Он еще долго простоял бы на дороге по щиколотку в грязи, окруженный темнотой, под мелким, как туман, дождем, если бы милиционер не окликнул его из телеги.
Мэкицэ, взявшись за уздечку, повернул лошадей и, прежде чем поставить ногу на ось, бережно вытер их бока ладонью, словно лаская. Он знал, что домой им тоже придется скакать галопом.
Перевод с румынского А. Лубо.
ФЭНУШ НЯГУ
Фэнуш Нягу родился в 1932 году в крестьянской семье, в небольшой деревеньке уезда Брэила. Там он закончил начальную школу, а затем в Яссах четыре класса военного училища и педагогическое училище в Галацах. Тогда же им были написаны первые стихи, рассказы, даже роман, так и оставшийся неизданным, В 1951—1952 годах Ф. Нягу занимался в Бухарестской литературной школе имени Михая Эминеску. Некоторое время преподавал румынский язык и литературу в сельской школе, в 1954—1956 годах был редактором бухарестской молодежной газеты «Скынтея тинеретулуй». С тех пор его статьи, репортажи, рецензии, путевые заметки и рассказы регулярно появляются в румынской печати.
Первый том его новелл — «Снегопад в Бэрэгане», вышедший в 1959 году, был тепло встречен литературной критикой и читателями. В последующие годы увидели свет еще несколько томов его новелл: «Полуденный сон» (1960), «По ту сторону песков» (1962), «Заброшенный кантон» (1964), «Шальное лето» (1967), сборник рассказов для детей «Белые кони из города Бухареста» (1967) и драма «Шумовая группа» (1971). Большой интерес вызвал и первый роман Нягу — «Ангел возвестил» (1968).
ФИОЛЕТОВЫЙ КОВЕР
Около полуночи мальчик проснулся и посмотрел в окно. На террасе деревянная лошадка сбросила уздечку и ела грибы.
— Ишь какая, — пробормотал мальчик, — сено тебе не по вкусу, к траве даже не притрагиваешься, а грибы уплетаешь вовсю.
Он постучал в окно, и лошадка, испуганно прижавшись к стене, прикинулась, что спит и даже захрапела. Высоко в небе пухлая луна в сердцах таскала за косички зеленую звезду.
— Не смей больше, дурочка, совать нос в лунку, что я прорубила в Дунае.
Звездочка, пойманная с поличным, молчала и только ломала свои длинные, невидимые пальцы. «Если она не отучится от этой дурной привычки, луна оторвет ей уши», — подумал мальчик. Он вскочил в кроватке на ноги, вытащил из горшка с геранью веревочную лестницу, приладил к стене, вскарабкался наверх, сквозь щель в деревянном потолке вытащил с чердака четыре ореха, расколол их, обвалял ядрышки в соли и съел. Была тихая ночь конца февраля, в доме чуть пахло ивовыми листьями, а по Дунаю и камышам гулял неведомый ветер.
— Этой ночью случится что-то небывалое, — сказал сам себе мальчик и снова прильнул к окну.
Сейчас он увидел, что деревянная лошадка спустилась с террасы и пила воду из лунной проруби.
— Ой, ну и задаст же ей луна! — воскликнул мальчик и даже развеселился, представив себе, как заплачет лошадка.
И впрямь, он тут же увидел, как луна обратилась в девицу в длинной вуали и стала медленно спускаться по воздуху к мельницам с деревянными крыльями, что на холме, левее дома.
«Беги! — чуть было не крикнул мальчик лошадке. — Беги, а то она отрежет тебе дорогу, и тогда тебе плохо придется!»
Но он так и не успел ничего сказать. Из лунки вылез потешный гном в турецких шальварах, красных сапожках и колпаке с кисточками.
«Он утопит мою лошадку!» — всполошился мальчик, но тут же успокоился, вспомнив, что деревянная лошадка отлично плавает.
Гном дважды перекувырнулся, вскочил в седло, набитое морской травой, схватил уздечку, повернул лошадку и вонзил ей в бока шпоры. Лошадка пустилась галопом к пригорку, где спрятаны клады.
— Ты почему украл лошадку мальчика? — спросила гнома луна, и тысячи звезд ее свиты стали плавно кружиться, раскачивая камыш на берегу Дуная. — Привези сюда мальчика. За то, что он спас лебедей, моих сестер, я хочу ему показать самое красивое место на свете.
Мальчик услышал это, быстро оделся, обулся, нахлобучил шапку и выбежал на террасу. Снег с равнины исчез, а на Дунае два стада коз колотили рожками по льду. Гном подошел, ведя за уздцы лошадку, и преклонил колено на первой ступеньке лестницы, около тех четырех лодок, которые дедушка накануне вытащил из сарая и починил.
— Сударь, — объявил гном, — мне велено взять тебя с собой, чтобы показать, откуда приходит весна.
— Я готов! — воскликнул мальчик и вскочил в седло, под которым он прятал переплет букваря.
Он уже было погнал лошадку, но остановился,и спросил:
— А ты, господин гном, не отстанешь?
— За меня не бойся, я могу уцепиться за хвост лошадки, но лучше я буду кувыркаться. Там, где я кувыркаюсь, вырастает трава. Вот смотри… — И он перекувырнулся через голову, пролетев одним махом метров двадцать. Поляна за ним покрылась молодой травой, подснежниками и лиловыми фиалками.
Мальчик рассмеялся, а лошадка тут же примчала его к холму, и он низко склонился перед луной. Она встряхнула золотистыми, длинными, до колен, волосами, протянула руку и погладила его по лицу. Звезды, а их было тысячи две, если не больше, всколыхнулись, звеня хрустальными сережками, окружили мальчика и запели чудесную песню, а зеленая звездочка, та самая, с которой он шептался каждый вечер перед сном, опустилась к нему на плечо и сказала:
— Ты мой друг, а я не знаю, как тебя зовут.
— Бэникэ, — ответил мальчик, но не успел ничего больше сказать, так как все должны были следовать за луной, а она вытянула руки и полетела к долине с миндальными деревьями и смоковницами.
Повсюду на их пути лед взламывался, камыш поднимался и ходил волнами, трава пробуждалась под старой листвой.
Берег над широкой долиной миндаля зарос стеной верб, за ней прятался виноград, а еще дальше простиралось пшеничное поле. Луна взмахнула вуалью, залив все необыкновенно теплым, ласковым светом, и знаком подозвала Бэникэ к себе. Мальчик смотрел на нее во все глаза, и ему казалось, что у нее нет тела и вся она соткана из лучей.
— Здесь, — молвила луна, — в смоковницах и миндале запрятаны радости весны. Ты первый на свете человек, который видит, как я их выпускаю на поля и в горы.
Сказав это, она подошла к одному из деревьев и поцеловала его. Ствол раскрылся, и оттуда, как из волшебного сундучка, выпорхнули белые, красные и желтые бабочки, застлав своими крыльями небо. Каждое дерево взметнуло вверх многоцветную карусель мотыльков.
— А сейчас, — объявила луна, — я выпущу птиц.
Она провела рукой по макушке смоковниц, и к небесам взвилась огромная-преогромная ошалевшая птичья стая.
Птиц было так много, что камыш, над которым они пролетали, шелестел и спутывался. Все они громко щебетали и жадно глотали прохладный, пьянящий воздух дунайской ночи. Над долиной сплелись в безумном вращении звезды, птицы и бабочки. Луна, самая прекрасная девушка на свете, стояла на холме.
— А теперь пусть раскроются цветы, — приказала она, и все деревья сразу покрылись почками, а ветки — бело-лиловыми цветами, над которыми вились пчелы.
Гном, не отходивший от луны, побежал на берег и принес две ивовые лозы. Она взяла их и опоясала Бэникэ.
— Расти высоким, стройным и гибким, как весенняя ива!
— Спасибо, — поблагодарил мальчик, — каждый вечер я буду здороваться с тобой. А если тебе когда-нибудь понадобится лошадка, то скажи мне — я одолжу ее тебе, не задумываясь. Это очень сильная лошадка, она ест грибы.
Луна нагнулась, поцеловала мальчика в лоб и вместе со свитой звезд взвилась в небо. Лошадка очутилась на террасе, а мальчик — в своей кроватке в комнате. Рядом с ним стоял гном.
— Отныне я у тебя в услужении, Бэникэ! — сказал он.
— Раз так, господин гном, то я заплачу тебе жалование. Пожалуйста, держи задаток, — протянул ему Бэникэ золотую двадцатку, подаренную бабушкой. — Сейчас я усну, а ты пришли мне хороший сон.
