О причинах, происходивших в Финляндии в апреле 1918 года притеснений и гонений русских, финский историк О.Каремаа в работе

«Русофобия в Финляндии 1917–1923 г.г.» писал:

«Во время гражданской войны в Финляндии за разжигаемой русофобией, как представляется, стояло желание белых сделать русских козлами отпущения за все жестокости и тем самым обосновать собственные идеи… по психологическим причинам жестокую правду о братоубийственной войне пытались замаскировать якобы идеологической борьбой в защиту западной культуры от русских, объявленных заклятыми врагами… без внешнего врага поднять массы на войну было бы сложно».

В Финляндии русские подвергались уничтожению безотносительно того, служили ли они добровольцами в «Красной гвардии» или были сочувствовавшими «Белым» гражданскими жителями.

Тот же историк О.Каремаа в исследовании «От национального возмущения до национальной программы» приводил следующие данные:

«В Таммерфорсе после его взятия белыми 6 апреля 1918 года в нем было уничтожено около двухсот русских, в том числе офицеров. Число казненных русских в городе Выборге 26–27 апреля 1918 года оценивается в 1000 человек, в том числе женщины и дети».

Один из русских эмигрантов, живших в то время недалеко от Выборга, С.Р.Минцлов в книге «Трапезондская эпопея», изданной в Берлине в 1927 году, о событиях, происходивших в городе, писал следующее:

«Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей, пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавших в мундирчиках приветствовать белых; в городе убито 3 кадета; сдавшихся в плен красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и других местах. Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа! Расстреливали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д.

Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа и в ряду их комендант, интендант, передавший перед этим свой склад белым, и жандармский офицер; многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву: с них оказывалось снятым даже белье».

Петроградские газеты 10 мая 1918 года сообщали о расстреле в Финляндии в Николайштадте 11 русских офицеров.

Русские граждане побуждались к скорейшему оставлению Финляндии бойкотом, публичными оскорблениями, газетной травлей и условиями жизни, близкими к полному бесправию. Ввиду спешности они при этом теряли все свое имущество, которое за бесценок распродавалось.

Подобное отношение к русским наблюдалось в Прибалтийских государствах, образовавшихся после распада СССР в конце ХХ века. Так же, как в 1918 году большевистское государство бросило своих сограждан на произвол судьбы в Финляндии, так и в 90-е годы ХХ столетия наши соотечественники оказались бесправными и брошенными «демократическим» правительством России в новоявленных странах Прибалтики.

Высадившаяся германская дивизия генерала фон Дер Гольца вместе с частями «белых» финнов генерала К.Г.Маннергейма в апреле 1918 года подавили революцию в Финляндии и за месяц очистила страну от остатков финских «красногвардейцев». Скоротечная, но кровопролитная Гражданская война в Финляндии закончилась…

С окончанием гражданской войны физическое уничтожение русских в Финляндии прекратилось, но в апреле 1918 года Сенат Финляндии принял решение о высылке из страны всех бывших русских подданных. В мае 1918 года на транспорте «Рига» и еще 17 русских кораблях и судах из Гельсингфорса в Советскую Россию ушли около 20 тысяч русских людей.

В Гельсингфорсе остались лишь лица, поступившие на службу в новообразованный финский флот и те, кто смог каким-либо путем получить вид на жительство в Финляндии…..

Южные районы Финляндии всегда были любимыми дачными местами многих петербуржцев. С отделением Финляндии в одночасье, многие русские люди «эмигрировали», буквально не покидая своих собственных домов. В их числе был и известный художник Илья Ефимович Репин. Он жил на своей даче в Куоккале, и остался на территории уже отделившейся Финляндии.

Вскоре, с целью формирования благоприятного международного имиджа страны, финское правительство отказалось от практики высылки русских и стало предоставлять бежавшим из большевистской России людям возможность попасть в Финляндию. Финляндия превратилась в один из центров эмиграции, куда устремился поток беженцев, в том числе и сотни офицеров из Петрограда.

Подводя итог «Ледового похода» кораблей Г.К.Граф писал:

«Это был исторический, но вместе с тем глубоко трагический поход русского флота, так недавно мощного, в блестящем состоянии, а ныне разрушенного, не пригодного ни к какой борьбе. Во время этого последнего похода на флоте еще раз вспыхнула искра прежней энергии, прежнего знания дела, и личный состав сумел привезти его развалины в последнюю базу… Флот окончательно замер, то есть стал только сборищем кораблей, без руководителей и личного состава. Кронштадт и Петроград превратились в кладбище его прошлой мощи и славы, а сами корабли — в живые трупы…».

Бруно Станислав-Адольфович Садовинский отказался быть участником этой последней драмы Балтийского флота. Он не принял участия в «Ледовом походе». Тяжелейшее решение, принятое от боли за гибнущую страну, от горечи поражения в войне, от мерзости открытого предательства большевиками интересов России в войне с Германией, от недовольства развалом флота и отвращения к распоясавшимся «братишкам-матросам», от возникшей ненависти к большевикам за развязывание террора против своего же народа — это тяжелейшее внутреннее решение, решение о вооруженной борьбе с большевистским режимом, было принято Садовинским еще в Гельсингфорсе. Он был холост, молод, силен, и терять ему было нечего…

После «Ледового похода» А.Н.Щастного, организовавшего эвакуацию основных сил Балтийского флота из Гельсингфорса в Кронштадт и спасшего около 200 вымпелов, Л.Д.Троцкий обвинил в «саботаже — невыполнении приказов Советской власти», что выразилось в разглашении А.Н.Щастным Центробалту телеграммы Л.Д.Троцкого, предписывающей приступить к срочной подготовке взрывов кораблей.

То, что именно Л.Д.Троцкий приказывал организовать, за денежное вознаграждение, уничтожение боевых кораблей Балтийского флота свидетельствует юзограмма Морского комиссариата от 21 мая 1918 года:

Юзограмма из Москвы, Морского комиссариата, 21/ V 19 ч. 20 м.

На номер 803/ОП Нарком Троцкий наложил следующую резолюцию:

«Весьма вероятно, что отъезд немецких офицеров и передача всего касающегося флота Финляндии означает угрозу удара нашему флоту якобы от имени Финляндии.

Необходимо поэтому принять все возможные меры предосторожности. Приняты ли все необходимые меры для уничтожения судов в случае крайней необходимости? Внесены ли в банк известные денежные вклады на имя тех моряков, которым поручена работа уничтожения судов? Необходимо все это проверить самым точным образом.

Троцкий

Сообщая это, прошу срочно сообщить, составлены ли списки личного состава, кому поручено уничтожение судов. Списки необходимы, так как предполагается за удачное выполнение в случае уничтожения, выдавать денежные награды.

О способе, как лучше организовать выдачу, распределение и условия таких наград, прошу Наморси дать заключение, сговорившись с Л.Гончаровым для предъявления проектов в Коллегию и Высший военный совет.

Беренс

По приговору Революционного трибунала ВЦИК капитана 1 ранга А.Н.Щастного спешно расстреляли в 5 ч 21 июня 1918 года в Кремле на территории Александровского училища, хотя официально смертная казнь в большевистской России была отменена.

В своей книге «В огне государственного катаклизма» И.Л.Бунич об аресте ВЧК капитана 1 ранга А.Н.Щастного пишет: