Несколько раз девочка принималась плакать по маме, уткнувшись лицом в подушку, чтобы баб Дуся не слышала. Она по-прежнему сильно тосковала. Чтобы отвлечь себя, Гуля начала читать книгу, которую бабушка достала для нее из своего сундука. Книга была старая, с выцветшей обложкой, и представляла собой сборник рассказов о природе. Баб Дуся, смахнув пыль с обложки, сунула ее Гуле в руки и сказала: «Читай, Гуленька, ты сейчас деревенская, тебе полезно больше о природе знать!» Гулю подобные книги совсем не привлекали, поэтому чтение долгое время не продвигалось дальше первой страницы.

Как-то после обеда Гуля вышла во двор. Бабушка как раз кормила там овец. Гуля поиграла со Снежком, а потом облокотилась на забор, восторженно любуясь озером. Воды его синели, отражая, словно зеркало, насыщенный цвет неба, блестели и переливались на солнце. Захотелось искупаться, но купальника не было, Гуля взяла с собой в деревню только самое необходимое из вещей.

– Озеро наше зовется Черным, – тихо сказала баб Дуся, подходя сзади к Гуле, – К нему лучше не ходи. Нехорошее оно, злое. Много людей погубило, на дно утянуло.

– Да? А кажется очень красивым, – проговорила Гуля.

– В том-то и дело, что в жизни нам много чего кажется, – баб Дуся строго взглянула на Гулю, – кажется-то одно, а на самом деле выходит совсем другое.

– Почему ваша деревня называется Заозерье? Что там, на другом берегу, за лесом? – спросила девочка.

Бабушка пожала плечами, небрежно махнула рукой, указывая куда-то вдаль.

– Тоже разные села и деревеньки, ничего интересного.

Гуля смотрела на озеро, у нее вдруг снова стало тяжело на душе. Баб Дуся, заметив, что девочка снова загрустила, торопливо заговорила:

– Пойду Вишенку проверю да к соседке Томе загляну, проведаю ее. Пойдем-ка со мной? – баб Дуся погладила Гулю по голове.

– Нет, бабушка, я тут побуду, со Снежком поиграю. Не хочется мне сегодня никуда идти, – ответила Гуля, смахнув рукой слезинки, выступившие на глаза.

Баб Дуся внимательно посмотрела на внучку, потрепала ее по плечу и сказала тихо:

– Погрусти, голубушка, потоскуй, милая. Грусть-то и тоску нужно обязательно выплакать, чтоб камня на душе не было. Так легче будет. А если что вдруг тебе понадобится, я вон там, в доме на пригорке буду, там Тома живет.

Гуля кивнула и села на нижнюю ступеньку крыльца, наблюдая, как бабушка быстро идет по тропинке к старому дому на пригорке. Когда ее серый платок, накинутый на плечи, скрылся в густой зелени кустов и деревьев, Гуля встала и принялась бродить по двору. Возле бабушкиного дома располагался небольшой огородик – ровные грядки были тщательно прополоты и политы. Видно, баб Дуся, и вправду, с утра успела переделать кучу дел. Гуле вдруг стало стыдно, что она не помогла ей. Завтра она обязательно встанет пораньше и поможет.

Обойдя огород, Гуля заглянула в приоткрытую дверь маленького покосившегося сарайчика. Внутри было темно, душно, на стенах висели старые, заржавевшие лопаты, грабли и тяпки, на полу лежало терпко пахнущее сено. Сквозь щели в тонких деревянных стенах внутрь сарайчика сочилось солнце, и в его лучах кружились многочисленные пылинки. Гуля вошла внутрь и стала ловить пылинки руками, она так делала, когда была малышкой, а еще специально прыгала на кровати, чтобы пылинки взмывали в воздух. Это было похоже на настоящее волшебство!

Воспоминания снова нахлынули на нее, но она сжала кулаки и проглотила очередные подступающие к глазам слезы. Взгляд ее внезапно упал на сложенную в углу стопку картин в деревянных рамах. Она подошла ближе, взяла в руки одну из них, стряхнула с полотна толстый слой пыли и с удивлением обнаружила, что это икона. Несколько старинных икон лежали в сарае, словно ненужный хлам. Краска на рамах облупилась, и сами иконы были в плачевном состоянии. Гуля удивилась, ведь бабушка сказала ей, что молится в своей комнате. Почему же она сложила здесь все эти иконы? Разве они не нужны ей?

У крыльца громко залаял Снежок, и Гуля вздрогнула от неожиданности, уронила икону на пол. Быстро подобрав и положив ее на место, она выбежала из сарая. У калитки стояла старушка в цветастом платье, и ее пронырливый взгляд сновал туда и сюда по двору. Снежок напрыгивал передними лапами на калитку и заливался лаем.

– Здравствуйте, – нерешительно произнесла Гуля.

– Ты, что ли, Дусина внучка? – прокричала старушка на всю улицу.

– Я, – ответила Гуля, пытаясь угомонить Снежка.

Старушка несколько раз обсмотрела девочку с ног до головы, разве что в рот к ней не заглянула. Глазки у нее были маленькие и премерзкие.

– Позови-ка мне Дусю, пусть мне соли отсыпет, сколь не жалко! – снова закричала женщина.

Сощурившись, она вновь и вновь пристально рассматривала Гулю с ног до головы.

– Бабушка Дуся ушла к соседке Томе. Но соли я вам сейчас сама отсыпаю, думаю, она не будет против, – сказала Гуля.

– Не будет, не будет. На прошлой неделе у меня стакан муки занимала, до сих пор не вернула! – ворчливым голосом произнесла старушка.

Она вынула из седой шевелюры полукруглый гребень и зачесала им свои редкие волосы назад. Гуля взяла Снежка на руки и пошла с ним в дом за солью.

– Руки-то после собаки хоть вымой прежде чем мне соль сыпать! – прокричала ей вслед старушка.

Когда Гуля, спустя пару минут, вынесла из дома кулек соли, старуха взяла его, недовольно поджала губы и, еще раз недружелюбно зыркнув на Гулю, ушла восвояси. А Гуля вернулась домой, села на кровать и взяла в руки книгу. От волнения она никак не могла уловить суть прочитанного и перечитывала одну и ту же строчку не один десяток раз. Спустя час домой вернулась баб Дуся. Она сунула Гуле под нос ароматный пучок.

– Мяту нарвала у Томы. У моего-то дома никак мята не растет. А у Томки, как сорняк – все кругом в мяте.

– Мне мама говорила, что мята все плохое и нечистое отгоняет, – сказала Гуля.

Баб Дуся улыбнулась. Улыбка у нее была добрая, в глазах играли маленькие искорки.

– Да так можно про каждую траву сказать, Гуленька. Все травушки что-то да отгоняют. Насчет нечисти мамка твоя, скорее всего, выдумала, а вот то, что мятушка душевную хворь прогоняет из человека, если ее пить по стакану в день, вот это я точно знаю, поэтому и нарвала для тебя целую охапку.

Баб Дуся поставила на стол маленький заварочный чайник, весь в темных разводах, со сколом на узком горлышке.

– Вот сейчас кипяточком залью, настоится и будем с тобой пить чай.

Гуля кивнула, а потом, вспомнив о сегодняшней гостье, сказала:

– К тебе бабка какая-то приходила. Злая и ворчливая. Я ей соли отсыпала, она попросила.

Баб Дуся причмокнула губами и недовольно нахмурилась.

– Анастасийка, наверное, с соседней улицы. Про муку-то свою, небось, опять спрашивала? – в голосе ее прозвучала насмешка.

– Угу, – промычала Гуля и улыбнулась.

– Надо было ей в рожу солью кинуть, чтоб она сюда больше не таскалась! – с хитрой улыбкой проговорила баб Дуся, – вот мука будет, отдам ей долг и все выскажу, что о ней думаю! Зараза такая! Еще что-то она у тебя спрашивала?

– Нет, – ответила девочка, – только смотрела на меня, как на диковинку. Все тут на меня как-то странно смотрят.

– Ну, не каждый день к нам в Заозерье гости приезжают, вот и смотрят. Ничего, через неделю привыкнут, – успокоила Гулю баб Дуся.

Гуля села за стол, наблюдая за проворными движениями бабушки. Снежок, обнюхав платье баб Дуси, улегся под столом, положив голову на лапы.

– Бабушка, а вот ты мне говорила, что в своей комнате молишься. А ты правда веришь в Бога? – неожиданно спросила Гуля.

Бабушка обернулась и удивленно взглянула на нее.

– Верю, – ответила она, – а чего это ты об этом спрашиваешь?

Гуле вдруг стало стыдно за то, что она без разрешения осматривала сарай, но мама ей всегда говорила, что жить проще, когда все делаешь вовремя – говоришь, когда нужно говорить, спрашиваешь, когда нужно спросить, и молчишь, когда нужно молчать. Люди вечно путают все местами и, тем самым, усложняют себе жизнь. И Гуля собралась с духом и произнесла: