– Да, госпожа, – смиренно склонился помощник.

С того времени Игнаций стал пристально присматриваться к протеже бывшей жены, и с удовлетворением замечал всё больше и больше положительных перемен во дворце.

Мальчишки слушались Катарину беспрекословно, и, наткнувшись на неё несколько раз в спальне сыновей, Игнаций понял в чём дело: Катарина любила их, и не напоказ. Она не кричала на них, не грозила им, и не упрекала за поведение. Ласково, но твёрдо помогала раздеться перед сном, спокойно объясняя, что слугам будет легче привести одежду в порядок, если она будет сложена аккуратно. А то вдруг где-то в небрежных складках застрянет чужое злое заклятье, и домашний маг его не заметит. После этого Стефан и Томаш сами уже насколько могли тщательно встряхивали и складывали грязные вещи в ванной.

Катарина частенько заходила к ним на занятия. И тогда дисциплина волшебным образом мгновенно налаживалась, а интерес к рассказу учителя возрастал вновь.

Симона просила Катарину помочь Игнацию с младшими детьми, но женщина действовала не только из долга. Ей понравились мальчишки, и она прикипела к ним сердцем, жалея, что родной матери такие чудесные дети оказались не нужны.

Игнаций этого не знал, но отношение женщины к детям прекрасно видел. Он и сам начал ощущать потребность в постоянном присутствии этой женщины рядом. Не только за общим столом, не только во дворце, но просто рядом с собой. Он хотел видеть её мягкую улыбку, ловить её одобрительный взгляд, чувствовать тепло её руки…

Наверное, Симона с высоты своих божественных способностей увидела их общее будущее. Но сближение началось не сразу. Изредка Игнаций стал приглашать Катарину на вечерние прогулки в сад. Вначале под предлогом разговоров о работе и детях, а потом без всяких предлогов. Вечерние прогулки вошли в привычку.

Однако они были скромными, без всяких попыток со стороны Игнация соблазнить женщину. Правда, вскоре один случай подтолкнул их к выяснению отношений.

Раньше во дворце Игнация было много праздных дам. Это повелось ещё со времени Изабеллы. Она любила окружать себя шумной льстивой толпой и устраивать пикники в дубовой роще у озера. Но после её ареста и приезда Катарины, многие дамы покинули дворец. Многие, но не все.

Среди оставшихся особенно выделялась графиня Сесилия Орбан. После ареста Изабеллы она наметила себе место любовницы Игнация как минимум, а как максимум – место жены. Сесилия сразу поставила себя в оппозицию Катарине. Какая-то там управляющая не должна занимать так много внимания у короля. Графиня начала с новым усердием добиваться расположения Игнация.

Однажды Сесилия, облачившись в полупрозрачный пеньюар, поздним вечером явилась в кабинет Игнация, потому что в спальне его не нашла. Катарина вместе с мажордомом Юрасом как раз закончили ежевечерний доклад за день. Увидев полуодетую Сесилию, оба дружно сделали шаг назад и тихо вышли из кабинета.

Катарина никак не показала, что её задел такой приход графини. Если пришла, значит, рассчитывала на определённый приём. Катарина понимала, что не может упрекать Игнация в чём-либо, но сердцу ведь не прикажешь. Ей стало больно. За три месяца ежедневных встреч, разговоров, обедов, прогулок, она привыкла к королю и позволила себе смотреть на него как на мужчину. Очень привлекательного, очень желанного мужчину.

И вот, когда она его рассмотрела и поняла, что начинает влюбляться, появилась эта Сесилия. Значит, не судьба. Да и что могло связать герцогскую вдову, далёкую от света и короля сильного королевства? Правильно, ничего! Поэтому Катарина, прикусив губу, быстро дошла до своих покоев и закрылась в них. Хотелось поплакать, пожалеть себя, но, чтобы об этом никто не знал.

А Игнаций, оставшись наедине с графиней, изумлённо окинул её взглядом, и, подняв бровь, произнёс:

– Вы заблудились, Сесилия? Перепутали двери своей спальни?

– О, нет, ваше величество! Я ничего не перепутала. Меня привело сердце! – с придыханием ответила женщина, делая шаг к королю. – Вы так много работаете, кто-то должен оказать вам поддержку и помощь. Я готова сделать это, ваше величество.

Приблизившись вплотную, женщина уверенно опустила руки на плечи Игнация и начала мягкими движениями разминать их.

– Вот так, ваше величество… вот так… расслабьтесь… я помогу, – склоняясь к самому уху горячим шёпотом обещала Сесилия.

Её глубокое и свободное декольте при наклоне ещё больше открылось, показывая, что под пеньюаром у женщины ничего нет, и король имел возможность увидеть молодое упругое и соблазнительное тело. Женщина очень надеялась, что он оценит этот вид.

Почти любой мужчина воспользовался бы этим недвусмысленным предложением. Но не Игнаций, который, наоборот, испытал раздражение и даже гнев. Сесилия была ему неприятна, и он не скрывал этого.

– Чего ты хочешь добиться, Сесилия? – грубо спросил он, переходя на «ты». – Насколько я знаю, ты ещё не была замужем и ещё девственна. А сейчас ты предлагаешь свою девственность мне? Зачем? Твоя семья внезапно обеднела и роль любовницы тебя устраивает?

– Просто любовницы – вряд ли, но любовницы короля… И, да, я берегла свою невинность для мужа, чтобы потом не было упрёков в моей порочности, но ради вас, ваше величество, я могу уступить… Возьмите меня, и вы не пожалеете…, Я училась любви у бывшей наложницы ханского гарема, – прерывистый шёпот должен был вызвать у Игнация желание, но король был спокоен, как скала.

Тогда женщина повела плечом, и пеньюар сполз ещё ниже, почти оголяя упругую грудь с остро торчащими сосками. Игнаций твёрдо смотрел в глаза соблазнительнице.

– Твои наставники ошиблись, графиня, и по поводу мужчин вообще, и по поводу меня в частности. Далеко не каждый мужчина ведётся на доступное жаркое тело. Кроме похоти и зова плоти у мужчин есть ещё мозг. Это раз.

Король встал и резко отстранился от женщины, сделав шаг в сторону.

– Конкретно я, король Игнаций, никогда не изменял своим жёнам. Это известный факт. Даже живя с Изабеллой, договорной женой, я оставался верен ей. Так что твои попытки сейчас пропали впустую. Это два, – король незаметно нажал кнопку, вызывая слуг и охрану.

– Сейчас я свободен и такие как ты уже три месяца осаждают мою спальню. Ты не первая Сесилия и, боюсь, не последняя. Почему-то каждый клан считает долгом подсунуть мне свою любовницу. Лучший способ борьбы с вами – полное игнорирование. Но сейчас ты перешла границы и задела чувства небезразличной мне женщины. Ты немедленно удаляешься из дворца. Твой отец отныне теряет место в королевском совете, а заодно с вашим родом расторгаются все контракты. Такова цена вашей ошибки. Надеюсь, ты не станешь уверять меня, что действовала по собственной воле, и отец ничего не знает.

– Простите, ваше величество! Это была ошибка! Отец накажет меня! Простите, мой король! – зарыдала несчастная.

– Увести! – отдал приказ Игнаций охране, замершей у двери. – И проследить, чтобы дама немедленно покинула дворец!

Охрана подхватила женщину под руки и почти волоком вытащила её из кабинета. Игнаций брезгливо потёр места, где его тела касались пальцы Сесилии и риторически воскликнул:

– Ну, откуда они берутся?!

Король не лгал женщине. Его верность жёнам была общеизвестным фактом. Для Игнация это было делом чести. Правда, сейчас он был свободен, но сердце его с недавних пор было занято. И пусть Катарина ещё не знала о планах короля, но он уже не хотел пачкать их будущие отношения такой грязью. Да, Игнаций был неисправимым романтиком и высоко ценил статус выбранной женщины.

При этом Игнаций не был праведником. До женитьбы на Симоне и после её ухода в монастырь, он познал немало женщин, но никогда не терял от них голову. И до сих пор ни одна не затмила Симону – его первую жену и единственную любовь. Пока к ним не приехала Катарина…

Вспомнив о ней, король и вспомнил с каким видом женщина вышла из кабинета, когда в нём появилась Сесилия. Может, Катарина и старалась сдержать свои эмоции, но Игнаций всё равно заметил, что ей обидно, как сжались губы в скорбной складке, и она, наверняка, уже напридумывала себе бог знает что.