К вечеру сытный обед был готов. Полный желудок меня успокоил, и думать сразу стало легче. Я вернулась в свою комнату, по привычке закрыла за собой дверь, хоть прятаться было не от кого, и легла в кровать. Вот и пришло время задуматься, что делать со всем тем, что случилось.

Еще в детстве, мама отвела меня к психологу, это было необходимо из-за моих усов. Добрая женщина всю беседу с сочувствием смотрела на меня, а когда расставались, сильно прижала мое хрупкое тело к себе и даже поцеловала. Потом она почему-то заплакала. В результате она научила меня одному трюку, который потом много раз помогал мне справляться с проблемами в школе. Это надо было делать перед сном. Просто представить себе чистый лист бумаги и мысленно провезти черту сверху вниз. Одна сторона это проблема, а вторую надо было заполнить всем тем положительным, что она в себе несет. Ведь даже в самой плохой ситуации можно найти хоть крупинку хорошего.

Вот и сегодня я закрыла глаза, глубоко вдохнула и представила себе лист. На одной стороне было написано волосы и глаза. Я начала искать положительные стороны этого. Как и в детстве в голову сразу полезло только самое плохое. Засмеют, мама испугается, папа не поймет, Игорь Иванович погонит с работы, на улицу не выйти, опять… Опять все как в школе, когда много вечеров приходилось проводить дома. После того как горькие слезы промочили мою несчастную подушку, всплыли и светлые мысли. Волосы не зубы, их можно отрезать или перекрасить, а для глаз купить линзы. Радикально, но зато выход.

Следующее утро началось с шума в прихожей.

– Есть кто дома? – Радостный голос матери. – Кирочка, встречай нас с папой. Мы загорели и гостинцев купили, иди, посмотри на своих стариков.

– Да что ты орешь? – Это голос отца. – Не видишь что ли? Сапог ее нет и пальта!

– Пальто! – Поправила мама. Она опустила пакет с подарками на танкетку, села рядом и принялась стягивать высокие сапоги.

– А где же она тогда? В такую то рань. – Ахнула мама.

Папа ногой сдвинул в сторону две большущие спортивные сумки, которые они привезли из Египта, и уперся спиной в стену. Задрал одну ногу, чтобы расшнуровать туфлю.

– Ну, ты же сама хотела их с Иркиным сыном свезти, может все и получилось? Они ведь должны были ее спасти от «тоски и одиночества» и затащить к себе на семейное торжество. Правильно я ваш с Ирой план рассказываю?

Мама кивнула.

– Ну и?

– Ну и! Молодые познакомились и полюбились друг другу. Сама понимаешь, молодость дело такое. Про своих стариков, которые летят из Египта с тяжеленными сумками, быстро забывается. Может она и какой сегодня день недели уже не помнит.

– Думаешь? – Женщина недоверчиво повела головой и повесила пальто. – Ну не знаю… Кира ведь наша не такая, она правильная. Спит, наверное. А одежду кинула куда-то… вон в шкафу! – Она указала на шкаф в зале.

– С чего бы ей туда верхнюю одежду и обувь убирать? Придумала мне тоже! – Отец развеселился.

И тут в дверях появилась я, сразу развеяв все их сомнения. Между прочим, это выбило все их мысли из головы, потому что теперь родители просто молчали.

– А мне нравится. – Неуверенно сказал папа.

– Привет мам, пап! – Я пожала плечами и улыбнулась.

Мама с шумом набрала в легкие воздуха, сняла с головы меховую шапку и обняла меня.

– Поговорим об этом позже. – Шепнула мне на ухо.

И не успела я сглотнуть густую слюну, как к телу тут же прижался отец. Чмокнул меня в щеку, уколол щетиной и сразу перешел к делу.

– Ну, что дочь? Ты нас чем встречаешь? Что на завтрак я спрашиваю? Мы с матерью в этом году еще не ели.

– Да ели уже ели. Петя прекрати свои новогодние шуточки.

Мама улыбнулась и вопросительно кивнула мне.

– Чай. – Я пожала плечами и тут же нашлась. – С бутербродами с красной икрой. Без вас открыть так и не осмелилась, это же дороговизна такая!

– Ой, Кир, ну ты как всегда скажешь тоже! – Совсем привычно запричитала мама. – Открывала бы, да и ела, все ж для вас покупаем для детей.

Отец улизнул от нас в туалет.

– Кир, давай по-быстрому чай с бутербродами отцу соорудим, и пойдем к тебе в комнату по-женски посудачим?

– Давай, – легко согласилась я. Мне и самой не терпелось узнать мнение взрослого человека. Что делать то теперь со всеми этими новшествами?

Мы ловко накрыли стол для отца и уединились в моей комнате.

– Это все мне? – Раздалось с кухни.

– Да! Ешь! – Отозвалась мама.

– Ну, спасибо, уважили старика! Новый год, икра…

– Ну, рассказывай!

Мама устроилась у меня на кровати, а я села напротив – за учебный стол и опустила голову. Короче провинилась я, мам, наказывай. Нормальные слова так и не подобрались, мама ждала, хлопала ресницами, а потом начала рассказывать.

– А знаешь, Кирочка, когда ты родилась, и тебя принесли и положили мне на грудь, у тебя был точно такой цвет волос. И глаза! Они как будто искрились голубым огнем. Это моя снежинка, говорила я всем медсестрам.

Снежинка? О! Почти Снежка. Ничего себе. По рукам у меня побежали мурашки.

– У всех младенчиков, – мама сглотнула слюну, – абсолютно у каждого есть лишний пушок на ушках и плечиках и иногда на спине. У тебя его было больше, чем у других деток. Ты была необычным ребенком, но меня это никогда не пугало. Я радовалась тебе, гладила, целовала, а ты смотрела на меня этими голубущими глазами. – По ее щекам покатились слезы. – Они приносили мне разные мази. Ну, медсестры эти. От волос, говорили, но я не брала. Я любила тебя такой, какая ты была. Моя особенная снежинка! – Ее рот скривился, и мама заплакала.

– Мам, ну ты чего?

Я обняла ее.

– Это я Кирочка от счастья. Ты ведь у меня такая красавица и умница! И это все тебе очень идет, ты выросла и стала такой…ну, такой женственной! Именно так я всегда тебя и представляла. Красавица, блондинка с яркими глазами.

Она провела над моей губой и добавила:

– Усы ты тоже высветлила, да? А, молодец! Я давно хотела тебе это предложить, белые волосы тоньше, и от них совсем не чувствуется щетина.

Я молча кивнула, ну не правду же мне ей говорить. Представляю, сколько мама натерпелась из-за моих «особенностей», историю про волчицу она точно не выдержит. Мы еще немного поговорили о том, как каждый из нас провел Новый год, и вернулись к отцу. Он уже поел и лежал на диване, смотрел телевизор. А мы девочками позавтракали, намыли посуду и разобрали вещи. Из подарков мне досталась глиняная ваза, а брата ждало блюдо с восточным узором.

День, проведенный в семейном кругу, оказывается, был просто необходим мне! Родители много рассказывали о жизни за морями. Предлагали в следующий раз лететь всем вместе. Но когда я созрею на новый отпуск, если я и этот-то впервые оформила? В общем, мы сошлись на «когда-нибудь потом» и весь вечер я вела себя тихо. Просто слушала их, с удовольствием осознавая себя частью этой самой обычной семьи.

Перед сном на душе опять кошки скребли. Ведь завтра на работу, а вся моя одежда пропала. Офисники будут в полном восторге от моего нового образа, ведь мне придется надеть все старое, еще со школьных времен. Можно было бы что-то прикупить, но желания тратить накопленное на обновки не было. Ведь дом моей мечты был куда важнее.

Я посмотрела на окно. На подоконнике стояла моя новая ваза. Лучше бы они мне деньги подарили, ведь знают, что коплю на свое жилье! Но родители и так для меня многое делали, и я это хорошо понимала. Просто иногда очень сильно хотелось расслабиться и хоть на секундочку почувствовать себя богатой. Даже не столько финансово, сколько… Ну, как когда я жила волком в лесу, осознать, что имеешь абсолютно все, что нужно для счастья. Все-все и даже капельку больше, потому что я встретила его – свою половинку. Или как пишут в книжках – истинную пару. Правда, наплыва будоражащих эмоций я не испытывала, а просто потихоньку влюблялась в охотника каждый день, глубже и полнее узнавая этого человека. Я задумалась об охотнике и с улыбкой на лице провалилась в сон, где мы вместе бегали по лесной тропинке.