Руна, как клубок, прокладывала нить от одного места в другое. Мы использовали Вура для освещения или обнаружения пути. В руну она добавила и другие символы, из-за чего смысл начертанного терялся, ведь мои познания ограничивались светлой магией. Я, конечно, могла изучить темные руны, покопавшись в древних письменах, но решила отгородиться от этого, чтобы не искушать судьбу и свою стойкость.
– Садись и перестань думать о плохом. Всем порой нужна передышка. Останешься у меня на ночь, а я пока отправлю сапсанов с посланием к нескольким ведьмам моего ковена.
Темные не были плохими людьми, просто их вера претила моей. Они использовали чужую силу вкупе со своей собственной. Но, как любое проклятье, скверна имела свой недостаток. Она могла потребовать взамен твое тело, душу или что-то иное в уплату долга. Какой бы ужасной ни оказалась расплата, темные свято верили в смысл и предназначение, верили в силу хаоса.
Смешав все в единую скользкую, абсолютно неприглядную жижу, Орингелла принялась за мою искалеченную шрамами руку. Поверх мази она наложила еще несколько темных рун, но я не стала смотреть, каких именно. Боли я почти не чувствовала. После лечения, хоть и ненадолго, всегда наступало опустошение, и я ждала его. Подобный эликсир я брала у Луа в один из дней первой седмицы месяца. Как она попадала к светлой, мне неизвестно.
– Ложись и постарайся поспать.
Я заняла единственную кровать в хижине, но постоянно просыпалась от неприятных снов-воспоминаний.
Снилось, что я все еще на поле боя, ищу раненых, которых не могу спасти с помощью магии, дарованной мне при рождении. Дальше сон менялся, и я уже наблюдала, как умирал тот командир. А Истар, тряся меня за плечи, искал помощь в моих глазах и беззвучно плакал.
Сон, который я увидела последним, приходил ко мне мне чаще прочих, как предзнаменование: боль, беспросветная боль, которая исчезает после моей смерти, но даже в земле я чувствую ее черные бестелесные руки-плети.
Солнце стало подниматься над горизонтом, а я так и не смогла заставить себя крепко уснуть. В окно постучал клювом первый посыльный.
Темная еще не ложилась – ночь была их временем. Открыв окно, Орингелла похвалила птицу и дала лакомство – дождевых червей, которых хранила в банке с землей.
– Что там? – спросила я, наспех надевая жилет полевых ведьм и выходя в кухню.
– Тш-ш, – усмирила мой пыл Орингелла, читая послание до конца. – Кажется Мать Света услышала тебя, Арма. Одна из моих сестер, Давина, пишет, что у нее нет такого лекарства, но есть знание, которое будет для тебя полезным.
– Где она живет? Как быстро я смогу туда отправиться? – ответила я в нетерпении.
– Путь будет неблизким, Арма, не зря Луа послала тебя ко мне. Только у меня есть амулет, который поможет тебе видеть тропу. Она живет в предгории у самого подножия замка Синей Птицы.
– Значит, придется потерпеть.
Глава 4. Знакомые запахи
Истар
Опьяненный запахами азалии и калины, растущих в лесу, я скакал по лесу, не в силах остановиться. Дикие яблони осыпали меня лепестками, словно снег, выпавший в начале мая. Мне нравилось это время года – весна. Нравилось ездить по полям, отдаляясь все дальше от горных склонов, быть единым с лошадью, скакать на ней верхом, не чувствовать землю под ногами, а ощущать под собой верного жеребца, с которым и в огонь, и в воду, да хоть на край света! В такие моменты забываешь обо всем, сливаешься с большим и сильным животным в единое целое.
Не заметил, как солнце начало клониться к закату. Подул легкий вечерний ветер, окутывая меня холодом. Пора возвращаться – я повернул в обратном направлении.
У конюшен нехотя спешился и завел лошадь в стойло. Ласково потрепал в благодарность жеребца по шелковистой гриве. Закрыл засов и вышел из помещения, шагая в направлении замка.
Обогнув главную лестницу, я проследовал по нижним переходам, стараясь быть незамеченным. Матушка не разрешала мне покидать дворец после наступления сумерек. Быстрыми, но тихими шагами я обошёл внутренний двор с фонтаном, любуясь едва распустившимися розами. Лунный свет искрился в водных брызгах, отражаясь бликами по всем каменным стенам замка, которые окружали фонтан.
Я сбавил шаг, наслаждаясь приятным вечерним воздухом, пребывая в хорошем настроении после прогулки. Резко остановился, увидев ее. Разум не успевал за непрошенными мыслями. Забытыми. Я улавливал все изменения, каждую крупицу в ее облике, которую можно было разглядеть в сумерках: силуэт, наряд, положение головы, следил за едва заметным изменением позы. Эта девушка казалась чем-то новым, глотком свежего воздуха после долгого ожидания. Скрываясь в тени арочных проходов, я двинулся к ней, произнося на ходу…
Проснулся от боли в груди. Солнечное сплетение сдавило, не вдохнуть. Какой странный сон мне подкинуло сознание. Замок тот же, в нем я родился и вырос. Однако с героями видения мы никогда не встречались.Отдышавшись, я встал и жадно глотнул воду из графина, заботливо поставленного служанкой на столик у окна. Сонное и разбитое состояние немного раздосадовало, но я решил закрыть на это глаза. Первый день в отчем доме за долгое время – им хотелось наслаждаться, не думая о плохом.
Приводя мысли в порядок, я ходил по комнате. С каждым шагом напряжение отступало. Наконец, я подошел к окну, окидывая взглядом вид. Несгибаемые величественные горы смотрели на меня из оконной рамы.
Когда-то я боролся с младшей сестрой за право жить именно в этих покоях. Мне хотелось уединения и свободы, которых так недоставало в моей семье. Все остальные члены рода, следуя негласной традиции, жили в восточной башне, а я обосновался в западной.
У меня была собственная купальня, не такая роскошная, как в остальных королевских спальнях: в этой башне меньше свободного пространства. Умывшись холодной водой, я вернулся в опочивальню и накинул на себя белую рубаху с синей вышивкой на вороте и брюки. Я, второй сын Короны, мог позволить себе вольность, в отличие от старшего брата, поэтому не торопился. Завтрак уже явно пропустил, солнце стояло высоко, время приближалось к полудню.
Выйдя из комнаты, я двинулся по широким коридорам замка. Проводя рукой по холодному камню стен, вновь чувствовал силу дома: вдыхал его запах и прислушивался к тишине, которую нарушали только мои еле слышные шаги. Кухня находилась в противоположном крыле, поэтому я спустился по лестнице к основанию здания. Как хотелось еще хотя бы немного побыть беззаботным, окунуться в размеренное утро и неспешное пробуждение, прогуляться по дому, вдыхая старые ароматы. Я не торопился и пошел длинным путем:сквозь внутренний двор замка, в центре которого стоял фонтан. Ручейки неторопливым потоком стекали из верхней чаши в большую нижнюю. Я подошел ближе и опустил кисть тыльной стороной, едва касаясь воды. Провел по зеркальной глади, опуская руку ниже, ощущая, как прохлада окутывает ладонь и приятно холодит кожу. Резко вытащил руку, разнося брызги в разные стороны, ловя каплями солнечные лучи. Это было так похоже на тот сон, те же брызги, отблески света, но я не уловил ничего необычного. Фонтан как фонтан. В животе заурчало, и я поднялся.
На кухне, большой и теплой, пахло детством. Я расплылся в улыбке, глубже вдыхая памятные сердцу ароматы: запах свежеиспеченного белого хлеба и яблочного пирога. Яблоки… Я вспомнил, как в далеком детстве, лет до шести, бегал в кухню и воровал их. Глупая затея, ведь эти яблоки принадлежали моей семье, но будучи ребенком, мне хотелось сделать все именно тайком. Хотелось шалостей и веселья. Завороженный этими мыслями, я схватил яблоко, пока Рульда не успела дать мне горячей поварешкой по рукам, прямо как в детстве.
– Перебьешь себе весь аппетит! – наставническим тоном сказала кухарка, сощурившись.
В ее глазах я навсегда останусь мальчишкой, который шаловливо воровал еду со стола.
– Добры души в это утро, Рульда. – Я подарил женщине улыбку. – Если не перехвачу что-то сейчас, боюсь, не доживу до обеда. Кстати, что ты готовишь? – спросил я, пока она помешивала что-то в большой кастрюле.
