Что же насчёт Бога? Бог был раздавлен камнем, который сам же и создал, – человечеством. Быть может, он был слишком юн в момент сотворения жизни, если вообще когда-либо существовал, либо же слишком наивен и глуп, если мы единственная форма жизни во Вселенной.
Любая разумная жизнь во Вселенной стремится к саморазрушению. Это единственная реакция чистого разума на понятие самой жизни. Не нужно знать истины существования, чтобы усомниться в надобности этого пути бесконечных страданий. В конце концов, любая разумная жизнь зацикливается на наслаждениях. Круг действий, начинающийся с похоти и заканчивающийся высокодуховными, но всё же наслаждениями. От секса до чтения Аристотеля и Гегеля, от сытного ужина до создания адронного коллайдера, от крепкого сна до просмотра картин Кубрика и Тарковского. Много примеров, и всё же человек занимает себе голову наслаждениями, пришедшими от блага и от зла, от радости и от печали. Разумная жизнь в конце концов предпочтёт избегать собственного общества, заключив себя в цикл бесконечных наслаждений. Благо обернётся великой мукой. Утопическая жизнь превратится в ад. Страдания живых существ всегда соотносятся с уровнем качества их жизни, но всегда имеются при наличии разума, независимо от того самого уровня жизни. Что бедняк, живущий в трущобах Африки, что студент из богатой семьи, учащийся в Гарварде, – страдают. Но для того им нужен интеллект. Будь бедняк глуп, его нищета была бы ему в радость. Будь студент глуп, он был бы, соответственно, рад, что логично, своему богатству и положению. Однако и умный бедняк, и умный студент будут страдать в силу своих обстоятельств. Бедняк – от того, что жизнь свою несчастную он осознаёт и хочет большего. Самый умный бедняк страдал бы от того, что жизнь несправедлива и никогда она сильно-то не изменится: всю жизнь он проведёт в грязи и бедности, прожив жизнь ни за что. Умный студент будет знать, что вся его жизнь совершенно лишена смысла, какое бы благо она ни старалась привнести в мир. Конечно, у несчастья есть собственная градация, но ни одно несчастье не обесценивает несчастье другое, потому что все мы находимся в абсолютном несчастье бессмысленности жизни. Можно быть богом на Земле, но невозможно избежать участи, что лишает всё на этом свете какого-либо смысла. Возможно, сущность Бога держалась на вере в его силу, в необходимость его присутствия, но человек в один момент уничтожил Бога своим свободомыслием обречённого сознания. Та мысль, что поселилась в головах людей, идея, заразившая их сердца, распространилась и на Бога, изъев его абстрактное тело своей серой массой. Бог жил – это допустимый факт. Но Бог умер или же спит, что тоже допустимый факт, исходящий из допустимости существования Бога в целом.
Бояться смерти – это нормально. Поймите лишь одно: боитесь вы не самой смерти, а всего того, что к ней ведёт. Вы боитесь боли, боитесь лишений, боитесь совести. Самой смерти никто не боится. Мы такие же животные, как все остальные существа на Земле. Когда умирает животное, в его глазах нет страха, если, конечно, смерть не насильственная. Так же и с человеком. Когда он близок к смерти, его ложные страсти покидают его, и он смотрит в лицо Вечности не боясь. Не смерть так страшна, как мысль, что умрёшь, так и не пожив. Нам хочется пожить, и боимся мы не смерти, а жестокой к нам жизни. Смерть мы все любим; осознаём мы это или нет, но любовь эта нас объединяет. Тот, кто хочет жить вечно, любит смерть сильнее всех остальных. Он вечно пытается переделать жизнь под подобие смерти, сам того не понимая. Всю свою жизнь он превращает в сон и вечный покой. Он сам стремится к тому, что отрицает, сам того не замечая, как воплощает подсознательный образ смерти, а точнее, вечности несуществования. Интересно, видит ли человек сны после смерти? Или смерть и есть один вечный сон? Быть может, мы уже спим? От смерти исходит тепло.
Мы ненавидим всех, потому что глубоко ненавидим самих себя. Мы не боимся смерти, но боимся того, что к ней ведёт. Мы ни о чём не мечтаем, ни о чём не жалеем. В глубине души каждый надеется: хоть бы эта жизнь была последней.
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВЫСШЕЙ ФОРМЕ МОГУЩЕСТВА ВРЕМЕНИ
I
Неумолимый марш времени, медленно ведущий нас всех к неминуемой гибели.
Время. Страх и отчаяние – вот верные спутники времени. Ужас несущегося потока абстрактной величины, придуманной людьми, загоняет нас в гремящие оковы, утяжеляющиеся с каждым днём, который разграничил человек. Неделя, месяц, год, декада, дедлайн. Мы бежим, несёмся, словно звери в припадке бешенства, чтобы уложить все свои дела в придуманные нами рамки. Пунктуальность. Человек подвластен уничтожительной силе пунктуальности, правила которой нерушимы и неоспоримы; мы рабы собственного времени, которому мы подчинились, не зная зачем и для чего. Эта установка совершенства, вытекающая из несовершенной системы: совершенство внутри несовершенства – это высшая форма уродства. Беда человека не в том, что он опаздывает или приходит рано, а в том, как весь мир целиком относится к понятию времени. Человека сегодня волнует лишь цепь, повисшая на его шее, тянущая его на дно неподъёмным символом валюты без какой-либо осмысленности. Совершенно не обращая внимания на отсутствие смысла во всех деяниях, мы боремся за место под солнцем: деньги, тряпки, дорогие автомобили и недвижимость, плотские утехи, животные инстинкты. Бесконечная череда желаний, ведущая к одному и тому же банальному концу. Забвение и никакого света в конце туннеля.
Казалось бы, всё это богатство должно сделать человека свободным и счастливым. Однако реальность такова: чем больше потребностей и желаний, тем меньше свободы в руках человека. Желания рождают эмоции, эмоции рождают ненависть, зависть и скорбь. За ними следует страх, отчаянье, несчастье и смерть. Человечество дошло до своей пиковой формы массовой истерии несчастья. Люди по всему миру могут легко узнать о жизни, которой им никогда не видать. Они будут биться, пытаться, разочаровываться и лезть из кожи вон, тянясь к своей навязанной мечте, чтобы в конце концов мир раздавил их, как гнилой фрукт.
В моём понимании человек, живущий несмотря на время, наслаждающийся каждым мгновением, не обращая внимания на отсутствие материального достатка, куда свободнее любого из нас. В душе все люди хотят быть единым целым с природой, с Вселенной, быть частью этого огромного биологического механизма. Дом у реки, вдали виднеются горы, окружённые густым лесом. Утреннее солнце освещает бескрайние зелёные поля, а тёплый ветер колышет высокую траву, поддерживая своим свистом прекрасное пение птиц. Чудесно, не правда ли? Неужели в такой атмосфере, в единстве с вечностью хочется ограничить своё счастье кусками по шестьдесят, снова шестьдесят и двадцать четыре? Ты един с жизнью, плывёшь по течению мировой реки. Для таких людей смерть не может быть концом существования. Они часть мира, продолжающая существовать даже после физической смерти. Вот истинная свобода человеческой души.
Человек попал в вечный круговорот неисполненных материальных желаний. Хороший пример таких желаний – лимитированные вещи. Знание о том, что это единственный шанс урвать какую-то вещь, которая тебе совершенно не нужна, но эта мысль об эксклюзивности въедается в мозг, как жадный паразит, разъедающий серое вещество в геометрической прогрессии, пока человек не превратится в убогое подобие коллекционера древностей. Только вот вместе антиквариата будут посредственные тряпки, не нужные никому на белом свете, кроме как задаром.
Но ведь ужас времени заключается не только в вечном круговороте неисполненных материальных желаний. Что есть жизнь человека? Мгновение. Пыль на космическом ветру. Закройте глаза, сосчитайте до одного, и вы ощутите вечность. Вся история человечества умещается в один вселенский миг. Наша любимейшая звезда – Солнце – живёт около десяти миллиардов лет. Попытка хотя бы осознать, представить себе эти масштабы, открывает в сознании зияющую дыру, которую невозможно заполнить ничем. Земные звёзды (люди) могут очень ярко сиять, но никто за пределами нашей планетки не увидит этот свет, как бы ярок он ни был для нас. И уж тем более человеку не по зубам борьба долголетия с роднёй Полярной звезды.