- Кто такая Марион Кобретти?

Джейсон нахмурился.

Вообще дура что ли?

Фиона была ненамного моложе его или Лары, но по разуму ощущалось что между ними пропасть в лет пятьдесят.

- Где, черт возьми, ты провела свое существование до нашего появления, Фиона? Черт. Ты серьезно собираешься сказать мне, что никогда не слышала о Марион Кобретти?

- Я никогда не слышала о Марион Кобретти, - повторила она уныло.

- Ты – болезнь, а я – лекарство^[5].

- Это был вопрос? - спросила она.

- Да! Нет! Я ни хрена не знаю! Это не имеет значения! Я хочу сказать, что любой элитарный подонок, который может позволить себе такое место, может позволить себе обеспечить его безопасность. И мы все знаем, что богатые параноики до чертиков боятся, что рабочий класс однажды придет за ними, не так ли? Это место может стать крепостью.

Обе девушки улыбались.

Лара выглядела немного запыхавшейся. Он почти чувствовал, как от нее волнами исходит сексуальная энергия. Все эти разговоры об оружии и славе ее возбуждали. Фиону, судя по всему, тоже. Она облизывала губы, что показалось ему совершенно восхитительным. Джейсону больше всего на свете хотелось поставить обеих дам на колени, достать свой член и заставить их сосать его, лизать его яйца и...

Не отвлекайся.

- Итак, - сказал он, прочищая горло. - Кто за второй вариант? Поднимите руки, дамы.

Лара и Фиона подняли руки. Они внимательно следили за каждым его словом. Он чувствовал себя сильным. Достойным. Нужным. Желанным.

Больше никаких сомнений в себе у Джейсона Пирса не осталось.

Они заберут особняк у тех, кто там живет, и сделают его своим.

А что касается тех, кто там живет...

Да помогут небеса этим сукиным детям.

ДЕВУШКА

- Сестра, это я...

Голос Келли звучал приглушенно, эхом вторя в вакууме, едва слышно. Ее слова отдавались болезненным эхом глубоко в мозгу девушки.

Я слышу тебя...

- Сестра, пожалуйста... проснись. Ты должна проснуться!

Девушка понятия не имела, о чем говорит ее сестра. Она уже проснулась. С тех пор, как начался этот ад.

- Пожалуйста... открой глаза.

Ее глаза были открыты. Она видела свет, не слишком далеко. Он сиял ярко и чисто, пронзая темноту, как лезвие бритвы. Но что это был за свет? И почему она видела только его? Она чувствовала себя дрейфующей, потерянной во тьме. Плывущей в беззвездной вселенной.

Ее сестра на время прекратила мольбы, и, не отвлекаясь на голос мертвой Келли, она смогла услышать другие звуки.

Странные звуки.

Откуда-то доносилось странное жужжание, далекое и приглушенное, как будто через стену. Ближе к себе, казалось, чуть позади головы, она скорее чувствовала, чем слышала ровный электрический гул, который при других обстоятельствах мог бы быть успокаивающим. Но, находясь в темноте и слыша голос своей покойной сестры, который то появлялся, то исчезал, это мягкое гудение только раздражало.

Где я?

Девушка подняла голову и посмотрела на тусклый свет, такой далекий, но почему-то такой близкий.

Тогда потянись к нему.

Она так и сделала.

Или попыталась.

Ее руки не двигались.

- Ты собираешься открыть глаза, сестра, или будешь просто лежать здесь, как овощ?

Теперь голос был более четким. По мере того, как к ней медленно возвращались чувства, голос звучал все отчетливее.

Да, она проснулась.

А ее сестра была мертва, зарезана и расчленена.

Так как я могла говорить с ней?

И что это был за свет?

Девушка на мгновение задумалась, не сошла ли она с ума.

Вместе с сознанием пришли тошнотворные воспоминания о произошедшем. Они становились все более отчетливыми, когда голова прояснялась.

Крики Келли.

Смех Джейсона, Коннора, Лары и Фионы.

Что они сделали с головой моей бедной сестры...

- Господи, блядь. Открой глаза, сука.

И вот оно. Ясное осознание. Теперь все возвращалось к ней - отчаянная погоня по лесу, звезды, сначала в небе, потом прямо перед ней, озеро.

Дом.

Дворецкий.

Даже сейчас она чувствовала, как его массивные пальцы сжимают ее горло.

А что касается бесплотного голоса, с нарастающей агрессией призывающего ее очнуться...

Это не она.

Это не Келли!

Господи Иисусе, где я?

Глаза девушки широко распахнулись и настороженно осматривали обстановку, ища тот свет, который она видела сквозь веки, такой далекий и окутанный темнотой. Теперь, с ужасающим осознанием, она увидела свет таким, каким он был.

Она не знала, как называется такая штука, но видела ее много раз, и никогда при приятных обстоятельствах.

От интенсивного света лампы у нее болели глаза, и голова пульсировала от тупой боли, как тогда, у стоматолога, когда она сидела с открытым ртом, глядя в ее мертвенный свет, пока дантист вырывал ее гнилой зуб.

Это была клиническая лампа, с двумя маленькими ручками по обе стороны от светильника, установленная на подвижном металлическом кронштейне для удобства передвижения.

В тех редких случаях, когда ей приходилось переносить стоматологические операции, свет от такой лампы всегда пугал ее.

Теперь же он был просто ужасающим.

А что с моими руками? Почему я не могу пошевелить ими?

Она уже знала ответ.

Она была связана.

Снова.

Видимо гротескный дворецкий, охранник или кем бы он там ни был, придушил ее и принес сюда, в эту холодную комнату с ослепительным светом и электрическим гулом.

Моргнув глазами, она поняла, что хирургический свет был не единственным источником освещения. Вся комната была освещена, только тускло. Она считала ее темной, так как мощный луч светил ей прямо в лицо, ослепляя ее. Она повернула голову в сторону, морщась от боли. Шея болела после удушающего захвата верзилы, и девушка была уверена, что та вся в синяках. Она снова услышала неизвестный голос.

- Как раз вовремя, блядь. Я думала, ты никогда не придешь в себя. Саймон иногда бывает грубоват, особенно когда его застают врасплох.

Девушка медленно склонила голову. Даже вывернув шею она едва могла разглядеть стоявшую слева женщину. Она различала только ее фигуру. Руки на бедрах, стройная фигура, волосы до плеч.

- Где я? - спросила она.

Женщина рассмеялась.

- Ну, это вопрос на тысячу долларов, не так ли? Не волнуйся... ты узнаешь это в свое время. Прежде всего, я хочу задать свои вопросы, если ты конечно не против ответить на них.

Выбора у нее все равно не было. Она не питала иллюзий по поводу того, что находится во власти этой женщины.

Девушка кивнула.

- Хорошая девочка. Всегда легче, когда вы подчиняетесь.

Она услышала, как что-то металлическое положили на холодную мраморную поверхность, к которой она была привязана. Ее сердце забилось сильнее, когда она представила себе это что-то, что не могло быть ничем хорошим для нее.

- Итак, красавица, - сказала незнакомка сладким тоном. – Я хочу услышать честный ответ на свой вопрос. Я мигом распознаю ложь, так что в твоих интересах говорить правду. Иначе мне придется ее из тебя выбить другим способом, и этот способ тебе точно не понравится. Договорились?

Девушка еще раз кивнула.

- Отлично! И я обещаю, что если ты ответишь на мой вопрос правдиво, я сделаю все возможное, чтобы ответить на твои. На любые и все. Итак, приступим...

Внезапно яркий свет отошел в сторону, когда женщина отвела штатив, на котором крепилась лампа, влево.

Теперь, когда яркий свет не бил в глаза, она смогла разглядеть незнакомку, стоявшую у ее ног. Также она более лучше осмотрелась вокруг и поняла, что привязана к медицинскому металлическому столу.

Женщина прочистила горло, слегка помахала рукой и положила ладони на гладкую металлическую поверхность прямо у ее ног.

- Что я... что мы хотели бы знать, так это то, какого черта ты делаешь здесь, в глуши, и рыскаешь там, где следует? – Говоря, женщина улыбалась. Она казалась дружелюбной, что резко контрастировало с ее словами.