– Как он? – взволнованно спросила Алексеевна.

– Бодр и крепок духом, – ответил Коган. – Не переживайте – он боец. В войне с китайцами не дрогнул, а здесь – тем более. Мы победим, но если вы поможете.

– Что нужно делать?

– Потребуется коллективное письмо – вернее, телеграмма. К ней больше уважения.

– В Центральный комитет?

– Что вы? – замотал головой Коган. – Спустят на горком, а там… Вы понимаете. В редакцию газеты.

– «Правды»?

– Нет, – ответил Коган. – Партийная газета, и результат случится тот же. В «Известия» отправим. Там журналисты посмелее.

– Они пришлют корреспондента?

– Вполне возможно – случай исключительный. Под судом по сфальсифицированному делу – Герой Советского Союза, защитник острова Даманский. Но если не пришлют, то на контроль поставят и в Минск об этом сообщат. А здесь задумаются. Никому не хочется получить по шапке за неправосудный приговор. Я продиктую текст.

Директор взяла ручку и бумагу.

– Людей подписывать не заставляйте, – заметил адвокат, когда она закончила. – Пусть будет меньше, но чтоб потом не отказались. Ведь будут разбираться. Фамилия и инициалы, подпись. Все это тоже в тексте телеграммы. Недешево вам встанет, но я дам денег.

– Не обижайте! – отказалась Алексеевна. – Чтобы мы Борису пожалели? Его тут любят, им гордятся. Наш грузчик стал Героем! И человек он замечательный.

– Расскажете об этом на суде. Я заявлю вас как свидетеля. Борис ведь рассказал вам о случившемся еще до задержания? О дознавателе, который приходил к нему?

– Расскажу! – подтвердила Алексеевна.

– На заседании суда зал должен быть забит людьми. Сумеете организовать?

– Не сомневайтесь. Выходная смена будет вся.

– Последнее. Мне нужно взять в квартире у Коровки документы для суда, его награды. Вот записка от Бориса.

Алексеевна прочла ее и достала из ящика стола ключи.

– Идемте!..

«…На войне я был трижды ранен, и все три раза смертельно. Уважаемый редактор, сделайте меня инвалидом!..»

Ольга хмыкнула, взяла типографский бланк и стала заполнять его четким девичьим почерком. В исполком города Саранска. Направляем вам для реагирования письмо гражданина… Просим разобраться и о принятых мерах сообщить автору и редакции… Приколов к письму бланк скрепкой, она отложила его в сторону. Заведующая отделом завизирует ответ, письмо вложат в фирменный конверт «Известий» и отдадут в отправку. К концу дня таких конвертов по отделу наберется сотни. Пишут граждане в редакцию, просят разобраться и помочь. Газете доверяют больше, чем своим властям. Ни одно обращение в СССР не должно остаться без внимания, потому «Известия» содержит многочисленный штат отдела писем. В нем проходит практику Ольга Ковалева, студентка факультета журналистики. Да, работа ей досталась нудная, тоскливая, но зато – в «Известиях», а не где-нибудь в Саранске в городской газетке. Хотя там, возможно, было б интереснее. Ей бы поручили написать заметку, зарисовку, может быть – и очерк. В «Известиях» такого не дождешься. Журналисты здесь один другого знаменитее. Взять того же Аграновского.[15] Публицист, писатель и художник – глыба, а не человек. Кто рядом с ним Ольга Ковалева? Пусть и перешла на пятый курс журфака МГУ, но всего лишь практикантка. Разобраться с почтой, подготовить на ее основе небольшой разбор для предпоследней полосы – вот и все, что ей доверили. А ведь хочется другого. Написать статью, которая заставит всколыхнуться общество, вызовет поток звонков, писем от читателей, сделает ее известной. Той, чье имя на слуху у всех…

Повздыхав немного, Ольга собралась и взяла новое письмо. «Уважаемая редакция! Я прошу заделать половую щель у моей соседки. А не то, когда у нее течет, у меня – капает…»

Ольга фыркнула и засмеялась. Улыбаясь, взяла бланк и заполнила его каллиграфическим почерком. Пусть там с этой щелью разберутся… Вновь хихикнув, протянула руку за другим письмом.

Это оказалась телеграмма – длинная, на нескольких бланках, схваченных железной скрепкой. «УВАЖАЕМАЯ РЕДАКЦИЯ ВСК ПО НАДУМАННОМУ ОБВИНЕНИЮ В МИНСКЕ АРЕСТОВАН ЗПТ ПРИВЛЕКАЕТСЯ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕСТВЕННОСТИ ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ЗПТ КАВАЛЕР ОРДЕНА ЛЕНИНА БОРИС МИХАЙЛОВИЧ КОРОВКА ТЧК БОРИС МИХАЙЛОВИЧ ОТЛИЧИЛСЯ В СОБЫТИЯХ НА ОСТРОВЕ ДАМАНСКОМ ЗПТ ГДЕ БЫЛ ТЯЖЕЛО РАНЕН И ПРИЗНАН ИНВАЛИДОМ ТЧК ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ЗПТ СЛЕДСТВИЕМ СОВЕТСКОГО РОВД МИНСКА ОН ЗАКЛЮЧЕН ПОД СТРАЖУ И ПОМЕЩЕН В КАМЕРУ К РЕЦИДИВИСТАМ ТИРЕ УГОЛОВНИКАМ ТЧК В ОТНОШЕНИИ КОРОВКИ ТВОРИТСЯ НАСТОЯЩИЙ ПРОИЗВОЛ ТЧК КОЛЛЕКТИВ ГАСТРОНОМА НОМЕР… МИНСКА ЗПТ ГДЕ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ ТРУДИЛСЯ ДО ПРИЗЫВА В АРМИЮ ЗПТ ВОЗМУЩЕН ПРОИСХОДЯЩИМ ТЧК ПРОСИМ ВАС ВМЕШАТЬСЯ И ПРИСЛАТЬ КОРРЕСПОНДЕНТА ТЧК АДРЕС… ТЕЛЕФОН ДЛЯ СВЯЗИ В МИНСКЕ… ВАЛЕНТИНА АЛЕКСЕЕВНА ТЧК»

Далее шли подписи, Ольга насчитала их почти три десятка. Несколько мгновений она смотрела на разложенные перед нею бланки, а затем схватила трубку телефона. Набрала на диске «07».

– Станция, вас слушаю, – раздалось в трубке.

– Герань, двести двадцать два, – назвала Ольга код редакции. По нему редакции предоставляют связь с другими городами СССР. Прочим гражданам нужно покупать талон на почте или же звонить в кредит с его последующим погашением. – Город Минск, номер телефона…

– Ждите… – в трубке раздались гудки.

В ожидании соединения Ольга вновь прочла текст попавшей к ней на стол необычной телеграммы. Удивительно, что ее не выделили сразу и не отнесли к заведующей отделом писем – наверное, в почте затерялась. Если сведения в тексте достоверны… Она едва не задохнулась от нахлынувших чувств. Это шанс для журналиста – редкий и заманчивый. Тот же Аграновский ухватился бы за него двумя руками. Только Ольга не отдаст. Разумеется, какой-то там студентке не доверят ехать в Минск разбираться в этом сложном деле. Только Ольга не простая практикантка. У нее отец – зам. заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС. Под его началом – сектора печати, телевидения и радио, издательств и торговли книгами. Именно они подбирают кандидатов в главные редакторы и других начальников, контролируют их деятельность. В редакциях об этом знают, потому имя Ковалева произносят с придыханием. Сам в прошлом журналист, Нил Семенович прекрасно разбирается в редакционной кухне. Ему пойдут навстречу. Один его звонок – и Ольга проходит в практику в авторитетнейшей газете СССР. Другой – и ей поручат ехать в Минск. Дадут ей статус специального корреспондента…

Трель телефонного звонка вернула Ольгу из мира грез. Она схватила трубку.

– Заказывали Минск? Соединяю…

Спустя несколько гудков в трубке раздался женский голос:

– Гастроном. Слушаю.

– Валентина Алексеевна? – спросила Ольга. Дождавшись подтверждения, заговорила: – Здравствуйте. Редакция «Известий». Меня зовут Ольга Ковалева. Получили вашу телеграмму. Я хочу спросить: подтверждаете изложенные в ней факты?

– Да, конечно, – оживилась собеседница. – Спасибо за звонок. Мы на вас надеялись. Приезжайте, разберитесь, очень вас прошу. То, что здесь творит милиция, не назвать приличными словами. Негодяи и подонки!

– За Коровкой точно нет вины?

– Ручаюсь! – подтвердила Алексеевна. – То, что он подрался с хулиганами, мне Борис сказал еще до того, как его арестовали. Никого не трогал, сидел, слушал музыку на пустыре. А эти налетели, радиоприемник разломали, попытались его бить. Есть несколько свидетелей, которые все это видели. Участковый даже протокол на алкоголиков составил. Но в Советском РОВД все переиграли – хулиганом сделали Бориса. Потому, что один из напавших на него – сын секретаря Минского горкома партии… А Борис – сирота, живет в квартире один, милиция хочет ее для своих забрать. У кого – у инвалида!

Они еще поговорили. Минут Ольга не экономила – редакция заплатит. «Известия» – богатая газета, и денег у нее много.

– Хорошо, – сказала, наконец. – Я обязательно приеду.

– Поспешите! – попросила собеседница. – Заседание суда тридцатого июля – три дня осталось, считая и сегодняшний.