Рассел молча пожал плечами.

— Сегодня утром мне пришла в голову странная мысль, — продолжал Стонор. — Очень странная. Вы не догадываетесь?..

Рассел покачал головой.

— Видите ли, я много лет работал в Гималаях. Впрочем, все это, конечно, сущий вздор. Не стоит и говорить…

Стонор резко оттолкнулся палками и понесся вниз, оставляя на синевато-белом снегу четкую нить лыжного следа.

Не дойдя нескольких шагов до узкой щели, ведущей в глубь ледяного купола, Стонор остановился и громко крикнул. Эхо, отраженное от базальтовых стен, долго повторяло возглас и стихло вдали. Никто не отозвался.

— Странно, — пробормотал геолог, вытирая рукавицей пот со лба.

Рассел снял лыжи и шагнул к расселине. Кругом лежал волнистый покров свежего снега. Ни единый след не темнел на его искрящейся поверхности. Геофизик ступил шаг, потом другой и провалился почти до пояса.

— Похоже, что они не выходили из пещеры после пурги, — ворчал Стонор, осторожно пробираясь вслед за Расселом.

В глубине расселины снегу было меньше, однако глубокую тишину по-прежнему не нарушал ни один звук.

Ледяные стены расселины сблизились. Стало темно. Яркий день чуть просвечивал сквозь зеленоватые толщи льда.

Рассел включил рефлектор. Сильный луч света уперся в узкую обледеневшую дверь. Она была закрыта.

Рассел скользнул лучом по ледяным стенам. Сверкнули металлические крепления лыж. Прислоненные к стене нарты отбросили на лед длинные изогнутые тени.

— Они здесь, — сказал Стонор. — Лыжи и нарты на месте. Хэлло, Генрих!..

Ответа не последовало.

— Однако они выходили сегодня! — крикнул Стонор, указывая на следы, натоптанные возле двери. — Эй, Тойво, Генрих! — Он толкнул дверь. Она не поддалась.

— Заперта изнутри, — заметил геолог, собираясь постучать.

Рассел потянул его за рукав.

— Дверь примерзла, Ральф.

Он налег на дверь плечом. Стонор помогал. Дверь с треском распахнулась.

В Ледяной пещере было темно.

— Генрих, Тойво! — снова крикнул Стонор. В его голосе послышался испуг.

Рассел, пригнувшись, шагнул в дверь, нашел аккумуляторы, щелкнул выключателем. Неяркий желтый свет залил Ледяную пещеру. На низких складных койках лежали спальные мешки. Они были пусты. В углу на примусе стояла покрытая инеем сковородка. Возле — пустая банка из-под консервов.

Стонор, протиснувшись в дверь, в недоумении огляделся.

— Записка, — сказал Рассел.

На столе возле радиопередатчика лежал лист бумаги. Сто-нор поспешно выхватил записку из рук геофизика, щурясь, с трудом разбирал корявые, наспех нацарапанные строчки.

— «Вчера прорубились к главной жиле. Она вся избуравлена какими-то ходами. Тойво сказал, что это похоже на древние выработки». — Стонор умолк и уставился на геофизика: — Какая чепуха, Джек!

— Читайте дальше, — попросил Рассел.

— «Он пошел их посмотреть и не вернулся», — продолжал Стонор. — «Иду искать его. Генрих».

— Но записка датирована утром вчерашнего дня, — заметил Рассел, взяв у Стонора листок бумаги.

— И ни слова о том, есть ли уран, — пробормотал Стонор.

— Вероятно, это из жилы, — сказал геофизик, указывая на лежавшие возле койки камни.

Стонор поспешно наклонился, схватил образцы и принялся жадно разглядывать их.

— Ну и штука! — прошептал он. — Богаче, чем наверху. Чистый уранинит. Ты понимаешь, что это значит, Джек?..

Рассел неторопливо крутил верньеры передатчика.

— С приемником у них что-то произошло, он не работает…

— Исправить не сможем?

— Кажется, сели лампы. А запасных тут нет.

— Что же делать?

— Надо спуститься к жиле.

— Понимаешь, Джек, — Стонор замялся. — Мне кажется, лучше подождать… Возможно, они скоро вернутся.

— Генрих ушел сутки назад, а Тойво еще раньше. С ними что-то случилось.

Стонор отвел глаза.

— Боюсь, что спуск к жиле небезопасен. При таком содержании урана… — он кивнул на образцы. — Нужен индикатор радиоактивности, а я оставил его в Большой кабине.

— Я спущусь один, — холодно предложил Рассел.

— Как начальник зимовки запрещаю тебе. Сделаем так: ты останешься здесь, ждать их возвращения. Если нужно, поможешь, когда вернутся. Я поеду в Большую кабину. Вернусь с Фредом. Мы привезем индикатор, веревки и запасные радиолампы. Если Генриха и Тойво еще не будет — организуем поиски.

— Но если с ними что-то случилось и помощь нужна немедленно?

— Два-три часа ничего уже не изменят, Джек. Кроме того, я думаю, что Генрих спутал даты. Записка написана сегодня утром, а не вчера. Генрих ушел на поиски совсем недавно. Ты забыл о следах, которые мы видели у входа в пещеру.

— Если это следы Генриха, непонятно — почему он выходил босиком?

— Босиком?..

— Да, у двери пещеры на снегу были следы босых ног.

— Чушь! — воскликнул Стонор. — Невероятная чушь, — повторил он и вдруг умолк. — Впрочем, это легко проверить, Джек.

Он поспешно схватил фонарь и распахнул дверь.

— О, черт, мы затоптали эти следы, — донесся из ледяного коридора его голос. — Нет, конечно, тебе показалось, — продолжал Стонор, возвращаясь. — Кому пришло бы в голову бродить по снегу босиком?.. Значит, решено. Я еду, ты остаешься.

Когда входная дверь захлопнулась, Рассел быстро поднялся и задвинул металлические засовы.

Теперь можно было приниматься за дело.

Геофизик приподнял крышку деревянного люка в стене Ледяной пещеры. Потянуло морозным воздухом. Рассел прислушался. Ни единый звук не доносился из узкого прохода, пробитого сквозь лед к подножию базальтовых обрывов. Геофизик привязал конец шнура к кольцу люка и, перебросив моток через плечо, осторожно пролез в темное отверстие. Включил рефлектор. Ярко блеснули ледяные стены. Прямой, чуть наклонный ход терялся в зеленоватом мраке.

— Ни за какие блага я не останусь тут один, Стонор. — Голос доктора стал хриплым от волнения. — Ни за какие, понимаете?! Если вы не вернетесь до темноты, я… сойду с ума.

У Фреда Локка дрогнули углы губ. Он с трудом сдерживался.

Стонор растерянно развел руками.

— Тогда тебе придется идти со мной, Ришар. Может, так будет даже лучше — вдруг там понадобится твоя помощь. А Фред останется в Большой кабине.

Фред Локк хватил кулаком по столу. Звякнули стаканы. Заметались стрелки счетчиков.

— Это не зимовка, а богадельня трусов! — заорал метеоролог. — Почему ты просишь, а не распоряжаешься, Ральф? Кого ты хочешь взять с собой? Он не опомнился со вчерашнего вечера и свалится на полпути. Ох, не хотел бы я быть рядом с вами в случае реальной опасности.

— Ты не кричи, а посоветуй, что делать, Фред, — тихо сказал Стонор.

— Точно ты сам не знаешь! Забираем грузи полный вперед. И ты, — Локк поднес кулак к самому носу доктора, — если заикнешься еще раз, что трусишь, будешь ходить в гипсе до конца зимовки. Ясно?

Доктор испуганно отшатнулся.

— Задрай входной люк и не вздумай открывать его, что бы тебе ни померещилось. Понял? И не отходи от передатчика. Через час вызовем по радио Большую кабину. Пошли, Стонор!

В дверях Локк оглянулся на доктора, указал на стенной шкаф, щелкнул себя большим пальцем по воротнику и со свирепым видом потряс головой.

…Еще издали Стонор и Локк разглядели длинную фигуру Рассела. Геофизик лазил по глубокому снегу возле ледяного купола, потом исчез в расселине. Когда Локк и Сто-нор приблизились, он вышел им навстречу.

— Как дела, Джек? — крикнул Стонор, освобождаясь от лыж.

— Генрих здесь.

— А Латикайнен?

— Его нет.

— И что говорит Генрих?

— Почти ничего. Он очень плохо себя чувствует. Уже дважды терял сознание.

— Ранен?

— Нет… Скорее какое-то странное лучевое поражение.

Локк тихонько свистнул.

Все трое поспешно прошли в Ледяную пещеру.

Ковальский в меховом комбинезоне лежал поверх спального мешка. Изрытое глубокими морщинами лицо казалось окаменевшим. Глаза были закрыты, зубы сжаты, под ногтями проступила синева.