В д. Функцайн (15 км от Вурцена) работал у немецкого помещика поляк Э. Хойняк, который еще раньше создал группу сопротивления. После поражения немецких войск под Сталинградом эта группа присоединилась к «Искре», а Э. Хойняк стал руководителем группы сопротивления, которая действовала в районе деревень Функцайн – Фалькингайн. Группа состояла преимущественно из поляков, французов, украинцев и немецких антифашистов. Основным заданием ее было добывание оружия, уничтожение складов с продовольствием и боеприпасами. Весной 1944 г. «Искра» насчитывала несколько сотен членов.
Ответственные поручения выполнял в подполье минчанин Алексей Коновалов, состоявший в «Искре» почти со дня ее основания. Ему, М. Стадницкому и бельгийцу Луи Шамбера было поручено допросить заподозренного в предательстве одного из членов организации и принять соответствующие меры. Предатель был ликвидирован[576].
По предложению немецких антифашистов была сделана попытка связаться с Москвой. С этой целью член штаба «Искры» В. Муравьев получил задание бежать и пробраться в нейтральную Швейцарию, где должен был связаться с советским посольством. Однако М. Муравьев бесследно исчез. Не увенчалась успехом и вторая попытка подпольщиков.
С успешным наступлением советских войск борьба подпольщиков усилилась. Произошли вооруженные нападения на гитлеровских офицеров и чиновников. Особенно активной стала борьба патриотов после выхода Красной Армии на подступы к Одеру. В борьбу с врагом в разных формах включились даже те, кто не входил в состав подпольной организации.
В феврале 1944 г. за связь с партизанами были арестованы подпольщики д. Сухачевск Толочинского р-на, связанные с 5-м партизанским отрядом бригады «Чекист». Некоторых из них расстреляли, а В. Г. Другакову (Заржецкую) и О. Разумович отправили в лагерь в г. Ульм. Узники работали на автозаводе грузчиками, всеми силами стремились вредить врагу. Во время погрузки вскрывали ящики с медикаментами, уничтожали перевязочный материал. Позже узников перевели в цех комплектации машин. Несмотря на строгий надзор охранников, патриоты и здесь, как могли, вредили врагу: выбрасывали гайки от бензобаков, ломали ключи от машин. В. Г. Другакову (Заржецкую) выследили фашисты, бросили в карцер. Но расправиться с ней гитлеровские палачи не успели, американские войска освободили город [577].
Вывезенная в Германию уроженка д. Благовичи Чаусского р-на Нина Александровна Феоктистова работала на военном заводе в г. Гамбург, на котором изготавливались электромоторы для военной авиации. Женщины создали подпольную группу, члены которой выводили из строя так необходимую для фашистской авиации продукцию. Дело заключалось в том, что за изоляцию на мотор попадала вода. Во время небольшого перерыва на обед женщины покупали лимонад и, когда пили его, старались, чтобы несколько капель попадало на мотор. Во время проверки авиамоторы взрывались. Подпольщиц заподозрили, в барак подсадили провокатора – сильно избитую женщину. Ей все рассказали и предложили работать вместе.
23 февраля 1945 г. подпольщиц арестовали, бросили в тюрьму, жестоко пытали. Одна из подпольщиц – Настя из д. Холмы (фамилия не установлена) не выдержала истязаний и повесилась в камере. Все патриотки были приговорены к смертной казни через повешение, но привести в исполнение приговор фашисты не успели. 3 мая 1945 г. английские войска освободили город[578].
После войны Н. А. Феоктистова вернулась на родину, работала в местном колхозе.
Шестнадцатилетней девушкой была вывезена в г. Готт Раиса Петровна Курьянович, уроженка д. Обчее Гресского р-на. Она вспоминала: «Старшее поколение немцев к нам, советским гражданам, относилось с уважением, а молодежь ненавидела. Много работало там иностранцев, одни вели себя сдержанно, другие, как, например, поляки, кичились своей культурой и цивилизованностью, а мы – русские и белорусы – гордились своей нацией, как бы нас ни обзывали, и старались не уронить честь советского гражданина. Ничего лишнего себе не позволяли, вели себя скромно, ходили опрятно, хоть и в старье, между собой дружили и друг с другом общались вежливо. Не было ни одного случая, чтобы кого-то ударили»[579].
Осенью 1944 г. Р. П. Курьянович по предложению Н. И. Свичкоренко стала принимать активное участие в подпольной работе. Основной ее задачей было распространение листовок и другой печатной литературы. Подпольщики лагеря готовилась к восстанию, которое должно было начаться по мере приближения советских войск к городу. Был назначен сбор в лесу, а девушки, в том числе и Р. П. Курьянович, должны были выполнять обязанности медсестер. Но восстание патриоты поднять не успели, так как город был освобожден американскими войсками. Руководитель подпольного комитета майор Щербаков передал союзникам склад с оружием, подготовленным будущими повстанцами. «У немцев глаза полезли на лоб: они и представить себе не могли, что под их носом находилось столько винтовок, автоматов, патронов и гранат, – вспоминает Р. П. Курьянович. – Все это по частям пронесли в лагерь военнопленные и здесь собрали. Труднее всего было пронести ствол винтовки. Его привязывали к ноге. Несмотря на то что при входе в лагерь заставляли приседать, ни одного провала не было. И все это благодаря большой сплоченности пленных»[580].
В августе 1943 г. была арестована подпольщица из Краснополья Могилевской обл. 16-летняя Валентина Сватковская. Ее вывезли в Данциг для работы на танковом заводе. Здесь девушка познакомилась с подругами из Харькова. Вместе приняли решение работать так, «чтобы хотя бы на сантиметр, но каждый день продвигать фашизм к могиле». Патриоты часто ломали станки, детали оказывались бракованными. Однажды подпольщикам удалось достать взрывчатку и заминировать шесть машин. В. Сватковская добровольно приняла решение включить рубильник и привести в действие заряд. Рано утром девушка так и сделала, но была замечена немецким мастером. Ей удалось отговориться перед судом, и, несмотря на отсутствие улик, она получила 15 лет каторжных работ. В. Сватковской пришлось пройти через концлагерь Штутгоф, лагерь в Швеции. В 1946 г. она вернулась на родину. Из-за подорванного войной здоровья В. Сватковская умерла, когда ей было чуть больше сорока лет[581].
Накануне освобождения лагеря в Хаммерштейне погиб белорус – врач Зенон Адамович Лойко, много сделавший по спасению своих товарищей[582].
Очагом активного сопротивления врагу стал г. Кёльн с его свыше чем 750-тысячным населением, крупнейшими машиностроительными заводами в правобережном районе Дойц, мощными текстильными предприятиями, крупным транспортным узлом, в котором смыкаются железнодорожные и воздушные транспортные артерии всей юго-западной части страны. К концу войны город был превращен в груду развалин, среди которых находили пристанище 45 тыс. человек. Для расчистки этого огромного центра немецкой военной экономики от многих тысяч тонн битого кирпича в город было согнано множество подневольных рабочих, военнопленных и узников лагерей. Одних только лагерей для гражданских пленных там было 120. Не случайно город стал одним из важных районов антифашистской активности, весьма заметную роль в этом играли советские люди. К ним примыкали и подневольные граждане других стран, а также немецкие антифашисты, включая и покинувших вермахт немецких военнослужащих.
В отчетах кёльнского гестапо за сентябрь – октябрь 1944 г. говорится, что за эти месяцы «завершено расследование дел групп сопротивления польских, советских и западноевропейских рабочих» и оно «повлекло за собой арест 550 человек»[583]. Кроме того, отмечается в донесении, была продолжена борьба против многочисленных вооруженных террористических групп, в результате чего задержанными оказались еще 300 человек.
