— В принципе ясно, что именно надо доработать. — Произнес военный. — Думаю, за декаду уложимся. Все, что меня беспокоит по-настоящему, так это алгоритм проверки чипа, типа свой-чужой.

— А что именно?

— Его как будто нет. Чип непрерывно проверяет и транслирует код ДНК хозяина и этого как будто достаточно для достоверности.

— Почему бы и нет. Раз МАК не ждет шпионов, то какой смысл нагружать систему ненужной проверкой. Чем мы рискуем? Фактически ничем. Теперь мы знаем, что глушилки работают, и если МАК его примет, можем добавить сценарий медовой ловушки в разработку.

— Так скоро все красивые девчонки перекочуют на ту сторону, а у нас произойдет естественный отбор. Мало того, что мы дикари, так еще и страшные. — Военный рассмеялся.

— А кто сказал, что надо ограничиться женщинами? Будем подсовывать МАКу всех подряд. — Произнес Николай. Его взгляд упал на пленника. — А вот и наш герой проснулся.

— Вы что, решили вернуть меня в Тулсу? — Светоч сделал свои выводы из подслушанного разговора.

— Это пока наше желание, к которому мы стремимся. — Ответила Надежда. — Тебе оно интересно?

— Очень. — Светоч не смог скрыть своего ликования. — Но как вы это сделаете? Меня ведь считают погибшим.

— Придумаем что-нибудь. Есть сценарии, но надо их предварительно хорошо проработать. Пока расслабься, на сегодня всё.

— Отвяжите. — Светоч дернул руками, но они оказались не пристегнутыми.

Над его неловкостью посмеялись, но не так, чтобы сильно обидеть.

— У тебя будут свои апартаменты с видом на лес. Правда, это картинка с наружной камеры. Ты будешь находиться глубоко под землей, чтобы МАК не смог нечаянно зацепить сигнал твоего чипа. — Доложил Николай. — Пройдись, чтобы убедиться в том, что мы ничего не напортачили.

Светоч поднялся с кресла. Ватность в ногах осталась, как после хорошей пробежки. Он без напряжения сделал несколько шагов.

— Отлично. Сейчас тебя проводят. Еду будут доставлять в номер. Если возникнут какие-нибудь пожелания, посмотреть кино, послушать музыку, позаниматься спортом, у двери есть переговорное устройство. Активируется нажатием кнопки. — Надежда подошла к нему и положила руку на плечо. — Если тебе будет плохо, проси позвать меня.

— Никак не привыкну. — Произнес Светоч.

— К чему? — Не поняла психолог.

— Что надо кому-то рассказывать о своих желаниях. МАК знал их еще до того, как я сам успевал понять это.

— У нас такого заботника нет, и слава богу. Поэтому не молчи, говори обо всем, в чем нуждаешься. Привыкай жить с людьми, а не с этой штукой на позвоночнике.

В помещение вошли двое в строгой серо-голубой форме. Оба были вооружены дубинками, похожими на большие полицейские программаторы. Они увели Светоча, долго водили коридорами и один раз прокатили на лифте вверх.

Жилье оказалось сносным даже по меркам его последнего жилья на восемьдесят втором этаже. Имелся отдельный туалет и душ. Просторная комната с мебелью. Окно, про которое говорил Николай. Оно нависало над лесом, похожим на тот, в котором он блуждал после подбития. В Тулсе не было лесов в своем первозданном понимании. Только сконструированные искусственным интеллектом парки, в которых все было продумано до мелочей. И не было надоедливых насекомых.

Светоч упал на широкую кровать и закрыл глаза. От мысли, что его вернут домой, стало тепло. Ему хотелось назад, в привычную обстановку, к ежесекундной заботе МАКа, которую он теперь стал бы ценить намного выше и уже ни за что бы не нарушил Устав Гармонии. Вспомнил бездонные черные глаза Коломбины. Очень хотел увидеть ее как можно скорее. Его вряд ли снова пустят в город, но оказавшись на внешнем кольце, он непременно навестил бы ее, даже оказавшись в другом секторе.

Мысли невольно перескочили на «диких». Это прилагательное совершенно не подходило им. Они были другими, может быть старомодными, но точно не «дикими». У них не было такого объединяющего начала как МАК и потому они все казались чуть более разрозненными, чем горожане. Светочу они показались более целеустремленными, чем он. У него, честно признаться, цель была только одна, это повышение рейтинга. И она была у всех. Любые занятия прямо или косвенно так же выбирались с целью влияния на него. Внешних людей наоборот заботили именно конечные результаты выбранной цели. Они казались более заинтересованными работой, чем горожане.

Так же он заметил, что речь «внешних» намного богаче его. Они употребляли больше слов, использовали иносказания, обороты, аллюзии, иногда не понятные ему. Чувствовалось, что иногда они понимают друг друга, не общаясь, как будто переговариваются между собой через ментаграммы. Из-за этого ему казалось, что «внешние» люди глубже и более разносторонне развитые. Это совершенно не вписывалось в его представление о мироустройстве. Но оно уже давно дало трещину. МАК вырастил в сознании горожан из людей, живущих за барьером, образ деградирующего человека, отставшего от поезда цивилизации. Агрессивного, глупого, некрасивого, чтобы на контрасте усилить радость от выпавшей счастливой доли родиться в Тулсе.

Вскоре принесли обед. Это был суп, каша и стеклянный стакан с настоящим кофе с молоком. К каждому блюду полагался кусочек хлеба. К кофе была гренка с яйцом. На хороших новостях аппетит Светоча разыгрался. Он съел всё, не оставив даже крошки.

— Избыток жира и калорий. — Сообщила ментаграмма, переживающая за состояние здоровья.

— Отстань. Недолго осталось хорошо питаться.

За те дни, что он перешел на чужую еду, Светоч немного округлился. Появился намек на животик и подросли щеки. Светоча это не беспокоило. Он видел среди «внешних» людей с очень большими животам и безобразными подбородками. Жировая прослойка портила их внешность настолько, что к ним вполне можно было применить все эпитеты свойственные дикарям. Отсутствие критического отношения к своей внешности, игнорирование проблем, вызванных лишним жиром, непонимание, что их присутствие в обществе портит его восприятие. Горожане никогда так не выглядели. Это противоречило Уставу Гармонии. Человек прекрасен во всем и внешне в первую очередь. Правда, с такой вкусной пищей немудрено было потерять контроль над собой. И теперь понятнее становилось, почему МАК не превращал еду в вожделение.

На следующий день Светоча снова забрали на разговор. На этот раз там была Надежда, предварительно побеседовавшая с ним, чтобы удостовериться в его адекватности. Ее удовлетворило состояние пленника, и она дала разрешение на общение с остальными. Здесь так же был Николай, но вместо военных, присутствовали три гражданских. Двое мужчин. Один пожилой в очках. Светоч только здесь узнал, что существует такое приспособление для улучшения зрения. Другой помладше, с непривычной внешностью. Скуластый, с узким разрезом глаз. Его короткие черные волосы топорщились в разные стороны. Женщина была старше Надежды. Она показалась Светочу слегка надменной. Смотрела на него, как на говорящее животное и даже не могла скрыть удивления, услышав его связанную речь. Это слегка коробило самомнение Светоча, до сих пор не привыкшего к внешнему проявлению отношения.

— Светоч, эти люди из государственной службы. Я понимаю, что аналога слова чиновник в вашем городе не существует, но у нас есть понятие управленцев. Представь, что вместо МАКа всем занимаются люди. Так вот, они выполняют ту же роль в нашем обществе, что и ваш суперкомпьютер. А сейчас им стало интересно пообщаться с тобой. Событие не рядовое, всколыхнуло интерес до самых верхов. Я не стану называть тебе их должностей, это не имеет смысла для тебя, просто назову имена. Так принято из вежливости. Владимир Анатольевич. — Пожилой мужчина встал и коротко кивнул. — Жараскан Галимович. — Мужчина с непослушной прической тоже поднялся и поклонился.

Светоч удивленно посмотрел на Надежду.

— Что? — Спросила она.

— Это имя? — Переспросил он.

— Да. Поверь, ваши имена для нашего слуха не менее экзотические. Прояви уважение. — Добавила она негромко. — Александра Георгиевна.