Убедившись в правдивости предоставленных П. В. Феськовым данных, комиссия сделала соответствующее заключение. Фильтрация сменилась армейским рабочим батальоном, в котором таких же, как и он, было немало.
Официально значилось, что Петр Васильевич служит в армии. Но бойцы, которые должны были изучать военное дело, строевую и огневую подготовку, ничего, кроме разгрузки рыбы в порту Владивостока, не знали. Работали вместе с пленными японской Квантунской армии, от которых, впрочем, ничем не отличались. Только в 1947 г. П. В. Феськов увидел отчий дом. Пять долгих лет отделяли Петра Васильевича от того дня, когда под крики полицаев и фашистов он покинул родных. Теперь это был совершенно другой человек: увиденного и пережитого ему хватило бы на десять жизней.
Долгие годы Петр Васильевич честно и добросовестно работал на разных работах и должностях. Со своей малой родины он переехал в д. Еремино. Но за все это время о своем участии во французском Сопротивлении не рассказывал даже родственникам. Правда, о том, что он был узником концлагерей, знали все. Он не пользовался ветеранскими льготами, не имел удостоверения участника Великой Отечественной войны, хотя, по закону, участники Сопротивления приравниваются к фронтовикам, воевавшим на советско-германском фронте. Его никогда не приглашали на встречи ветеранов, никогда официально не поздравляли с Днем Победы. Чем объяснить такое поведение Петра Васильевича? Может быть, скромностью простого человека? А может страхом и обидой за то, что пришлось незаслуженно пережить? Так бы, наверное, все само собой и шло, если бы однажды накануне нового 2004 г. из газет не узнал Петр Васильевич, что существует в Москве Ассоциация ветеранов французского Сопротивления, и не отправил ее президенту послание.
Спустя некоторое время в Гомельский райвоенкомат на имя комиссара В. А. Дорофеева пришло письмо и бандероль. В ней лежали две новенькие награды: Почетный крест «Комбат волонтер» и Почетная медаль «В честь пятидесятилетия освобождения Франции от гитлеровских оккупантов во Второй мировой войне 1939–1945 гг.»
С посланием президент общественной организации ветеранов французского Сопротивления О. Н. Озеров прислал удостоверение, свидетельствующее об участии П. В. Феськова в борьбе против гитлеровских захватчиков на земле Франции, а также просьбу восстановить его в правах ветерана Великой Отечественной войны и ссылку на нормативно-правовые акты, согласно которым это можно и нужно сделать.
Но и теперь П. В. Феськова ждали трудности и препоны. Поначалу в областном военкомате ему в выдаче ветеранского удостоверения отказали, посчитав предоставленные российской стороной документы недостаточно основательными. И тогда районный военком В. А. Дорофеев посоветовал ветерану обратиться в управление КГБ по Гомельской обл. Там Петру Васильевичу выдали справку, в которой вкратце была изложена история его вооруженной борьбы с врагом и пребывания в плену. Только после этого П. В. Феськов смог получить то, что у него уже давно должно было быть. Произошло это в апреле 2004 г., спустя 59 лет после окончания Великой Отечественной войны[414].
Тяжело складывалась и судьба женщин партизанского отряда «Родина».
Вернулась на родину первый командир отряда Надежда Иосифовна Лисовец. Казалось бы, начиналась новая, такая долгожданная мирная жизнь. Но Минск был разрушен и разграблен, а никаких советских документов нет, только французские. Знакомых тоже нет, разбросала война.
«Куда ни пойду, – вспоминала Н. И. Лисовец, – посмотрят на мою невнушительную фигуру – какой там лейтенант французской армии. Да и самозванцы в ту пору случались. Словом, в трудном положении оказалась» [415].
Не хотела Н. И. Лисовец говорить дальше, не хотела вспоминать обиды, незаслуженные упреки. А их было много, и длилось все это многие годы. Но она, мужественная женщина, пережившая войну, тюрьмы, выстояла. Помогли и те, кто ее хорошо знал по совместной борьбе с фашизмом. На помощь пришел Герой Советского Союза Иван Матвеевич Тимчук (об их совместной борьбе в подполье в годы войны уже упоминалось выше), работавший тогда в Минске.
Но многие годы никто не знал о подпольной борьбе, «французской эпопее» этой женщины. Когда близкие расспрашивали о прошлом, она только хмурилась и отвечала, что ничего в своей жизни героического не совершала. А в годы войны всего лишь, как могла, исполняла свой долг советского человека.
Первым узнал о ней (от французов!) известный советский кинодокументалист Роман Кармен. Потрясенный, он отыскал ее следы, примчался в Минск, нашел ее маленькую квартирку. Хрупкая, миниатюрная женщина в рабочей одежде – это и была его героиня, которую он разыскивал несколько лет. Р. Л. Кармен снял о ней небольшой сюжет, где главные слова, и далеко не все, были сказаны за кадром. Потом писатель, страстный публицист, немало написавший о мужестве советских людей, Сергей Сергеевич Смирнов подготовил о ней материал.
В послевоенные годы Надежда Иосифовна почти 30 лет, до ухода на пенсию, работала на минских новостройках прорабом, начальником участка. И, как в суровые годы войны, не кривила душой, честно и до конца выполняла свои обязанности. Свидетельство тому – орден «Знак Почета», Почетная грамота Верховного Совета БССР, многие благодарности. Избиралась депутатом Минского горсовета. Ей было присвоено почетное звание «Заслуженный строитель Белорусской ССР».
Вскоре произошло еще одно знаменательное событие в ее жизни. В 1966 г. в СССР приезжал Президент Франции Шарль де Голль. Он пожелал встретиться с группой советских граждан, сражавшихся с фашистами на территории Франции. В составе этой делегации были Н. И. Лисовец и ее боевая подруга Р. 3. Фридзон. Они встречали его в аэропорту. Президент по-военному взял перед ними под козырек, а затем обеими руками бережно пожал руки женщин и от имени всей Франции выразил им глубокую благодарность[416].
Так же сложилась жизнь и ее боевой подруги Розалии Захаровны Фридзон. После освобождения Франции она работала секретарем консульского отдела Советского посольства в Париже, а в сентябре 1945 г. вернулась в Белоруссию.
Как прибывшая из-за границы, Р. 3. Фридзон стала «подозрительным элементом». Ее исключили из партии и хотели арестовать. От тюрьмы и ГУЛАГа спасло вмешательство «батьки Платона» (партизанская кличка В. Е. Чернышова), тогда первого секретаря Брестского обкома КП(б)Б. В годы войны Р. 3. Фридзон являлась членом группы специального назначения «Родные», действовавшей в оккупированном Минске и Дзержинском р-не (который входил тогда в состав Барановичской обл.). Секретарем Барановичского подпольного обкома партии и командиром областного партизанского соединения был Герой Советского Союза генерал-майор Василий Ефимович Чернышов. Он хорошо знал Р. 3. Фридзон, которая неоднократно выполняла поручения партийного центра: проводила разведку немецких гарнизонов, войсковых частей, огневых точек противника, выявляла предателей, доставляла медикаменты, через спецгруппу приводила в партизанскую бригаду им. П. К. Пономаренко проверенное пополнение, выполняла другие поручения. Как отмечал В. Е. Чернышов: «Работала хорошо и давала ценные разведывательные данные»[417]. Только с началом хрущевской «оттепели» в судьбе Р. 3. Фридзон стали происходить изменения к лучшему. Она была награждена медалью «За отвагу», затем орденом Отечественной войны и др. Р. 3. Фридзон стала прообразом главной героини романа Миколы Садковича «Мадам Любовь», который вышел в Москве в 1966 г.
После возвращения на родину все наши соотечественницы, несмотря на отношения официальных властей к лицам, пребывавшим в плену и за границей, сумели преодолеть (в который раз!) все невзгоды, выстоять, сохранить мужество, противостоять жестким и несправедливым ударам послевоенной судьбы. Закаленные в боях, они навсегда остались верны своей Родине, которая не всегда была справедлива к ним.
