В последние годы стали широко использоваться «зеленые» закупки и «зеленые» облигации. Нормативное регулирование устойчивых государственных закупках еще в стадии развития, что связано с расширением включения отраслей в «зеленый» список. Если около 10 лет назад характеристика зеленой отрасли, в основном, была связана с продовольственным и природоохранным секторами, то в настоящее время от «коричневой» к «зеленой» модели переходят медицина и фармацевтика, тяжелая и легкая промышленность, энергетика, строительство и архитектура, урбанизация (городская среда), образование и пр.
В мире решаются следующие задачи посредством устойчивых (экологически и социально-ориентированных) закупок: сохранение окружающей среды и решение вопросов устойчивого развития; повышение уровня и качества жизни; развитие малых и средних предприятий и внутреннего рынка; сокращение затрат на эксплуатацию зданий и сооружений; сокращение затрат на экологически безопасные товары; стимулирование организаций для выпуска инновационной экологической продукции.
В Швеции[41] разработан национальный план действий для зеленых государственных закупок. Экологически чистые («зеленые», «green», устойчивые) закупки стали мощным инструментом не только для получения экологических выгод, но и минимизации затрат и сокращения рисков. Кроме того, они способствуют проведению новых исследований в области экологической продукции и инновационных технологий.
Следует иметь в виду, что условно закупка может быть «зеленой», но по формальным критериям и требованиям не соответствует устойчивой закупке (например, процесс сертификации, внедрения стандартов экологического менеджмента может быть дорогостоящим для компании, изменение технологии производства затратно, специфичность производственно-технологического процесса, недостаточная подтвержденная квалификация производственного персонала и пр.). В странах ОЭСР в устойчивые закупки включаются не только экологические, но и социальные критерии (условия труда, квалификации и обучения персонала, трудовые отношения, учет разных социальных групп и слоев населения и пр.). Конкретные критерии могут устанавливаться под условия контракта и действовать до момента его прекращения.
Глобальная климатическая повестка, тренд «зеленой» экономики и экологичности распространяют свое влияние на все отрасли, как реального сектора экономики, так и сферы обслуживания, инфраструктуры. Многие компании для того, чтобы выходить на новые и привлекательные рынки, используют недобросовестные практики, и под видом экологичной продукции и услуг, вводят в заблуждение контрагентов и потребителей. Подобное действие называется гринвошинг, и относится к маркетинговому ходу по созданию эко-имиджа, но реальных действий по охране окружающей среды, сокращению антропогенной нагрузки, снижению углеродного следа и соответствию экологическим требованиям производства компания не осуществляет.
Обвинения в гринвошинге становятся все более распространенными на рынках ЕС, США, Китая и привлекают все большее внимание государственных регулирующих органов, законодателей и потребителей. К примеру, China National Offshore Oil Corp., компания, осуществляющая крупнейшую морскую добычу нефти и газа в Китае, чтобы достичь «углеродной нейтральности», пообещала устранить выбросы от своих собственных операций, но не будет принимать меры для решения проблемы парникового газа, выделяемого при сжигании продаваемой ею нефти. Китайские СМИ не помогают. Вместо того, чтобы следить за гринвошингом, многие присоединились к увлечению слепым использованием «углеродной нейтральности»[42]. Норвежская Equinor сообщала о десятикратном увеличении мощности возобновляемых источников энергии на своем производстве к 2026 году. Однако, по словам экоюристов, к этой дате компания сможет перейти к возобновляемым источникам энергии на 4 %. Компания Aramco из Саудовской Аравии утверждает, что ведет бизнес «таким образом, чтобы решать проблемы климата». При этом компания является крупнейшим в мире корпоративным источником выбросов парниковых газов и планирует продолжить разведку дополнительных месторождений нефти и газа[43]. В гринвошинговых скандалах упоминаются Volkswagen, Starbucks, Walmart, H&M и др.
Проблема гринвошинга в своем проявлении имеет несколько аспектов и последствий. Во-первых, это недобросовестная коммерческая и маркетинговая стратегия фирмы, которая является предпосылкой пристального внимания антимонопольных органов. Во-вторых, это факт наступления юридической ответственности. В-третьих, нарушение социальных принципов и бизнес-этики, если ориентироваться на требования КСО (корпоративной социальной ответственности). В-четвертых, барьер продвижения в России «зеленых» патентов и определенное ограничение современного развития рынка интеллектуальной собственности[44], а также препятствие перехода на устойчивые государственные закупки[45]. В-пятых, ограничение развития рынка экологичной и органической продукции.
Термин «гринвошинг» (англ. Greenwashing) введен в 1986 году экологом Джеем Вестервельдом (Jay Westerveld)[46]. Гринвошинг также называют «зеленым блеском» или «зеленым камуфляжем», представляющим собой форму маркетингового позиционирования, в которой зеленый PR (зеленые ценности) и зеленый маркетинг обманчиво используются, чтобы убедить стейкхолдеров том, что продукты, цели и политики компании являются экологически чистыми (зеленое отмывание брендов, продуктов, сервисов)[47]. В литературе рассматриваются четыре типа гринвошинга в зависимости от степени ценности для окружающей среды и эффективности коммуникаций (PR)[48]. Активное возрастание интереса к гринвошингу относится к 2007–2009 году, крупные и известные компании начали использовать иллюзию натуральности в рекламе и на упаковке продукции через зеленый фон или зеленый цвет, если на упаковке и в составе нет консервантов, это еще не означает экологичную продукцию, а участие в «зеленых» акциях компаний и пропаганда ESG-стратегий – не свидетельствует об органических характеристиках товара.
Зарубежный опыт свидетельствует, что потребители обращают внимание на компании, инвестирующие в устойчивое развитие и охрану окружающей среды[49]. Фирмы должны на постоянной основе отчитываться о своей деятельности в отношении целей в области устойчивого развития (ЦУР). Речь идет о предоставлении потребителям информации, необходимой им для понимания того, достигнуты ли заявленные социально-экологические цели количественным и измеримым способом.
В России примеры реальной борьбы с гринвошингом в судах или на уровне контролирующих, налоговых и антимонопольных органов единичны[50]. Усугубляет положение отсутствие в России государственных стандартов, технических условий и критериев экологичности, дифференцированных по разным группам товаров и услуг, регламентов испытаний и исследований, понятий «экологичный», «эко», «органический» и смежных с ними, а также изображений и обозначений.
Юридическая ответственность за гринвошинг недостаточно изучена в науке[51]. Большое внимание зарубежного законодателя к регулированию экологической сферы общественных отношений проявляется как в глубине разработки императивных правил, так и в объеме ответственности за их нарушение, что заметно контрастирует с действующим российским законодательством, для которого характерна недостаточная детализация запретов наряду с отсутствием корреспондирующей специальной ответственности в отношении недобросовестной эксплуатации темы экологии в торговле[52].
