить мне по этому номеру.

– Ты, Щербатый, слушай сюда, – продолжая растягивать слова, ответил Дятел, зло усмехаясь. – Демьян узнал…

– Стой! – Щербатый несколько секунд молчал, потом тихо заговорил: – Подьезжай к вокзалу. Где киоски. Жди меня там.

Дятел небрежным жестом метнул трубку на колени Грачу.

– Вот так нужно сразу говорить с рогатыми. Бить по рогам.

Рыжий рванул его за плечо, недовольный тем, что тот всё время старается показать себя умнее всех.

– Ты перестань рисоваться. Побереги рисовку для Губы.

– Что почувствовал себя дураком?

Рыжий пожевал губами, не зная, что сказать ему в ответ.

Дятел, посмеиваясь. повёл машину в сторону воказала. Заговорил:

– Ты, Грач, и ты, Фиксатый, уйдёте в разные стороны и осторожно будете крутить моргалками.

– А ты что будешь делать? – спросил его Рыжий.

– Я пойду базарить с Щербатым.

– Пойдёшь со мной.

– Ладно. С тобой. Только запомни: его надо запугать, поэтому говорить буду я.

– Если я тебе позволю, Дятел. Не забывай, благодаря кому ты сейчас рисуешься.

– Да, – поддержал Рыжего Фиксатый, с ненавистью глядя на толстую шею Дятла. – Если бы не Рыжий, то ты не сегодня, так завтра завыл бы в руках Губы.

– Вы зря паникуете, – ответил Дятел.

– Да и ты забоялся, – сказал Грач, резко поворачиваясь к нему лицом и скадясь так, чтобы он видел все его золотые коронки.

Грач давно подозревал, что Дятел завидовал ему.

– А теперь перестал, потому что Демьяну не до нас. А когда станет до нас…– он не договорил фразу, о чём – то задумавшись.

На вокзале рядом с платформами стояли маленькие киоски. Дятел и Рыжий направились к тому, в котором продавали горячие сосиски. По обеим сторонам от его окошка тянулись длинные узкие дюралевые стойки, куда можно было поставить одноразовые пластиковые тарелки и стаканы.

Дятел купил десяток сосисок с кусочками чёрстваого хлеба и отнёс тарелки на край стойки. Оба "братаны", не глядя по сторонам, взяв пластиковые вилки, подцепили ими сосики и начали закусывать.

Вскоре появился Щербатый, представительный мужчина лет пятидесяти.

Причмокивая толстыми губами, он внимательно всмотрелся в окошко на то, что было в ассортименте киоска. Но больше он следил за тем, что отражалось на его стекле. За тем, что происходило за его спиной.