— Что я здесь делаю? — в голосе Второго звучало тревожное удивление. — В общем зале, в расцвете ночи?

Наверное, Юга не стоило так явно мешкаться. Выпь просек заминку, осторожно потянул Третьего за руку, отводя в сторону.

— Ага.

На крышке — прочие столы были заняты, щетинились ножками перевернутых стульев — легко и прочно застыло ажурное сооружение из чего-то блестяще-светлого, совсем белого тонкого.

Выпь склонился ближе.

Проволока, на полоски распущенные столовые приборы, птичьи кости, воск. Еще что-то. Черные волосы, о прочности которых он помнил собственной шкурой. Глянул через плечо.

Юга стоял, выпрямившись и скрестив на груди руки. Смотрел на конструкцию с испугом, с почти больным, жадным любопытством.

— Симпатично, — для порядка честно отметил Выпь.

Третий шумно вздохнул.

— Скажешь мне, для чего это предназначено?

— Я не зна... Не скажу, — Юга зябко поежился, осторожно глянул по сторонам.

Он не помнил, как оказался здесь. Зачем и для чего.

По босым ногами тянуло сквозняком, погода не баловала.

— И давно ты по ночам бродишь?

— Ай, тебе ли не знать, что образ жизни у меня ночной по преимуществу.

— Ты спал, — не пожелал обернуть все в шутку Выпь, — я окликнул тебя с лестницы, но ты так и продолжал собирать свой... Замок?

— Увлекся, — огрызнулся Юга, сердито ломая с таким искусством поставленную поделку.

Жалобно хрустнули косточки, в кровь кусая смуглые пальцы.

— Ага, — не стал давить желтоглазый.

Молча помог вынести сор на улицу, под мокрую завесь ливня.

Когда поднимались на второй этаж, Юга нервно облизнулся и все же попросил:

— Ивановым не говори, ладно?

— Хорошо. Не скажу. Так же, как ты не сказал мне о Башне.

— А с каких пор я отчитываться должен?! — взвился Юга.

Выпь коротко взял его за плечи, приложил о некрашеную стену — так, что клацнули зубы и отшибло дыхание. Юга вскинул голову.

За странную пору порознь Второй успел сделаться еще выше ростом.

В общей темноте захлебнувшегося стылой ночью коридора ни черточки нельзя было различить, но он видел бывшего пастуха. Или просто помнил его слишком хорошо.

— Так с каких? — проговорил шепотом, еле сладив с голосом.

Выпь продолжал его держать и разглядывать, будто в первый раз свиделись. На корабелле, по пути к Хому Плауна, славного гостиницами и равнодушием к частым проезжим, им так и не случилось толком пообщаться.

Сперва держал на лекарствах Волоха, потом нельзя было, под любопытным приглядом гисторов. И этой девки.

Юга втянул воздух не носом даже, горлом, чуть приоткрыв сухой рот. От Выпь пахло солнечной, теплой пыльной мутью, полынью, его собственным, странно-привлекательным запахом — и сладким душком дешевой женской воды. Будто по прекрасной картине небрежно мазнули самоуверенными детскими каракулями.

У Юга аж все узлом закрутилось внутри от этого симбиоза.

— А ты сам-то, почему ночью разгуливаешь? Водички захотелось?

Выпь оторопел, а облюдок, оттолкнув его, направился в свою комнату. И едва не упал, когда его по-хозяйски властно ухватили за косу.

— Юга. Мы не договорили, — глухо сказал Выпь.

— Так ты и сам договоришься! — прошипел облюдок, щуря вскипевшие черным гневом глаза. — Ступай к бабе своей веснушчатой, а то опять развизжится на весь дом.

Выпь хрустнул пальцами, притянул невольного собеседника ближе:

— Не говори. О ней. Так.

— Почему нет?! Мы взрослые люди, она зовет меня шлюхой, и я даже не отрицаю. Мило, нет? И вполне всех устраивает, потому что это правда!

— Ты, кажется, совсем не изменился, — с горечью отметил Выпь.

— Так с чего бы? Месяца четыре едва минуло.

— Полтора, — тихо уточнил Второй.

— Месяца? — фыркнул Третий.

— Года.

Юга замолчал, ошарашенно пытаясь подсчитать. Сколько же он торчал в этой проклятой Башне? Сколько ему успели вбить в голову?

Выпь осторожно выпустил его. Пальцы помнили весомую гладкость косы.

Юга рассеянно кивнул. Значит, полтора года. Почти два.

— До завтра.

— Ага, — задумчиво откликнулся Выпь.

***

В комнате — два шага в ширину, пять в длину — Юга первым делом хорошенько врезал себе по лицу. Неслабо закатил, аж в ушах зазвенело. Что на него вообще нашло? Подумаешь, рыжая девчонка.

Подумаешь, полтора года.

Не удивительно, что его так зацепило, и что Выпь так изменился.

Конструкция, которую он весьма пристойно изобразил на столешнице, была чересчур знакома. Он видел ее — скорее всего, в одном из учебных пособий, и точно строил раньше. Многоярусная система, для чего она предназначена? Клетка специального назначения? Режимный объект? В Башне же...

Замер, парализованный простой догадкой. Закрыл глаза, восстанавливая в памяти узорочье из кости и стали. Башня. Ну, конечно же. Иначе как бы ему удалось выбраться?

Любопытно, кто запихнул ему в голову эту картинку?

Интересно, как давно он бродит ночами?

Волоха наверняка бы предупредил... Если бы захотел прервать эксперимент, конечно.

Юга стиснул зубы и, когда в дверь постучали, не сдерживаясь, рявкнул:

— Проваливай!

— А вот сучиться ты не разучился точно, — отметил Выпь, демонстративно щелкая замком.

Старым и отвратительно надежным.

Пастух окинул внимательным взглядом комнату. Точно такая же, какую выделили ему с девушкой — узкое окно в легком панцирном стекле, кровать у стены, колченогий стул и умывальная раковина под темной зеркальной пленкой. На голой стене — извитая прозрачная труба, полная жидкого огня. Свет.

— Проходи уже, чего застрял? — буркнул Юга.

Выпь не заставил просить себя дважды. Честно, даже без формального дозволения остался бы.

Не спрашивая, забрался на узкую разобранную постель, по примеру друга прислонился спиной к холодной стене. Закрыл глаза.

— Прости меня.

— За что? — оторопел Юга.

— За все, — лаконично отрезал Выпь.

Юга дернул головой, недоуменно-насмешливо фыркнул:

— Ты же не...

— Я должен был найти тебя и вытащить из Башни. Не допустить. А не...

— Выпь, Выпь. Осади. Мне странно это говорить, но ты не виноват. Честно, правда. Это я сам вляпался в дерьмо, и это я сам не сумел из него вылезти.

— Я отвечаю за тебя.

— Да почему ты так решил?!

Выпь открыл рот, закрыл, словно в последний момент заменяя слова. Сказал:

— Потому что я Второй, а ты Третий. Потому что я старше. Потому, что обещал тебе.

Юга не сообразил, что ответить. Странный его друг вздохнул, открыл глаза. Посмотрел чуть искоса, с глухой тревогой:

— Эти люди с Востока. Они относятся к тебе, как к прокаженному.

— Потому что в их глазах так и есть. ДНК, сам знаешь, — Юга вытянул было ноги, но тут же, отчего-то смутившись, прижал колени к груди. — У нас что-то вроде пакта о ненападении по умолчанию, они не трогают меня, я — их.

— И тот... Дятел? Он тоже тебя не трогает?

Юга отвел глаза, смутно улыбнулся, как улыбался когда-то, в Веселом Доме. Выпь сжал зубы, привычно огладил браслет, успокаиваясь.

Спохватился.

— Да, чуть не забыл. Это твое.

— Нет, — торопливо отодвинулся Юга, — не надо. Пусть будет у тебя, я твою куртку... в Башне затерял.

Выпь прищурился, развернулся к нему всем телом.

— Кстати. Волоха сказал, у тебя шрам остался.

Юга небрежно кивнул.

— Да, и он же обещал, что «до свадьбы заживет».

— До чьей свадьбы? — удивился Выпь.

— Ну, если до его, то, боюсь, он у меня навсегда, — оскалил зубы Юга.

— Я думал, у Третьих хорошее восстановление.

— Давай не будем, ай? — Юга едва заметно передернул плечами. — Мне неприятно об этом вспоминать.

— Хорошо. Тогда просто позволь взглянуть.

— Зачем это? — настороженно отодвинулся еще дальше. — Ты лекарь, что ли? Я думал, больше по зверюшкам...

— Юга.

Пастух наградил его отменно-тяжелым взглядом. Наверное, так он смотрел на особо брыкливых оларов, не понимающих целебную надобность уколов.