– Не знаю, я там не был! – отозвался Илья.

– Что с Егором? – едва расслышала Арина голос Артемия.

– Он в красном списке! – ответил Илья. – Я сообщил ему координаты.

– Хорошо! – сказал Артемий и попрощался с великаном каким-то непонятным жестом.

– Как Вы думаете, заденет ли Россию война в Ираке? – ликующим голосом спрашивала пестро накрашенная пигалица с микрофоном у старика, выходящего из продуктового магазина.

– Нас все задевает! – рассерженно бросил в объектив старик. – Комар во Вьетнаме сдохнет – нас задевает!

Полковник Капронов отвернулся от экрана, выдвинул ящик стола и достал из него книгу в льняном переплете.

– Ты помнишь, Володя, – обратился он к вытянувшемуся перед ним по струнке парню, – на заре перестройки, появилась такая книга «Дети Арбата».

– Помню, товарищ полковник, это Анатолий Рыбаков, там что-то про диссидентов. – отозвался парень.

– Точно! А теперь посмотри вот на это! – Капронов протянул ему книгу, на которой было написано: Анатолий Robocop «Дети Горбатого».

– Смешно! – констатировал парень.

– Ничего смешного! – серьезно сказал Капронов и убрал книгу в стол. – Садись!

Володя уселся перед ним, сложив руки, как прилежный ученик.

– Сейчас сюда придет человек, – тревожным голосом начал Капронов, – Я буду с ним разговаривать, в смысле, снимать с него показания. Я хочу, чтобы ты был в соседней комнате, следил за каждым словом, за каждой интонацией. Пойми, это очень важно! В этом деле нет мелочей! Слишком многое поставлено на карту! Ты меня понял?

– Понял! – растерянно произнес Володя.

– Ступай! – сказал Капронов.

Через несколько мгновений после того, как Володя скрылся в соседней комнате, в кабинете Капронова появился Иван Антонович. Держался он невероятно уверенно и выглядел, подобно кредитору, пришедшему с визитом к своему должнику.

– Здравствуйте! – обратился он к полковнику, тот молча кивнул ему в ответ.

Иван Антонович уселся в кресло и оживленно заговорил:

– Посмотри, сколько у вас тут всякой техники! Компьютеры, камеры, датчики, сенсоры! Скоро уже и людей не понадобится! Понаставят вокруг роботов. – Иван Антонович на секунду задумался, а затем протянул, – Да-а! Очеловечить машины в наш век несложно, ведь люди стали столь бессердечны!

– Вы понимаете, почему я Вас сюда пригласил? – с какой-то неуверенностью в голосе спросил Капронов.

– Понимаю! – ответил Иван Антонович. – А вот понимаете ли это Вы?

Полковник молча открыл книгу и принялся читать ее вслух:

– Речь идет о тайной организации, стремящейся к переустройству мира. – Капронов на мгновение закашлялся. – Руководит ею только тот, кто понимает правила игры, по которым само это переустройство происходит. Как только пропадает понимание, теряется лидерство в организации. В определенном смысле лидерство здесь вообще отсутствует или, по-другому сказать, не имеет никакого значения. Если кто-либо хотя бы на время осознаёт принципы переустройства и поступает, в соответствии с этим пониманием, формируя вокруг себя отвечающую этим принципам действительность, то дело организации живет и процветает. Если кто-либо утрачивает это понимание, он незаметно для себя самого выпадает из организации.

– Что вы на это скажете? – испуганно спросил Капронов.

– Картина начинает проясняться! – задумчиво произнес Иван Антонович.

– Это сложно с чем-то сравнить, – продолжал Капронов, – но для примера возьмем, что словно бы делается скульптура из камня. Притом никакого конкретного художника нет. Каждый может подойти к каменной глыбе с теслом и ударить, но отсечь от нее часть может только тот, кто понимает замысел творения самой скульптуры. Ветры могут бесцельно облизывать глыбу веками, толпы народа будут бездумно взирать на неоконченное творение, находя в нем сотни ложных смыслов, но отсечь от этой глыбы все ненужное может только тот, кто понимает изначальный замысел.

– Теперь Вы понимаете, – спросил Иван Антонович, – почему я здесь?

– Этого не может быть! – дрожащим голосом произнес Капронов. – Это всего лишь книги! Жалкие испачканные листки бумаги! Черные буквы на белом фоне!

– Можно находиться в стаде слонов и не слышать их болтовни, – улыбаясь, произнес Иван Антонович, – а кто-то слышит музыку и в милицейском свистке.

– Этого не может быть! – продолжал полковник. – Я ведь сам Вам это все рассказал! Стойте, Вы никуда отсюда не выйдете! – вдруг закричал Капронов.

– Вы не сможете остановить ни меня, ни того, что происходит. – спокойно произнес Иван Антонович. Затем он встал и уверенным шагом направился к выходу. Полковник Капронов сидел, молча уставившись в стену.

Лишая город тысячи зеркал, перед которыми тот красовался, как Нарцисс в сиянье дня, воскресный вечер плавно развернул по кругу нормали отражений в окнах, дав обитателям светящихся во мгле жилищ возможность поглядеть на собственные лица, скользящие поверх покрытых снегом крыш. Довольная увиденной картиной, Арина обернулась в фуэте и упорхнула из открытой двери спальни на шум струящейся воды.

Артемий склонился над белой ванной, указывая Сати пальцем на бегущий по ее дну ручей.

– Посмотри на то, как струится вода! – объяснял он ей. – Она не просто течет ровными параллельными линиями. Каждая тонкая струйка ударяется сначала об один край, образуемый потоком, затем отражается под тем же углом и ударяется о другой. Так они и отскакивают от этих стенок, словно мячики. Струй же этих очень много. Поэтому мы видим, будто они сплетаются в косу.

Казалось, что такой маленький ребенок не может понять подобного объяснения. Арина была в этом абсолютно уверена, но Сати вдруг сказала:

– Если мы намочим мячик и ударим его о стенку в коридоре, то он нарисует на полу такую же линию.

Артемий улыбнулся и поцеловал Сати в щеку.

– Точно! – сказал он ей и добавил, – Через пять минут вода наберется! Ты можешь пока поиграть!

Выйдя из ванны, Артемий обратился к Арине со словами:

– Завтра мы улетаем на Кипр!

– Как это улетаете? – спросила Арина взволнованным голосом.

– Во-первых, не улетаете, а улетаем! – поправил ее Артемий. – А, во-вторых, Сати остается здесь. Эта дорога для нее может оказаться слишком долгой!

– Но у меня нет с собой никаких вещей! – возразила Арина.

– Илья все устроит! Не волнуйся! – уверенно сказал Артемий.

– Здравствуйте, Михаил Никанорович! – вежливо произнес один из вошедших в кабинет людей.

– Здравствуйте! – дрожащим голосом ответил полковник Капронов.

Вошедших было четверо. Серые двубортные костюмы прокурорского покроя загородили половину стены. На всех четверых были одинаковые галстуки с каким-то неподобающе несерьезным изображением ослиного уха.

– Какие можете предоставить объяснения? – спросил все тот же голос. – Это Вам не сражаться с авторами граффити: «Если Литва вступит в НАТО, Россия вступит в Литву». Не правда ли?

– Ситуация невероятно сложная! – стараясь звучать как можно более уверенно, констатировал полковник Капронов, нервно барабаня при этом пальцами по столу.

– Ах, вот оно как! – воскликнул все тот же голос. – Это ты, сучий потрох, будешь нам говорить, что «ситуация очень сложная»!

У Капронова застрял комок в горле. Прокашлявшись, он через силу произнес:

– Мы послали за ним наших людей! Они все устроят!

– Наших людей! – ухмыльнувшись, повторил пришедший. – А ты после всего можешь быть уверен, какие люди остались нашими?

– В них я абсолютно уверен! – произнес Капронов.